Шрифт:
Глава 1
Стояло раннее утро. Над горизонтом показался край золотисто-красного солнца. Его лучи осветили хозяйский двор, добротный деревянный дом, сидевшего на жердочке у колодца нахохлившегося петуха. Он встрепенулся, распушил свой разноцветный хвост и заорал:
– Ку-ка-ре-ку! – петух вытянул шею и повторил. – Ку-ка-ре-ку!
Дверь избы скрипнула. На пороге появился заспанный, здоровый, бородатый мужик средних лет. Он был в длинной домотканой рубахе и одном сапоге. Второй он держал в руках.
– Кыш окаянный! – закричал мужчина и кинул
Птица спрыгнула вниз и обиженно стала что-то клевать на земле.
– Всю округу перебудил! – зевнув, добавил мужчина.
Подобрав сапог и надев его, он прислушался. Из стоящего неподалеку курятника доносились стоны и оханья.
– Опять! – возмущенно покачал мужик головой и, подняв с земли валяющуюся длинную хворостину, направился к сараю. – Вот ужо я вам сейчас! – проговорил он.
Дверь в помещение была приоткрыта. Стоны и покрикивания стали громче. Мужик вошел внутрь и увидел живописную картину. На насесте, расклячив ноги, висела девица. Между ними стоял высокий, русоволосый парень. Ступни девки покоились на его плечах, а сам он лизал ее промежность. Штаны парня были спущены, являя вошедшему небольшие твердые ягодицы. Внизу находилась еще одна девушка. Она со звуком всасывала в себя большой член молодца, помогая себе рукой. Вторая ее рука сжимала сосок своей груди, вызволенной наружу из корсета. Девушки стонали от вожделения.
– Вон отсюда! – закричал мужчина и ударил хворостиной по обнаженному заду парня. – Ишь, блядство развели! Вон!
Парень отскочил от девки, потирая ушибленное место. Девицы с визгом бросились к выходу, стараясь прикрыть срамные места.
– Бесстыдницы! Развратницы! – кричал мужчина, продолжая хлестать хворостиной.
– Батя! Остынь! – уворачиваясь от отца, воскликнул парень. Он пытался натянуть штаны на еще стоящий член, который качался возле пупка, напоминая хобот слона.
– Всех девок перепортил! – уже тише произнес мужик, опуская прут. – Я зачем тебя за три моря отправлял? – спросил батя, оттирая пот. – Чтобы ты там уму разуму выучился! Науки разучил, чтобы урожаи увеличить! А ты чему научился? Камаебле ентой?
– Камасутре, батюшка, – наконец справившись со штанами, поправил парень.
– Да какая разница! – махнул рукой отец. – Такой наукой, если только демографию повысить можно… Все, Елисей, закончились твои праздные дни. Собирайся! На службу к царю поедешь наниматься!
– Но, отец, – попробовал возразить Елисей. – Вспомни свою молодость!
– Я в твои годы с Ильей Муромцем и Алешей Поповичем землю русскую от ворога защищали и со змеем Горынычем бился! – сверкнул очами мужчина. – Некогда нам было девок портить! Иди, собирай вещи. А я тебе грамотку начертаю к Илье. Он воеводой у царя батюшки служит. Привет от меня, Добрыни Никитича, передашь, да мое послание вручишь.
Через некоторое время Елисей принимал от отца снаряжение и письмо к воеводе.
– Надевай мою кольчугу, – подавая сыну немного поржавевшее изделие, велел Добрыня. – И меч не забудь! Шлем я к седлу привязал. И грамоту спрячь, не дай бог, что в пути случиться. Дорога то не близкая, пару дней добираться.
У ворот стояла старая кобыла. Когда-то в молодости она была мышиной масти, но со временем ее шкура приобрела необычный зеленоватый оттенок. Один глаз лошадки закрывало бельмо.
– Отец, а может, я пешком пойду? – неуверенно произнес Елисей.
Парень откинул свои русые кудри и повел широкими плечами, расправляя мускулистую грудь.
– Негоже воину своим ходом двигаться, – ответил батя. – Ты не смотри, что она старая, она многим молодым фору даст! – Добрыня ласково постучал по крупу лошадки. Та потерлась о него своим беззубым ртом. – Сколько мы с ней славных дел сделали, – протянул мужчина. – Наша Матрена еще послужит.
Матрена тихо заржала, будто подтверждая слова Добрыни.
– Нечего рассуждать, – отрезал бывший богатырь. – Залезай в седло.
Елисей натянул кольчугу, которая спустилась поверх одежды почти до колен, и взобрался на лошадь. Кобылка сначала опешила, от такой тяжести ее ноги задрожали, но потом оправилась и бодро посмотрела на мужчин.
– Вот, держи, – подал Елисею котомку Добрыня. – Там харчей немного и мешочек с деньгами. На первое время должно хватить. А потом уж царь довольствие положит. Служи ему верой и правдой. Не посрами наше имя. Покажи удаль молодецкую. Силой тебя бог тоже не обделил. Да смотри, не сильно озорничай там со своей наукой. В столице девки ушлые, повесят на тебя всех народившихся отпрысков, как всех кормить будешь? – напутствовал отец.
– Дак я не в них-то семя пускаю, – отозвался Елисей. – Не зря же Камасутру освоил. Там полно способов, чтобы девку не обрюхатить, а удовольствие получить.
– Ох, сынок, – покачал головой Добрыня. – Не доведет до добра твоя распущенность… Ну ладно, поезжай.
Он открыл ворота и вывел Матрену с сидящим на нем Елисеем.
– С богом! – перекрестил он сына и подтолкнул лошадь. – Но!
Кобылка потрусила, покачивая натруженными боками. Елисей с гордостью посматривал на все сверху. Добрыня смахнул скупую мужскую слезу и еще раз перекрестил за сыном путь.
– Дай бог, и получится из тебя что дельное, – прошептал он.
А Елисей улыбался махавшим ему высыпавшим из домов населению. Он был уверен, что его ждут великие дела.
Глава 2
Елисей уже выехал из своего села. Лошадка неспешно перебирала копытцами. Ветерок разметал по плечам молодца пряди золотистых волос. Ласковое солнышко гладило его по лицу теплыми лучами. Изумрудное разноцветье трав и жужжанье пчел, собирающих нектар, расслабили молодого мужчину. Он улыбнулся и вдруг запел:
– Пара, пара, порадуемся на своем веку. Красавице, и кубку, и славному мечу…
Матрена взбодрилась и побежала быстрее. А Елисей заливался соловьем. Ему было хорошо. Ему было вольно. Новые приключения звали безмятежную душу на подвиги. Он сжал рукоять меча притороченного к поясу. Песенка закончилась, и парубок почувствовал, как вздымается его достоинство, требуя очередной разрядки. Ведь отец так и не дал ему испытать оргазм, когда все уже было на подходе.
– Придется девку какую на ночь взять, – тихо произнес Елисей, почесывая свой член. – Иначе яйца отвалятся от боли.