Элитное общество
Шрифт:
Внутри Джини чувствовала удовлетворение: её слова не вызывали сомнений – она здесь главная, и Дейзи об этом знала. Несмотря на дружелюбие в её голосе, всё в её тоне указывало на непоколебимую власть.
– Отлично. Заберу ключи, и поехали пообедаем перед вечером, – Джини улыбнулась, на этот раз чуть теплее.
Джини выдвинула ящик стола, ловко достала ключ и небрежно кинула его в кожаную сумку. Платье с вешалки переехало к ней под руку, и, не оглядываясь, она вышла из кабинета. Дейзи поспешила за ней, не забывая удивленно посматривать
На улице Джини обернулась, чтобы закрыть за собой стеклянную дверь бутика, и тут же направилась к своему авто. Роскошный, сверкающий блеском кузова внедорожник стоял неподалёку. Дейзи завистливо поглядывала на этот «танк», вспоминая, что Джини не просто может похвастаться тремя машинами в гараже, но и выбирает их по настроению, как аксессуар.
– И куда мы направляемся? – Дейзи открыла свою дверь. – В какой-нибудь ресторанчик?
– Хм… а может, в пекарню? – Джини взяла руль обеими руками, взглянув на дорогу с улыбкой. – Хочется чего-то свежего, тёплого…
– Пекарня? Это даже необычно для тебя, – Дейзи усмехнулась, не скрывая лёгкой насмешки. – Разве ты не на «мидиях и креветках» всегда?
– От этого уже голова кругом идёт, – пожала плечами Джини и завела двигатель. Автомобиль рванул вперёд, и уже через пару мгновений они мчались по проспекту.
Джини чётко знала, куда держит путь. «Роуз» – их маленький, но такой особенный уголок на Верхнем Вест-Сайде. Пекарня была не просто местом для встреч – здесь они пересекались, обсуждали последние сплетни, планы и просто болтали о жизни. Это был маленький оазис уюта и тайн.
Подъехав к «Роуз», Джини выскользнула из машины и обернулась на знакомую вывеску, обрамлённую витиеватыми узорами с розами, выкованными из металла. Всё в этой пекарне говорило о стиле – винтажная деревянная мебель на террасе, горшки с зеленью, скромные занавески на окнах. Место выглядело так, словно оно застыло в прошедшей эпохе, но именно это и придавало ему особое очарование.
– Может, сфотографирую тебя у входа? – предложила Дейзи, усмехнувшись, когда Джини, немного прикрыв глаза, впитывала атмосферу.
– Не сегодня, – Джини коротко кивнула и уверенно вошла в зал.
Внутри «Роуз» пахло свежим хлебом, сливками и ванилью – аромат, который напоминал детство и уют. Интерьер пекарни был выдержан в викторианском стиле: обитые бархатом стулья, массивные деревянные столики, витрина с выпечкой, похожая на настоящие произведения искусства. Джини провела ладонью по лакированной стойке и улыбнулась приветливой девушке за кассой.
– Добрый день. Мне, пожалуйста, клубничные пончики и латте на овсяном, – заказала она, не поднимая взгляда. – Дейзи?
– Шоколадный чизкейк, пожалуйста, – произнесла Дейзи, стараясь выглядеть уверенно.
Джини с подносом направилась к угловому столику номер десять – именно здесь они встречались с друзьями, иногда устраивая здесь мини-конференции, а иногда просто расслабляясь в теплом свете
Дейзи уселась напротив, пытаясь занять как можно меньше места и не нарушить личное пространство Джини. Но всё же, заинтригованная, она решила заговорить:
– Ты слышала, что на Линду Кристал упал прожектор на последней съёмке для «Флойдс»?
Джини закатила глаза и откинулась на спинку стула, её взгляд отражал иронию.
– Не хочу ничего об этом слышать, – отрезала она.
Но Дейзи, как всегда, не могла удержаться.
– Думаешь, кто-то нарочно пытался… ну, навредить ей? – прошептала она, наклоняясь поближе, чтобы никто не услышал.
– Дейзи, это просто чья-то халатность. Не придумывай ерунды, – спокойно ответила Джини, откусив пончик.
Дейзи смущенно опустила взгляд на пол, явно осознав, что затронула тему, которая Джини неинтересна.
– Ладно, приятного аппетита, – промурлыкала она, отламывая кусочек чизкейка и отправляя его в рот, будто бы этот кусочек мог сгладить неловкость.
Джини в ответ только пожала плечами и вернулась к своим пончикам. Первый кусочек клубничной глазури коснулся её языка, и она едва сдержала восторг. Как же долго она не позволяла себе таких простых радостей! Сладкий вкус пончика был словно возвращение в её юность – беззаботное время, когда все проблемы решались за этим самым столиком, в тёплой компании друзей и ароматов выпечки.
Когда тарелки опустели, а поздний обед подошёл к концу, Джини и Дейзи неспешно направились к выходу. Джини оставила щедрые чаевые, бросив на стол двадцатку, как бы между прочим. Поправив кудри, которые мягко упали ей на плечи, она ступила на порог и замерла. Её взгляд наткнулся на то, что заставило её сердце на миг остановиться.
На лобовом стекле её машины красовалась надпись, написанная алыми буквами:
«Ты помнишь меня?»
– Господи, Джини… – Дейзи остолбенела и прижала руку ко рту, её лицо побледнело. – Что это?
– Я… я не знаю, – ответила Джини, и её голос прозвучал тихо, словно затерявшись в гуще её собственного шока. Слова были грубыми, хаотичными, но в них была пугающая чёткость.
Дейзи забеспокоилась, нервно оглядываясь вокруг, как будто в поисках невидимого наблюдателя, причаившегося в тенях здания.
– Посмотри, камера видеонаблюдения! – прошептала она, задыхаясь. – Может, стоит пойти и попросить у администратора посмотреть запись?
Но Джини её не слушала. Её взгляд упал на что-то ещё. Под правым дворником был зажат маленький, едва заметный клочок бумаги. Она подошла к машине, ощущая, как её сердце бешено колотится. Подняв руку, осторожно отогнула дворник и вытащила порванный обрывок. Это была фотография, иссеченная на несколько частей, но лицо на ней угадывалось сразу. Донателла Гилсон. Безмятежное лицо девушки с постера, затерянное на жёлтой бумаге, смотрело на неё.
Конец ознакомительного фрагмента.