Елка и терн. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна

– Не врет. И за деревню переживает. Им к торфяным местам идти как раз через болото. Раз в два-три дня кого-то да недосчитываются. Я вздохнула. А я ведь боевой маг.

– А те двое магов ничего не говорили, что, как, чего, кого?

– Фиолетовый ничего не сказал. Приехал, проспался – и на следующий день пошел гулять по боло-там. Так и следов не нашли. То ли утоп по глупости…

– Это вряд ли.

– То ли бутнячка его – того…

– А черный плащ?

– А тот долго расспрашивал, кто где был, кто что видел, что люди слышали, что чувствовали, потом стал говорить что-то вроде ' веракса' и ' куваленх' и обещал разобраться. Ток-ма плащ и нашли.

– Веракса? Куваленх? – А ты не можешь извлечь эти воспоминания у него из памяти? – Сейчас попробую покопаться. Тёрн принял отрешенный вид. Только я

одна знала, что элвар не дремлет с открытыми глазами, а внимательно перебирает память старосты, добираясь до подсознания. Человек ведь ничего не забыва-ет. Просто он не может сознательно извлечь это из своего разума. А Тёрн – он и не такое вытащит. Дайте время… Что я и сделала.

– А от меня вы что хотите, уважаемый Велер?

– Так вы ж все поняли, госпожа ведьма. А ежели вы нас от этой твари избавите, заплатим честь по чести. Два десятка золотых. И лошадок вам дадим новых, хороших. И на дорогу чего соберем. Сил на-ших нет на эту тварь. Когда новый ведьмак приедет – оно неизвестно. А вы уже здесь. Так неужто не пособите?

– Сильно их припекло… – Еще бы.

– Хорошо, – вздохнула я. – Тридцать золотых – и по рукам.

Торговалась я просто так. Но староста тут же просиял, как лампочка Ильича.

– По рукам!

– Надо было пятьдесят просить, – вздохнул Тёрн. – Ты лучше его считывай. А я пока расспрошу очевидцев. – Хорошо. Я улыбнулась старосте.

– По рукам. Оплата при получении на руки головы вашей бутнячки. Это первое. Второе. Сейчас я хо-чу поговорить со всеми, с кем говорил тот второй маг. Обеспечите?

– Вы тут будете сидеть, госпожа ведьма?

– Да уж не сбегу через окно. Очевидцы проказ бутнячки были?

– Очевидцев особо не было. А вот те, кто рядом…

– Зовите их. Лучше – пусть приходят по одному. Я буду тут сидеть.

– Хорошо, госпожа ведьма. Вот, задаток возьмите?

Велер полез в кошель на поясе. Медленно достал и выложил на стол один за другим пять золотых. Я чуть не ахнула. Это как же их припекло?

Но взять монеты не спешила.

– Уважаемый Велер, я ведь только ученица. Давайте так, я сначала погляжу на вашу бутнячку. Если смогу справиться – хорошо. А вот не смогу – тогда и денег не возьму. За погляд не платят.

Велер покачал головой. Но золотые убрал.

– Нам, госпожа ведьма, кроме как на вас, и надеяться-то не на кого.

– Так не забудьте – мне нужно поговорить с очевидцами.

– Хорошо, госпожа ведьма.

На слово 'ведьма' я не обижалась. И совершенно не собиралась поправлять их, хотя знала множество синонимов, например: 'магичка', 'ведунья', 'волшебница', 'ученица магов'…

Зачем? Ведьма – от слова 'ведать'. А уж инквизиторы извратили это слово и его тайный смысл до полного непотребства. А мы просто ведаем сокрытое. Не в силу божественных откровений, а просто – есть у нас такая сила. И она нам дана для защиты людей и на их пользу.

Староста вышел из-за стола, неловко поклонившись, и подошел к односельчанам, которые о чем-то переговаривались. А мы переглянулись с Тёрном.

