Елка и терн. Тетралогия
Шрифт:
– Мы на две секунды внутрь. Вы ждете тут. Кто не послушается – слышать уже ничего не сможет.
И потянул меня за руку внутрь. Я послушно пошлепала за ним. – Ёлка, если я запалю все, что только может гореть, ты скинешь заклинание неугасимого огня? Часов на пятьдесят – шестьдесят? Я пожала плечами. Теоретически я могла это сделать. Практически было сложнее. Заклинание неугасимого огня накладывалось на строго рассчитанную территорию. И в течение запланированного количества часов на этой территории горел даже воздух. Но только на этой. Проблема была в другом. – Это потребует от меня много сил. Я не уверена, что потом мне хватит их на перемещение. Даже просто на то, чтобы держаться на ногах первое время. – Я тебе помогу. И потом, даже если мы задержимся здесь на несколько лишних часов – не страшно. Но я хочу быть уверенным, что от Эрваса ничего не останется. – А жена и сын? Мы привычно обменивались мыслями, даже не думая разговаривать вслух. Со стороны это казалось, наверное, очень романтичным. Двое, мужчина и женщина, стоят, глядя друг другу в глаза, и молчат, как рыбка окунь. Мало кто мог– Я тоже хочу!
Тёрн молча протянул мне факел и взял второй со стены. Одна комната, вторая, третья… мы поднялись на второй этаж, отрезая себе дорогу назад. Но меня это не волновало. Я всегда могла левитировать, а Тёрн прекрасно пользовался крыльями. В случае чего мы друг друга не бросим. Падать будем вместе – и камнем.
Закончили мы на крыше. И элвар кивнул мне.– Отсюда или снизу?
– Лучше снизу, – решила я. – Здоровье дороже.
Я действительно тратила больше сил, накладывая заклинание на крыше, чем если бы я наложила его внизу, у подножия дома. НО! Высшим шиком среди студентов считалось так рассчитать зону и радиус, чтобы огонь вспыхнул в миллиметре от твоих ног или ног соседа. А вот это я как раз и не могла гарантировать. Придется брать приближенный объем, захватывать весь домик – и у нас остается около трех секунд, чтобы удрать, когда пламя начнет заполнять предназначенный для него объем.
Так и получилось. Как только пламя подобралось к нашим ногам – Тёрн подхватил меня поперек туловища – и спрыгнул с крыши. В полете он распахнул крылья и с достоинством приземлился на землю примерно в пятидесяти метрах от наших 'друзей'. Накинул капюшон, поплотнее завернулся в плащ – и тряхнул головой.
– Пошли. *** Мы мчались по заросшей травой и кустарниками дороге. Чудо, что ни одна из лошадей не сломала се-бе ногу или шею. Все молчали. Ветер бил в лицо, мешал разговаривать, да еще и приходилось сле-дить за дорогой, чтобы не вписаться головой в ветку. Но мы с Тёрном таки умудрялись поболтать. Хо-рошо, что телепату не нужно открывать рот. Хватит мыслей. И мои ответы он так же прочтет у меня в голове. Достаточно просто думать поадреснее. – Интересно, что существует еще один законный – почти законный наследник престола, кроме меня. – Чего тут интересного? – Что на меня постоянно покушаются. Эта война, ты помнишь, как мы встретились? – Да. Тебя ранили тогда. – Меня бы и убили. Мы бежали тайно, но отряд все равно настиг нас, мои люди погиб-ли… – А дальше – больше. Убивают всех твоих родных. Заметь – убивают как будто специально. Ма-ло ли что война. Нет, на них охотились. – Шенат и Лакнет покушаются на меня, хоть и понимают, что это опасно. Но их союзник умоля-ет и угрожает! – Буздюка просили и умоляли начать восстание с шахты. И заманить нас туда. Хвост даю – это не на меня, а на тебя покушались. Только мы не знали, откуда ноги растут. – А росли они из одного места. Плохо. – Элька сказала, что за ней ухаживал элвар. Причем – чистокровный. – И он же дал ей заклинание, а ты почувствовала знакомые плетения магии и тогда, при покуше-нии – и сейчас, в плену у Эрваса. – Чем дальше, тем любопытственнее. – Ага. – Но даже если ты умрешь – какой шанс у Дирмаса сесть на трон? – Не самый плохой. Происхождение у нас равно, а сын не отвечает