Елка и терн. Тетралогия
Шрифт:
– Раздевайся.
– Вот так сразу? – пискнула я.
– Нет. – фиалковые глаза были строгими и серьезными. – Не сразу. Начни с туфель. А потом перейдем к рубашке. Я сейчас.
Элвар скользнул в ванную. Я подумала – и начала решительно избавляться от одежды. А что он тако-го у меня не видел!? И вообще, что можно увидеть у женщин нового – в его возрасте?
Вот уж действительно неравный брак. Ему за сотню – ей под тридцать. Он элвар, а она человек, он король – она ведьма. Куда уж дальше? Художника вот не найти. А то бы вышла картина.
Интересно, а белье снимать? Тёрн, уже вышедший из ванны в теплом халате, застал меня в нижнем белье – и в раздумьях.– И чего стоим? – возмутился элвар. – Сними это немедленно! Хотя… можно я помогу?
Я зажмурилась – и кивнула. Конечно можно. А то будет карнавал – жена мужу даже белье с себя снять не разрешила…
Когда теплые сильные руки снимали с меня кружевной лифчик и кружевные же трусики, я старалась стоять спокойно. Пальцы чуть погладили спину, скользнули по бедрам – и я оказалась в сильных мужских руках. Меня подняли в воздух и куда-то понесли… наверное на кровать. Ну и пусть! Все рав-но возмущаться и сопротивляться не бу…
Плюх! Горячая ванна ласково обняла мою слегка подмерзшую тушку. Я открыла глаза. Из-за хлопьев белой пены мне ласково улыбался нахальный тип с лиловыми глазами.– Давай отогревайся – и приходи в комнату. У тебя еще есть целый час.
– До чего?
– До того, как потребуется опять возиться с раствором.
– С раствором?
– А ты что подумала? – подмигнул мне элвар. – Ай-яй-яй, какая нехорошая женщина! Я просто крас-нею. Мне даже оставаться рядом с тобой страшно. Еще набросишься, да ка-ак изнасилуешь!
Я пошарила по бортику ванной в поисках мочалки, флакона с шампунем или чего-то еще, что можно было бы прицельно кинуть в юмориста, но куда там… предусмотрительный!
– Да, я такой. За это ты меня и любишь.
– Кто тебе сказал такую глупость?
–
Я зашипела от возмущения. Тёрн засмеялся – и послал мне воздушный поцелуй от двери.
– Если ты надеялась, что я буду к тебе приставать, я тебя разочарую. Извини.
Как ни странно, я почувствовала себя оскорбленной.– Почему?
– потому что иначе я тебя из постели три дня не выпущу. А сейчас вовсе не время, – скорчил мне вредную рожицу элвар. – вот когда вернемся домой…
Я фыркнула.– Это угроза?
– Нет. Это прекрасная сияющая мечта. И изволь ее не опошлять!
– ага, вот сейчас вылезу из ванны и так изволю…
Ворчала я больше из вредности. Тёрн знал это не хуже меня. А потом вдруг его лицо стало серьезным. Он в два шага преодолел расстояние между нами и опустился на колени рядом с ванной. Не дотрагива-ясь. Ничего. Он просто глядел на меня так, что внутри что-то сжималось и переворачивалось. Столько чувства было на его обычно спокойном и насмешливом лице. Столько боли – и счастья.