– Что скажешь? – кроме матерного? – Матерное я не хуже тебя могу. А вот что ты у него высмотрел по делу? – Ты все-таки хочешь разобраться с этой… бутнячкой? – А что – есть выбор? Я – единственная ведьма в округе. Пока еще кто-то приедет. И потом это захолустье. Сильный маг сюда просто не поедет. Слабого могут опять сожрать. И что мы име-ем? – мне ты можешь это не объяснять. Ты забыла? Я знаю все, что с тобой происходило… Я улыбнулась. Вот оно – преимущество телепатии. Собеседник может понять тебя даже лучше чем ты сама. И не надо тратить долгие часы на объяснения и уговоры. – Ёлка, к сожалению, так думают далеко не все. Большая часть людей и не-людей считает меня не просто уродом – монстром. Считали бы, если бы знали про мои особенности. – На этих болванов – плевать. Три раза и с высокой крыши! Для тебя вообще чье мнение важ-нее? Их – или мое? – Разумеется, твое. – Вот. А я считаю, что твои таланты надо развивать. А не прятать в пыльный угол. Так что там по бутнячке? Что бы они не имели в виду под этим словом. Тёрн закатил глаза, но сдался. – Смотри. И вместе с этим коротким словом в мой разум хлынули картины. *** Картина первая. Я иду по болоту. По виляющей тропинке, отмеченной вешками. И слышу за собой голос в ту-мане, пьяно выводящий: – У батюшки, у матушки растет, растет девица А мне, а мне хорошему, уже пора жениться… Я знаю, что по голосу – это Имтор. Мой хороший знакомый. И хочу остановиться, чтобы его подождать. Его пока не видно, только слышно. Небось, опять припрятал бутылку, да хлебнул после рабочего дня. Сколько раз ни говори, что домой ходим через болото, а все одно – попривыкли – вот и внимания не обращают. Мол, мы тут самые умные. А болото таких ошибок не прощает. – Пойду, пойду я к любушке, сорву, сорву цветочек Куплю я ей конфеточку и беленький платочек… Придет, придет хоро… Фраза

