Елка и терн. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна

– Нет. Просто…

– я знаю. Ты обиделась. Я не должен был так говорить. Так поступать… и за поцелуй…

– Если ты и за это попросишь прощения – я тебя стукну! Клянусь!

– Верю. Один раз ты меня уже ударила. За что?

– Если ты хочешь уйти – уходи, – я сердито хлюпнула носом. – Только не надо мне говорить о великой любви, ладно? Не хочу, не хочу этого больше слышать…

Я почувствовала, как сильные руки обхватывают меня за плечи, приподнимают – и разворачивают так, чтобы я уткнулась лицом в плечо элвара. Что ж… Отбиваться было глупо а слезы все текли и текли. И спрятать их… а что можно спрятать от телепата?! Вот промочу ему сейчас всю рубашку – бу-дет знать!

Рядом раздался тихий смешок.

– Ёлка, ты просто невозможна. Воистину – Ёлочка. Колючая, пушистая… моя родная…

– Нет, – хлюпнула я носом. Вот у кого-то получается плакать красиво,

а у меня сейчас нос наверняка похож на грушу дюшес. И лицо пошло пятнами. И сопли никуда не денутся еще пару часов. – Не надо! Что вы за народ такой, мужчины!? Сначала клянетесь в вечной любви и обещаете, что всегда будете рядом. А потом – потом умудряетесь сложить голову в очередной заварушке и надеетесь, что о вас бу-дут плакать! И мы плачем, черт бы вас всех побрал! Герои!

– Родная моя, – сильные руки обняли меня еще крепче. – Намного проще умереть самим, чем терять любимых. И потом… защитить своих близких – это право и честь мужчины. Если это действительно мужчина, а не как в том мире, откуда ты родом. Да мы уходим. Но мы ведь и остаемся тоже. В вашей памяти. В старых песнях. В свисте ветра. В наших детях…

Я стукнула элвара кулачком по плечу.

– прекрати. Не надо. Просто – не уходи. Еще раз я не переживу этого.

Тёрн зарылся лицом в мои волосы.

– Я никуда не уйду, родная. Никуда и никогда. Обещаю. И ты мне обещай.

Я кивнула. Получилось плохо, но хоть нос вытерла.

– Обещаю.

– И на помолвку со мной согласишься?

Я подумала пару минут. Потом покачала головой.

– Не на помолвку. На элоэ тайа.

– Договорились, – тут же согласился Тёрн. – Когда?

Я подумала пару минут. И тряхнула головой.

– А сейчас? Рискнешь?!

– Спрашиваешь!?

Элвар подхватил меня на руки – и рванул к двери.

– Учти, у нас всего два часа, прежде чем мне придется вернуться к раствору, – предупредила я.

Тёрн фыркнул.

– Ёлка, ты невозможна! Даже замуж умудряешься выйти без отрыва от работы!

– Это еще не брак! – Возмутилась я.

Элвар только фыркнул.

– Нет, правда? А сиренид – это рыба! Ёлка, ты вообще отдаешь себе отчет, на что ты соглашаешь-ся?

Я улыбнулась. В море хорошо. А элоэ тайа… Что это такое? Что такое элоэ тайа? Хм-м… Это чисто не-людское понятие. У людей оно как-то не прижилось. Они для этого слишком много значения придают девственности и непорочности. Не-людям на это как раз наплевать. Эльфы, вампиры, элвары… они слишком долго живуи, чтобы думать о таких мелочах. А у оборотней еще и звериное начало в крови. И вообще, восьмисотлетняя вампирша-девственница в не-вестах – это как-то уж очень душевно звучит. – Так что для нас эта непорочность значения не имеет как таковая. Угу. А еще происхождение, воспитание, образование… – А вот это – неправда. Но ставить честь в зависимость от детали анатомии? До такого могли додуматься только люди. А у нас, слава небесам, есть элоэ тайа. У людей оно тоже есть. И используется между людьми и не-людьми. Очень часто используется в та-ких случаях. Если ты хочешь внимательно приглядеться к своему будущему спутнику жизни, но пока не желаешь давать клятву на всю жизнь, иди в храм. И там, на алтаре, на крови, клянись своей поло-винке в верности. Но только на семь лет. А спустя семь лет ты можешь либо подтвердить эту клятву – и брак станет завершенным. Либо – разорвать. И ждать своей судьбы дальше. Кстати, заключать такие браки можно было только три раза. А потом – все. – Халява кончилась. – Ты откуда такого нахватался? – кто бы мне говорил! За разговором мы благополучно выбрались из дворца. И Тёрн уже минут пять как нес меня по дворцо-вому парку. Даже не запыхавшись. – Я бы тебя век на руках носил. –