за отца. Магия на элваров не действует, поэтому он может клясться, что не причинял мне зла. А не объявлялся, например, боясь мести с моей стороны. – Или что-то еще, такое же убедительное. – Например? – Был болен, уехал в королевство Карием, жил в горах, изучая процесс пищеварения больших каменных троллекамов… – Если бы! Процесс изучения пищеварения больших каменных троллекамов, как правило, заканчивался обедом из самого ученого. Троллекамы представляли из себя просто большие глыбы из материала, напоми-нающего камень и являющегося, кстати говоря, неорганическим веществом. В то же время, им посто-янно требовалось органическое питание – что угодно и побольше, пожалуйста. И до сих пор никто не мог разобраться, как из живой материи получается камень – и наоборот. По троллекамам писали кан-дидатские и докторские, готовили дипломы и лабораторки, а троллекамы, в свою очередь, лакомились незадачливыми исследователями. И все были довольны. Народ в этом мире не отличался дружелюбием, и троллекамов давно бы перевели в разряд легенд, но их спасла одна особенность. Троллекамы могли жить только в области сильно пониженного давления и очень – ОЧЕНЬ! – разреженного воздуха. То есть – человеку там было, как и в море – не вздохнуть. Охотники становились легкой добычей для троллекамов, магия на эти кирпичи ожившие просто не действовала, а пользы от них не было никакой. После смерти они рассыпались в щебенку. Самый обычный гранит. Ни голову над камином повесить, ни шкуру на пол подстелить. Вот на них и не охо-тились. По принципу – на фига козе баян, если он в доме, а она – в хлеву? Ёлка, ты опять откатилась в нирвану? – Да. Прости. – А что мне за это будет? – Что-нибудь большое и хорошее. Большим– Здесь мои родители любили отдыхать. А теперь…
– А теперь ты будешь здесь отдыхать. С мужем и детьми, – я надавила голосом. – Они были здесь сча-стливы. И ты будешь.
– Они подарили этот дом Эрвасу, когда тот женился. И верили, что он здесь тоже будет счастлив.
– И это так и оказалось. Просто счастье кого-то портит.
– разве счастье может испортить?
– Испортить человека нельзя. Но если в нем есть гнильца, рано или поздно она расползется и вылезет наружу.
– Это рассуждения ребенка, Ёлка.
– Давно ли тыстала взрослой, Мэнди?
Эля угрюмо молчала. Тёрн пообещал ей, что свяжет, заткнет рот – и будет возить, как тюк, у седла. Одно лишнее слово – или просто одно слово не по делу – и она получит все тридцать три оплеухи. Эл-варесса приняла его угрозу всерьез – и замолчала.
А Тёрну было тяжело. Попробуй, поскачи в плаще. Да еще так, чтобы капюшон не падал. Хорошо хоть на первом же привале до меня дошла умная мысль. И элвар украсился самосшитой 'маской омо-новца'. Получилось слишком свободно и вокруг шеи ее пришлось фиксировать завязочками, но зато точно не видна была корона и золотые пряди в черных волосах. И сбить такую маску не собьют.
– Да я уж постарше тебя, – надулась элваресса.
– возраст и ум не являются линейными и взаимосвязанными функциями, – отбрила я. – Я видела и мо-лодых умников и старых дураков. А теперь – есть предложение. Вы двое остаетесь здесь. А мы идем воевать.
– Я с вами! – возмутилась Мэнди.
– Нет.
– Но…
Дальше повозражать я ей не дала. Просто щелкнула пальцами, насылая на элварессу сон.
Нет-нет, ничего сверхъестественного. Примитивная магия. При этом заклинании нет никакого воз-действия на сознание. Просто в ноздрях объекта при щелчке пальцами образуется пара тысяч молекул хлороформа. Собираются из окружающего воздуха. В нем ведь есть все, необходимое для построения. Водород, кислород, углерод, хлор… Вдох – и глубокий сон. И не надо никакого гипноза, никакого серьезного воздействия, даже много искр тратить не надо. Так, штук пятнадцать. Мелочи.
И главное – против лома нет приема. Обычно никто даже 'мяу' сказать не успевает.
Мэнди тоже не успела. Опустилась на траву, раскрыла рот и засопела. Тёрн укутал ее в свой плащ и кивнул Эле.