оборвалась жутким криком и сразу вслед за тем – хрипом. Словно перед человеком поя-вилось что-то страшное – и перервало ему горло. А потом раздался плеск и все стихло. Оказывается, люди умеют очень быстро бегать. Это староста осознал уже в селе, кое-как отти-рая со лба холодный пот. Сердце билось, как бешеное. Кровь тоненько и зло пела в висках. А липкий, какой-то подсознательный страх не отпускал его еще долго. Даже тогда когда он собирал людей, что-бы пойти на болота. Но на тропинке ничего не обнаружили. Даже крови. В следующую десятиницу пропали еще двое людей. И тут же все меняется, уплывает… И передо мной предстает молодой маг в фиолетовой мантии. – Меня прислали из Гинтара. Староста кивает. – У нас тут бутнячка завелась… – Бутнячка? Это еще что за глупости? Так и скажите, что имеет место неизвестное вам магиче-ское явление. В разуме старосты мелькает мысль, что толку с этого сопляка не будет. Но спорить он не соби-рается. – Как скажете, господин маг. Мы тут люди не шибко грамотные, нам хоть явление, хоть не яв-ление, лишь бы люди не гибли. Ить трое уже пропали. – кто, где и когда? Староста послушно рассказывает про то, что слышал сам. Про двух других пропавших. С ним было больше неизвестности. Они направились домой – и тоже пропали. Немного принявши, а то ж! Страшно ходить по такому болоту. А может, и не немного принявши. Один из пропавших, Ликось, слаб был на это дело. Хоть во время работы себе и не позволял, но потом надраться мог так, что мое почтение… – Ага. То есть могли и просто так утопнуть, – решает маг. – Ладно. Схожу сегодня на болото. Погляжу, что там и как. Староста пытается предложить ему проводника, предупреждает об опасности, но все бестолку. Маг настолько уверен в себе, что это чувствуется даже сквозь призму чужих воспоминаний. С болот молодой маг так и не возвращается. Его вещи староста отвез в город. И попросил, что-бы прислали еще одного мага. Картина опять меняется и уплывает. И я вижу симпатичного толстячка в черном плаще, явно люби-теля покушать и выпить, о чем говорит его красный нос со множеством прожилок. Он подробно расспросил старосту о всех пропавших, подумал – и кивнул своим мыс-лям. – Axell aff – veera'xaa. Qiuvale nsankett. А вот и те самые 'веракса' и 'куваленх'. Разве он – оборотень? От второго мага остался только плащ на кусте. И тот – у болота. Маг снял его, чтобы было удобнее прыгать по кочкам. Я прямо-таки видела болото. Туманное утро. И ощущала тоску старосты, когда тот понял, что второй, уже второй маг – не вернется. Картинка опять уплыла. И я увидела… себя? Растрепанную девчонку в компании двух элваров. Но – в черном плаще и с цепочкой на шее. Ведьма… Ведьма!? Старосту заставила ко мне обратиться безнадежность. Как это ни печально. Староста отлично понимал, что пока он достучится до Гинтара, пока оттуда пришлют еще одного мага… А если это – Ворота? Про их опасность в мире магии знали даже дети. Кстати, и у самого старос-ты были две замечательные дочурки и трое сыновей. И он каждый раз ходил на болота только в ком-пании двух-трех друзей, с ужасом понимая, если что с ним случится, его жене и детям придется плохо. Им не дадут пропасть. Как не дадут пропасть семьям уже погибших. Но… Староста не просто боялся. Еще он не знал, как быть дальше. И приезд ведьмы оказался отве-том на все его молитвы. И я внезапно оказалась опять в своем теле. Тёрн сидел рядом и все так же держал меня за руки.

– спасибо, – шепнула я.

Элвар, не говоря ни слова, налил в кубок вина и протянул мне. Я выхлебала одним махом. Но в этот раз опьянения даже не почувствовала. Все смыло липким и душным страхом здорового мужика, кото-рый вообще-то был готов бороться с кем угодно… только вот – с кем? И как?

Страшен не враг. Страшна твоя беспомощность перед врагом. И тот хриплый, захлебывающийся и булькающий звук, который староста слышал тогда на болоте.

Мне тоже было жутко. Но у меня работа такая. Жуткая и страшная. Недаром наш факультет называют факультетом самоубийц. Я зябко поежилась и обхватила себя руками за плечи.

– Что делать будем?

Тёрн словно бы не заметил моей дрожи. И я была ему благодарна. Это ведь минутное проявление сла-бости. И оно исчезнет. Уже исчезло. Но все равно неприятно, когда это кто-то видит. Да еще и успо-каивать тебя начинает. Можно подумать я сама не справлюсь! Три ха-ха!

– Сходим на болото. Посмотрим. Сначала днем. Потом попробуем определить, что там за зараза. А потом пойдем ловить.

– Хорошо. Ты поняла, что сказал этот маг?

– Чего тут понимать? В переводе со стародруидского – ' Скорее всего – болотница. Оскорбление действием…'.

– Думаешь, и правда болотница?

– Вот уж не верю. Что надо сделать, чтобы оскорбить болотника?

– Да уж. Крестьянам это точно не под силу. Даже если они всей деревней на болото выйдут и орать начнут.

Ехидство элвара было вполне объяснимо. Болотница (болотник, болотный хозяин, трясинная царица) – дух болота. Его душа, если хотите. Этой душе принадлежали в той или иной степени все обитатели болота. Она зажигала болотные огоньки. Ей служили кикиморы. Считалось что клюква – это капельки ее крови. И болотницу старались чтить. Оставляли на краю болота десяток яиц или там, пару пирогов. Чтобы болотницу не чтили здесь?