– Солнышко мое, девочка моя любимая, радость моя… Пойми, я никогда, никогда не попрошу тебя о том, чего ты сама не пожелаешь. Для меня одна мысль о принуждении страшнее всех кошмаров. Я тебя слишком люблю. Безумно люблю. Я жизнь для тебя отдам. Все сделаю. И может, когда-нибудь наступит время, и ты перестанешь бояться. И только тогда мы по-настоящему будем вместе. А пока – пока я не стану даже просить тебя. Ни о чем. Мне достаточно уже того, что мы – вместе. Рядом. Родная моя…. Жизнь моя, счастье мое, любимая…
Фиалковые глаза были такими нежными. Я потянулась рукой, коснуться его лица…
Поздно. Тёрн мгновенно оказался у двери.– Ёлка учти, если тебе уж так захочется узнать, что такое любовь и как ей занимаются – можешь попросить. Если очень захочешь – я тебе, разумеется, не откажу. Книжки почитаем, анатомические пособия закажем…
Скорчил вредную гримасу – и исчез за дверью. Я выдохнула воздух и с головой ушла под воду. Вот и кто из нас больше все опошляет!? Что тут скажешь… наверное – это семейное. *** Рассказывает Его Величество Эйверелл Эстреллан эн-те Арриерра Элварион-ский. По лестнице дворца я спускался вприпрыжку. И был безумно доволен случившимся. Ёлочка осталась в комнате. Сейчас моя ведьмочка вылезет из ванны, обнаружит, что в комнате никого нет и начнет ругаться. Ну и пусть. Пусть немного отдохнет от меня, побудет в одиночестве, еще раз обдумает случившееся… Оглянулся – нет ли кого – а потом запрыгнул на перила – и так, стоя, съехал по ним, ловко ба-лансируя руками. Приземлился на первом этаже и весело рассмеялся. Ёлка – моя жена! И я ей не без-различен. Иначе она бы не так реагировала! Факт! Ну да, я повел себя, как последний дипломат. Нагло разыграл всю сцену, почти надавил на лю-бимую девушку и вынудил признаться, что я ей не безразличен. Кто-то скажет – как некрасиво! Ну и пусть! Пять лет с жирным хвостиком мы знакомы! Пять лет я люблю ее! Пять лет – чтобы потом ус-лышать 'Давай я помогу уговорить девушку, которую ты любишь'! Каково!? Кто бы знал, как мне тогда хотелось отшлепать эту подругу! Я все понимаю. Трагическая первая любовь. Страх новой потери. Боязнь сильных чувств. Но сколько ж можно!? Кто-то скажет – надо было дать девушке еще время. А если бы она в итоге полюбила другого? Что бы я делал? Как жил без нее? Не знаю. Зато теперь она – моя жена. И у меня есть семь верных лет. Я буду говорить о своей любви, до-казывать ее словами и делом, я на руках ее носить буду, пылинки сдувать, звезды с неба доста-ну… Пусть пока элоэ тайа! Пусть! По окончании срока это будет полноценный брак! Или я – не я! Что такое элоэ тайа? Хм-м… Это чисто не-людское понятие. Если ты хочешь внимательно при-глядеться к своему будущему спутнику жизни, но пока не желаешь давать клятву на всю жизнь, иди в храм. И там, на алтаре, на крови, клянись своей половинке в верности. Но только на семь лет. А спустя семь лет ты можешь либо подтвердить эту клятву – и брак станет завершенным. Либо – разо-рвать. И ждать своей судьбы дальше. Кстати, заключать такие браки можно только три раза. А потом – все. Ёлка, Ёлочка, Юленька… Хотя Юля – это не ее. И не мое. Это имя из другого мира, оно, как ничто другое, говорит, что Ёлка – не до конца моя. А для меня она навсегда Ёлочка, Ель… Кстати, короновать ее будут тоже под этим именем. Я позабочусь. Моя девочка, моя любимая, моя единственная… Никогда не думал, что смогу так увлечься человеческой женщиной. Да не увлечься! Полюбить! С первой минуты нашей встречи. Или со второй? Наверное, я влюбился в нее, когда прочел ее память и душу. Что можно скрыть от телепата моего уровня? Ничего. А