Елизавета. В сети интриг
Шрифт:
Да и не хотела, говоря честно. Впервые она ощутила не просто удовольствие от танца, но и удовольствие от партнера по танцу, от того, как легко, но уверенно он держит ее руку, как поддерживает в легком антраша… Даже просто от того, как улыбается ей.
Елизавета оглянулась на графиню Анну. Та, почти не скрываясь, следила за цесаревной и наследником прусского престола. И следила с видимой радостью. Похоже, у дочери курфюрста были вполне определенные планы на будущее – и принц Фридрих в эти планы совершенно не вписывался. Как не вписывались
Елизавета же планов никаких пока не строила – и даже не пыталась, втайне мечтая, как все юные девушки, о браке по любви. Ибо отлично понимала, что даже незаконнорожденная, но все же принцесса таких мечтаний себе позволить не может. Однако сейчас она о чувствах вообще не думала, как не думала о будущем, позволяя себе просто с удовольствием принимать все растущее поклонение принца Фридриха.
За контрадансом последовала кадриль, за ней мазурка, за ней аллеманда, за ней менуэт… Танцы становились все медленнее, па каждого следующего позволяло партнеру все ближе подходить к своей даме. Дамы же, то ли в самом деле уставшие, то ли подчиняющиеся неписаным правилам игры, все свободнее вели себя с кавалерами, уже не кокетничая тайком, а флиртуя в открытую – настолько, насколько это было вообще допустимо на балу. Улыбки становились шире, объятия ближе, взгляды теплее.
Из распахнутых в сад стеклянных дверей в зал вливался упоительный весенний вечер – мягкий и сиреневый. В дыхании едва слышного ветерка огни свечей танцевали, повторяя движения пар. Елизавете показалось, что она в несколько шагов переместилась в сказку, что послушно фигурам танца шагает по облакам, с каждым следующим шажком все более удаляясь от прозы дней. Голова цесаревны кружилась.
И ей сейчас совершенно неважно было, отчего это происходит. Виной ли тому была духота в бальном зале или нежные объятия кавалера, непривычно теплый вечер или затянутое по последней моде платье… Главное, что она чувствовала себя настоящей принцессой, наверное, даже из сказки, вернее, принцессой, вернувшейся в сказку. И рядом, что замечательно, был самый настоящий прекрасный принц – чуткий и сильный.
Церемониймейстер гулко опустил посох в пол – первая половина бала истекла, танцующие приглашались к накрытым в саду столам освежиться напитками и мороженым. Но принц решительно потянул девушку в тайную темноту дальней аллеи. Елизавета, даже не оглянувшись на графиню, последовала за наследником прусского престола.
О, сейчас она менее всего думала, кто рядом с ней – наследник трона или сын крестьянина. Ей было хорошо, волшебно… Сердце колотилось как сумасшедшее, щеки горели, пальцы дрожали…
Принц уверенно вел девушку по зеленому лабиринту аллей. Вот стихли звуки, вот померк свет из бальной залы. Уж здесь-то они были совсем одни. И эта уединенность окрылила Фридриха, одарила его невиданной решительностью.
О, первый поцелуй! Нежный и нерешительный, опаляющий и возносящий к самым вершинам мечтаний! Такому поцелую можно посвятить не
Мы не будем подслушивать, что говорили друг другу в тот вечер Елизавета и Фридрих, не будем подсматривать, пытаясь понять, как далеко мог зайти принц и насколько был он смел. Напротив, мы предоставим влюбленных друг другу – ибо в этом обществе они сейчас нуждаются более всего.
Как и когда попала в свою комнату Елизавета, она не помнила. На губах жил вкус бесчисленных поцелуев Фридриха, за еще минуту в его объятиях она готова была отдать половину жизни, от его признаний сладко замирало сердце.
Не успела цесаревна снять платье и накинуть просторный шлафрок, как в дверях комнаты показалась Анна, уже тоже одетая по-домашнему.
– Как вам показался принц Фридрих? – спросила графиня, заранее зная ответ.
– Ах, душенька, он замечательный. Ежели б все мужчины были таковы, сколь прекрасным был бы удел женщины!
– Ого, да вы совершенно очарованы им! Влюбились, душа моя, признайтесь?
– В него невозможно не влюбиться, Анна, душенька! Он столь умен, столь много читал, столь хорош в танце и стихах…
– А объятия его крепки ли? Есть ли в нем сила мужчины? Чувствовали ли вы ее?
Елизавета покраснела. О да, она чувствовала его силу, чувствовала, какое желание сжигало его.
– О-о-о, душенька, – с улыбкой и почти без зависти протянула Анна. – Да ведь вы в него влюбились по уши! А он? Как он? Очарован ли вами?
– Ах, графиня, – румянец на щеках Елизаветы стал гуще. – Если верить его словам, он просто голову теряет.
– Ну, такую голову и потерять не жалко… Однако я так рада за вас, милая, так рада.
– Благодарю вас, душенька.
Девушки обнялись.
– Спите сладко, милочка. А завтра подарите весь день вашему герою!
– Но что скажет матушка? И каково будет мнение вашего батюшки о моем поведении?
– Ни о чем не тревожьтесь, прошу! Утро вечера мудренее, полагаю, найдется вполне разумное объяснение тому, что наследники разных стран не следуют протоколу буквально – ибо ежели дружат наследники, как не подружиться странам? Спите же, милая. Пусть вам приснится ваш принц!
За Анной закрылась дверь. Елизавета перекрестила девушку вслед.
– И вы спите, милая графиня! Пусть злые мысли не тревожат вашей светлой души.
Глава 17. Коварство раскрытых тайн
Графиня Анна оказалась права – ни Август, мудрый курфюрст Сансонский, ни царица Екатерина не возражали против частых встреч Елизаветы и Фридриха. Цесаревна была уверена, что графиня приложила немало стараний, чтобы объяснить пренебрежение протоколом.