а я бы тебе спину чесала, когда понадобится? Сам-то ты не сможешь. Руки заняты. – Романтичная ты моя. – Ага. Я жуткий романтик! – До жути. Мы благополучно преодолели полосу препятствий в виде альпийских горок, миновали сады камней, обошли розарий и углубились в рощу. Оставалось идти совсем немного. Не к храму. К месту, где можно дать друг другу клятвы. Ну да. Храмов у элваров практически нету. То, что имеется – это гибрид между загсом и капищем. Своеобразный Стоунхендж. Огромные вековые деревья, кр у гом растущие на холмах. И неудивительно. Элвары – созданный народ. У них нет богов. Поэтому они верят, что по-сле смерти их души растворяются в этом мире. А где удобнее общаться с миром? Либо в таком круге деревьев. Либо где-нибудь на площадке башни, поближе к небу. Создатели элва-ров соединили несоединимое. Мешая эльфийскую кровь с вампирской и добавляя оборотней, они по-лучили… сначала они получили по заслугам! А уж потом обнаружилось, что элвары похожи на все три расы. И все же – неповторимы. Они обожали все растительное, как эльфы. Но как оборотни – от-давали должное мясу. Их тянуло к лесу – но они не любили замкнутых пространств. Обожали деревья, но не уважали тесноту. Любили величественные постройки – и буквально задыхались в каменных клетках. Поэтому – круг деревьев. Посредине – алтарная плита для ритуалов. А во дворце все это расположено в парке. И сейчас мы уже почти были на месте. Но перед тем, как войти в круг, Тёрн заколебался. Опустил меня на землю. Пристально поглядел в глаза. Я знала, что он не только заглядывает мне в глаза. Еще он глядит мне в душу. Изучает мои мысли, чувства, желания… Пусть. Мне нечего было бояться. Разве что чуть-чуть… Но он все понял.

– Ёлочка, если захочешь, я отпущу тебя. Мы можем вернуться во дворец. Хоть сию секунду. Хо-чешь?

Вопрос был сложный. Да, мне было немного страшно, но…

– Не стоит доводить все до конца просто из желания доказать, что ты – самая сильная. Я же и так те-бя люблю. Я все пойму. И не обижусь. Пойдем?

Тёрн стоял лицом ко мне. И я знала – одно слово – и он уйдет. То есть мы вместе пойдем обратно во дворец. И все будет, как раньше. Он не затаит обиды. Не будет злиться на меня. Расстроится – да.

– Я это переживу. А вот переживу ли я? Могу ли я отпустить его? Хочу ли я этого? Я могу честно сказать – нет. Не могу. Не хочу. И моя жизнь без него будет намного беднее. Но ведь надо идти вперед. Обязательно. – Мы можем еще подождать. Зараза! Нет бы сказать что разобидится – и облегчить мне выбор! Я фыркнула.

– Если сам хочешь сбежать – вперед! Я тебя удерживать не буду! И свою бесценную свободу ты полу-чишь по первому требованию. Или что – затащил девушку в кусты и оскорбил бездействием?!

Элвар рассмеялся, запрокинув голову.

– Ёлка, кто тебя оскорбит, тот дня не проживет. Пойдем.

И мы перешагнули границу первого круга. Всего три круга. Сосны – храбрые защитники. Первый круг. Первая стража. Дубы – твердые и непреклонные – второй круг. И белые нежные березы – хруп-кие, как сердце и душа Элвариона – третий круг.

И посредине – на зеленой шелковистой траве – плита из драгоценного аларского мрамора с зеленова-тыми прожилками. Но почему-то она не выглядит здесь чужеродной. Наоборот. Все здесь – ее окруже-ние. И она даже словно светится в темноте. Плита невелика. Примерно метр на метр. На одном ее кон-це установлена небольшая мраморная чаша. В чаше – обсидиановый нож.

Ничего лишнего. Я поглядела на нож. На плиту. На элвара. На нож. Опять на плиту…

– Если хочешь – мы уйдем отсюда.

– Нет! – возмутилась я.

– родная моя – я никогда и ни к чему не стану тебя принуждать. Выбор только за тобой.

Тёрн осторожно взял мою руку и поднес к губам. Его глаза горели в темноте.

– Ты меня и не принуждаешь.

– Знаю. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неуверенно. Пойми, что бы ни случилось – я все равно буду рядом с тобой. В наших отношениях ничего не поменяется. И мое предложение будет дей-ствительно в любой момент. Клянусь.