Ёлочка и не пыталась скрывать. Никогда. Ничего. Она знала, что я могу не только читать, но и воздействовать. И все равно безоглядно доверяла мне. Почему? Она и сама не знала. Просто в каком-то уголке ее разума было светящимися буквами прописано: 'Тёрн – хороший. Ему можно верить'. Они и верила. Безоглядно. И не отшатнулась, даже когда я признался, что телепат. Что для ме-ня нет секретов. И не будет. Что она всегда будет передо мной – открытая даже мимолетному взгляду, не то, что более пристальному изучению. Я боялся тогда, что потеряю ее? Да. Не так сильно, как сейчас. Тогда она еще не была для ме-ня единственным родным человеком. И боялся я скорее услышать 'Кошмар! Уродство!'. Или что-нибудь еще в том же духе. До сих пор вспоминаю, как эти слова бросила мне в лицо моя первая де-вушка. 'Кошмар! Это просто уродство! Я думала, ты нормальный!' Первая любовь. Мне еще не было даже пятидесяти лет. Со свидания я пришел полностью раз-давленный. Я думал, мама просто взлетит, когда я рассказал ей всю эту историю. Нам пришлось успокаи-вать ее втроем. Мне, отцу, брату… А она грозилась оторвать той девушке руки и ноги… как же ее звали… Лиссия? Нет… Лирия! Смешно… Я улыбнулся. Теперь у меня есть Ёлка. Которой в голову не приходит лгать мне. Которая ничего не скрывает. Которая нахально пользуется моими способностями в своих интересах и даже иногда пытается за это извиняться. Которая вымогает у меня вишню в коньяке. Которая тоже любит меня. Хотя и не может пока признаться. Но ее страх сказал мне больше любых слов. Любит. Боится за меня. Безумно боится потерять меня. И я для нее не урод. И мои способности не вста-нут между нами. И даже то, что я – элвар, а она – человек. Она – ведьма. И будет жить очень долго. Мы проживем вместе многие годы. Родим детей. Воспитаем их. Я передам одному из них этот дурац-кий трон. И обязательно удеру путешествовать вместе с женой. Мне понравится, уже понрави-лось… – Эст! Вы куда пропали!? Аманда… мама стояла в дверях зала, такая невероятно красивая. Взволнованная, живая, весе-лая… И я не удержался. Подскочил к ней, схватил на руки, закружил… – Майя, поздравь меня! Мы с Ёлкой заключили элоэ тайа! – Как!? – возмутилась мама. – Да как вы посмели, паршивцы! Я внутренне сжался. Жаль, что моя мама не может меня понять. Но Ёлка – это мое будущее. И я от нее не откажусь. Желание прочитать мысли матери вообще пропало. Хотя я и так старался этого не делать. – Вот так, – огрызнулся я. – И разводиться я с ней не буду. В ближайшую тысячу лет – точно. Тебя что-то не устраивает? – Конечно! Вы что – нормально пожениться не могли, поросята!? Я выдохнул. – Майя… ты… – Да – я! И я вас спрашиваю, почему вы не поженились полным браком!? Если это из-за граж-данства, я дам Ёлке гражданство Элвариона! Сегодня же! Сейчас! Я– Майя, помни, я очень тебя люблю. Я все сделаю и для тебя и для Лео. И вы будете очень счастли-вы.
Майя удивленно кивнула. И бросила быстрый взгляд на меня. Я покачала головой, предупреждая расспросы. Не надо. И так реветь хотелось. И я знала, что под черной маской, надежно скрывающей лицо Тёрна, он плакал. Это счастье. Горькое счастье. И боль. Тем более страшная, что изменить ниче-го уже нельзя. Все случится, как было предопределено. Я знала это. Но только когда Эля протянула мне платок, поняла, что по моему лицу тоже катятся слезы.
Тёрн последний раз крепко обнял Аманду и почти взлетел в седло. Я помахала подруге (когда мы только успели подружиться?) рукой.
– Счастливо оставаться! Жди своего ненаглядного!
– Счастливо, Ёлка! Эст! Я к вам так привязалась! Жаль, что вы не можете остаться!
