Елисей, царевна Марьяна и Камасутра

Софи Ирен

– Обязательно, – кивнул Елисей.

– А ты какого роду будешь? – поинтересовался Антос.

– Мой батюшка богатырем был наизвестнейшим, – приосанился в седле Елисей. – Может, слышали о таком? Добрыня Никитич.

– Как не слышать, – кивнул Понтос. – О деяниях его и побед ратных немало былин ходит. Значит, отец он твой. Да и тебя бог силушкой не обделил. Вон как славно мечом орудовал!

– Да я много чего умею, – уклончиво заметил Елисей.

– Это мы заметили, – засмеялся Антос. – Особенно в камасутре твоей. Может, научишь каким

приемам?

– Это пожалуйста. Нарисую вам потом картинки, – кивнул Елисей.

– Так ты же не по бабам теперича? – удивленно спросил друга Понтос.

– Все пройдет, как с белых яблонь дым, – загадочно проговорил Антос.

– Чего? – покосился на Антоса великан.

– Да это я так, к слову пришлось, – отмахнулся Антос. – Хочу поучиться любовной науке. Вдруг все же встречу достойную. Не сто лет одному куковать с рукой.

– Это ты правильно решил, – обрадовался Понтос. – Я давно тебе говорил. Плюнь ты на нее! Вокруг полно нормальных баб!

– Считай, я прислушался к твоим словам, – кивнул Антос. Он дернул своего скакуна и вырвался вперед.

– Не любит он вспоминать прошлое, – заметил Понтос и тоже поспешил за товарищем.

Елисей дернул было Матрену, но потом передумал и потрусил обычным шагом.

Так и скакали они, разговаривая о том о сем, до самых стен столицы. Елисей с интересом рассматривал большие дома и нарядных жителей, прогуливающихся по вечерним улицам. Друзья приехали к белокаменному дворцу царя. Пояснив, куда и зачем они прибыли стражникам, их отправили к воеводе. Лошадей пришлось оставить у входа.

Воевода, не молодой, но крепкий мужчина в кольчуге поверх одежды, ужинал. Увидев пришедших, он встал.

– Зачем пожаловали? – сурово спросил он.

– В дружину твою наниматься, – ответил Понтос. Он оказался на целую голову выше воеводы.

– Такие воины нам нужны, – одобрительно оглядел великана военачальник. Затем посмотрел на Антоса и Елисея. – Ратному делу научены?

– Научены, – переглянулись между собой друзья.

– Тогда добро пожаловать. Михай! – крикнул он. В помещение вбежал дружинник. – Отведи новеньких в казарму. Расскажи, что да как, и ужином накорми. А утром представлю их царю батюшке. Пусть службу назначит. В войско их пристраивать или во дворце понадобятся.

– Воевода! – обратился Елисей к Илье, понимая, что настал момент. – У меня к тебе послание от батюшки. – он покопался в своем мешке и достал грамоту.

– От батюшки? – удивился воевода. – Давай. – мужчина принял послание и, развернув его, начал читать. Постепенно черты лица Ильи разглаживались. Он улыбался. – Так знать, ты сын друга моего Добрыни? Что же сразу не сказал! Ишь ты, как вымахал!

Он обошел вокруг Елисея.

– Похож… – произнес он. – Лицом в мать пошел, Настасья вылитая. А статью в Данилу. Я ж тебя на руках качал младенцем. Хорош молодец стал! – воевода стукнул по плечу парня. – Михай, ты отведи двоих, а я с крестником пообщаюсь. Он потом к ним присоединится.

Михай кивнул. В палате остались Елисей и Илья.

– Садись, – указал на скамью возле стола воевода. – Поужинай со мной, да о себе расскажи.

Елисея не надо было уговаривать. Он проголодался. Тут же набросился на еду. Илья с улыбкой наблюдал за молодцем.

– Вот и есть ты горазд, как отец. Помню, сметал все со стола. Хорошо мы с ним, да с Алешей повоевали в свое время. Сейчас не так все, – вздохнул он. – И люди не те, и враги. Скажи, как мать то твоя? Жива? Ох, и задала она нам жару! Все выбирала, с кем остаться. Хороша была, ухаживали мы за ней. Но она батюшку твоего выбрала.

– Матушка упокоилась уже пять годов как, – грустно ответил Елисей. – Осиротели мы с батюшкой.

– Вот горе-то, – нахмурил кустистые брови Илья.

– Я в ту пору на обучении был, – пояснил Елисей. – Меня отец отослал в Индею, за три моря. Говорят, напилась колодезной воды в жару и заболела сильно. Не смогли вылечить.

– Что же, все под богом ходим, – подчеркнул воевода. – Только ему ведомо, когда наш путь земной закончится. – он помолчал. – А тебя, значит, уму разуму учить прислал. Пишет Добрыня, что совсем от рук отбился. Только девкам подолы задираешь.

– Есть такое, – согласился Елисей. – Науку я отрабатываю. Которую три года в заморских землях учил.

– Наука-то какая? – спросил воевода.

– Да как девицу ублажить, – замялся Елисей.

– Тю, наука! – засмеялся Илья. –Чего ей учиться?

– Не скажи, батюшка воевода, не скажи, – покачал головой Елисей. – Много чего неизведанного в ней есть.

– И сколько же ты учился искусству ентому? – спросил воевода.

– Три года и три месяца.

– Думаю, в ней у тебя проблем нет, – посерьезнел Илья. – Теперь я буду тебя ратному делу учить. Выбью из тебя дурь. Глядишь, и толк из выйдет.

– Я только за, – встал из-за стола Елисей .

– Пойдем, – тоже поднялся воевода. – Отведу тебя в казарму. А утром к царю пойдем.

Глава 6

Собрал троицу наутро воевода и к царю Гороху повел. А у царя хоромы богатые! Стены золотом да драгоценными каменьями изукрашены. Картины везде, ковры. Сам царь-батюшка на бархатном троне сидит в короне да мантии. Поклонились до земли ему пришедшие.

– Доброе утро, государь, – выпрямился воевода. – Как спалось, как нежилось?

– Плохо спалось, – буркнул царь. – Все бока отлежал. Не молод уже, поди. С чем пожаловал, Илюша?

– Молодых дружинников на службу взял, – подтолкнул троицу к трону воевода. – Понтос – великан могучий, Антос – княжеских кровей и мечом славно орудующий и сынок Добрыни Никитича – Елисей.

– Богатыря нашего? – встрепенулся царь. – Добрынюшки? Подойди поближе, Елисей. – велел он.

Елисей приблизился к самому трону и упал на колени.

– Прими на службу, царь-батюшка, – проговорил парень. – Служить обязуюсь по чести и совести.