– Охраняешь и оберегаешь. Она проснется через пару часов. Мы вернемся раньше. Если с ней что-нибудь случится – лучше сама удавись.
– А это ведь Ее Величество? – не удержалась Эля.
Тёрн закатил глаза. Вместо него ответила я.– Эля, это глубокое прошлое. Одно наше неправильное движение, одно слово – и ты можешь даже не родиться. Ясно?
Элварессе было ясно. С магией времени здесь не шутили. Я взглянула на Тёрна – и тот кивком под-твердил, да, она все поняла и прочухала.
– А раз ясно, то охраняй. Мы скоро вернемся.
Мы не боялись оставлять двоих девушек. Тёрн отлично знал, что вокруг не было ни диких зверей, ни домашних. А все элвары были сосредоточены в доме. Элвар-телепат – это посильнее, чем 'Фауст', Гёте… И радаром работает вполне уверено.
Тёрн впихнул в руку элварессе кинжал – и мы направились к замку. На ходу приятель снял шапочку, а я наложила на него иллюзию из самых простых. Так, чтобы не было видно короны и полосок в воло-сах. Часок продержится, а больше и не надо.
План у нас был один на двоих. Простой, как мычание. Подойти к замку. Попасть внутрь. И перебить все, что движется. Воин и маг – хорошая пара. Нам бы еще стрелка, конечно, и медика, но спасибо и на том, что уже есть. Да и замком это назвать особенно было нельзя. Так, домик на холме. Но по дороге мы подходить все равно не стали. Пошли по перелеску. Первого врага мы заметили метров за двести от резиденции Эрваса. Тёрн на несколько секунд замер, сканируя округу – и я услышала его голос. – Один на десять часов. – Принято. Я прищелкнула пальцами, активируя все то же сонное заклинание, только в большем масштабе. Эл-вар опять прислушался – и скользнул вперед. Чтобы вернуться минут через десять. – Мертв? – Мертв. Я кивнула, даже и не подумав осуждать друга. И вот не надо мне говорить, что убивать спящего – не-красиво! Зато удобно. И что – если его разбудить – был бы другой результат? Да ни минутки. Тёрн бы все равно его нашинковал, как капусту. Но поднялся бы шум, мы потеряли бы время, а Вольгиана могла бы и сбежать. А этого допускать нельзя. И вообще. Те, кто здесь – невиновных среди них нет. Нападать на спящего подло? А травить целой гвардией беззащитную девушку – красиво? А убивать ее, беспомощную? А травить собственную мать? А охранять жену узурпатора? И вообще! В этом отношении мне очень нравится один местный пророк. Звали товарища Ирек Ваин-ресс. Ходил он, проповедовал… И в том числе говорил умную вещь. Если человек умышлял на тебя зло, то никакой он тебе не ближний. А вовсе даже дальний. И если ты знаешь, что зло это приведет к твоей болезни, или гибели, или разорению, или вообще он нацелился на твоих близких – ударь его первым. Потому что если ты не сделаешь этого, то он совершит зло. И плохо будет всем. Плохо будет твоим родным и близким без тебя. Плохо будет ему, потому что он со-грешил. Плохо будет его родным и близким, потому что они должны будут платить за этот грех. Так останови гада раньше, чем он совершит зло. И ты совершишь благое дело. Так что меня угрызения совести не мучили. Второй элвар попался нам уже через десять метров. И был упакован по тому же сценарию. Третий – у самых стен дома. Мы работали слаженной командой. Тёрн был локатором дальнего обна-ружения. Я – гранатой со снотворным. И Тёрн добивал противников. Эрвас особенно не защищал свой дом. Он знал, что Аманда никогда не пойдет мстить женщине и ребенку. Но не учел одного. Для нас Вольгиана была врагом. А Дирмас… А что? Ребенка никто убивать и не будет. Мы же не живодеры. Отдадим куда-нибудь на воспитание. В дом проникнуть было еще легче. Через окно? Да вы что! Мы ж не какие-нибудь грабители позорные! Мы честно вошли через дверь. А то, что от двери мало что осталось… Это я случайно огненным шариком промазала. Я вообще-то в окно цели-лась. Но после моего промаха нам только осталось войти, добить двоих несчастных и отряхнуть с сапог пепел. Добивал – Тёрн, отряхивалась – я.