– А Лео тебе кто привезет? – удивилась я. – Ты только подожди немного и ни во что не вляпайся!
Аманда рассмеялась.– Ох, Ёлка. Я буду скучать. Счастливого пути вам, друзья.
– Счастливо оставаться – в один голос произнесли мы с Тёрном. И не сговариваясь, тронули коней.
Мы обязательно найдем ей Лео. Недаром я последние два дня работала над компасом. Маленькая се-ребряная стрелка, вымоченная в крови Тёрна и на ней же заклятая, кровь родного сына… что тут еще скажешь? Лучше компаса и не придумаешь! Разве что собственная кровь разыскиваемого. Но чего не-ту, того нету.
Мы не оглядывались. Прощай Аманда. Счастливо оставаться, Майя… *** Мерно стучали копыта. Шумел ветерок в кронах деревьев. А в моей душе царил полнейший раздрай. Раньше как-то было некогда думать. Работа над компасом отнимала все силы и заставляла сосредото-читься только на ней. А вот сейчас, когда нужно просто держаться в седле, и голова ничем важным не занята – туда лезут всякие ненужные мысли. Ох, Тёрн… Что я смогу для тебя сделать? Что можно дать тебе? Чем излечить твои раны? Что толку от меня? Я ведь даже не лекарь. Я только убивать умею. Я бы все сделала, чтобы тебе не было так больно. Но я ничего не могу. Я могу только помочь тебе найти твоего отца. И могу быть ря-дом с тобой. Вот и все. Довольно ли этого? Пусть ответит жизнь. *** Аманда эн-те Арриерра смотрела вслед странной троице. Странно. Нельзя даже поверить, что десять дней назад она еще их не знала. Десять дней назад еще была жива мама. Еще она не знала прав-ды об Эрвасе. Еще… Кажется, что там была совсем другая жизнь. А теперь началась новая. В которой ей просто надо продержаться, пока не вернется Лео. Эти ребята сказали, что обязательно найдут ее любимого. И почему-то она им верила. Хотя – почему? Ответ был прост. Она им верила, потому что Ёлка и Эст уже совершили чудо. Несколько дней назад она уже прощалась с жизнью, в глубине души понимая – никто ее живой не выпустит. А по-том в камеру впихнули растрепанную ведьмочку. И все изменилось. Ей на помощь пришел этот странный элвар. Откуда он только знает, как звал ее Лео? И почему постоянно скрывал свое лицо? Почему так напряженно глядел на нее когда рассказывал о своих пла-нах жениться на ведьмочке? Можно подумать, она не одобрит! Да лучшей пары ему просто не найти! Невооруженным взглядом видно, что Эст ее любит. И она его – тоже. Просто сама пока этого не понимает. Но у ведьм всегда есть время разобраться в своих чувствах. А элвары могут дождаться своих любимых. Несколько тысяч лет – огромный срок. Сколько ей еще придется ждать Лео? И почему ребята были так уверены, что скоро он вернет-ся? А их третья, Эля? Странная элваресса, на которую Ёлка едва не наслала немоту. И которая ре-шительно отказывалась от любой помощи. И вроде бы даже не возражала Ёлке и Тёрну, когда те при-казывали молчать. Так, словно она боялась сказать что-то лишнее. Но что? – Ваше Величество, – отвлек ее внимание голос дворецкого. – К вам посол от Гварда. Аманда фыркнула. Выбросила из головы все посторонние мысли. И решительным шагом напра-вилась во дворец. На миг задержалась на крыльце, обернулась, бросила прощальный взгляд на дорогу. Там, все еще различимы были силуэты всадников. Элвары не сентиментальны. И не верят в богов. Но Аманда подняла руку, сотворила круговорот жизни note 8 и тихо прошептала: – Удачи вам в пути, друзья… И вошла во дворец. Ее ждала ее дорога жизни.Note8
8