Ёлки-моталки в далёком космосе
Шрифт:
ШУСТРЫЙ: Вот... Обратите внимание - новобранцы...
ТОЛСТЫЙ: Это - все?
ШУСТРЫЙ: Да. Три новобранца... и десять бревен.
ТОЛСТЫЙ: Лучше бы, наоборот.
Тупо ржет.
МАЛЕНЬКИЙ (манерно): Да. Какая разница...
ШУСТРЫЙ (ребятам): Новобранцы! Вы удостоены величайшей чести влиться в бескрайний коллектив Вооруженных сил Великой Серой Империи! Это ваше высшее начальство: максигенерал Муркус (показывает на толстого) и минигенерал Крузариус.
Максигенерал, не сказав больше ни слова, поворачивается
ШУСТРЫЙ: А я - ваш непосредственный командир, архиефрейтор Катуня. Вы, стало быть, мой боевой отряд; я буду вас учить, чему надо, буду вами командовать... И вот мой первый приказ - сейчас же приведите себя в порядок... (архиефрейтор запахивает телогрейку Жени, дергает Лина за одну из висящих на нем кожаных кисточек, внимательно рассматривает ее на ладони и хмыкнув выбрасывает за спину), ознакомьтесь с уставами и на медосмотр... Прямо завтра начнутся тренировки, строевая и прочая подготовки... За-а-а Мной!
Архиефрейтор Катуня бодро марширует. Ребята вразвалочку плетутся за ним.
Пройдя вдоль кирпичной стены, тоже равномерно серой, архиефрейтор со своим отрядом резко выскакивает из-за угла.
Глазам ребят предстает бескрайний плац, заполненный людьми в одинаково-серой форме. Несколько командиров одновременно выкрикивают команды, группы солдат выполняют различные упражнения: одни - приседают, другие - кувыркаются, третьи - маршируют, четвертые - бегают кругами или вьются змейкой друг за другом. Издали это походит на клокотание однородной серой массы. Стоит невыносимый шум и невероятное столпотворение.
ШУ: Ого!
ЖЕНЯ (затыкая уши и морщась от приступа боли): Елки-моталки...
Женя открывает входную дверь. В комнату заходит Максим Максимыч. Одной рукой он ставит в угол свежеоструганную лопату, а другой лезет в бездонный карман брюк и танцующей походкой направляется к столу, напевая себе под нос.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ:
Елки-моталки...
Просил я у Наталки,
Просил я у Наталки...
Колечко поносить...
Выудив из кармана бутылку водки, он ставит ее на стол.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Это тебе новая лопата, а это типа того... за знакомство. Закусить есть чем?
ЖЕНЯ: Должно быть.
Женя режет колбасу крупными ломтями, кладет на тарелку. Максим Максимыч разливает водку по стаканам.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Ну - давай...
Оба выпивают. Женя морщится, закашливается.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Что, нет привычки? Я в твои годы тоже еще не пил... Я тогда стихи писал, читал много... А потом как-то с бодуна сочинил две строчки, и они стали для меня, как "Черный квадрат" для Малевича... Понимаешь, вот он - весь черный... И рисовать что-либо после него просто смысла нет. Потому что нет после него ничего - один постмодернизм... Хочешь почитаю?
ЖЕНЯ (откашлявшись): Что?
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Эти две строчки! Только сначала выпьем.
ЖЕНЯ: Ага.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ (зажмурив глаза):
Выйду из дому я по утру:
Постою, упаду и умру...
Вот такое было у меня тогда состояние... С тех пор я стихов не пишу, потом и читать перестал... Пустое... Царство Божие - оно внутри нас, а снаружи - так, колыхание дхарм и всяческая суета...
ЖЕНЯ: Вы так пессимистичны...
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Нисколько! Я романтичен.
Выпив еще, он встает со стула и начинает прохаживаться по небольшой комнате. Надо сказать, что комната не отличается излишней аккуратностью: на стульях небрежно висит одежда, на столе разбросаны какие-то бумажки, стопки книг, на кривоватых полочках еще книги...
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: И ты тоже романтичен. Потому что ты один... Мы с тобой никому не нужны, мы одни против всех...
Он проводит пальцем по корешкам книг: Фрейд, Хайдеггер, Папюс... Заинтересовавшись, он достает с полки книгу "Практическая магия".
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: О, да ты еще и магией интересуешься... Я принесу тебе классную книгу. Ксерокопия с дореволюционного издания... Когда я этим интересовался, с книгами было туго... Доставал с таким трудом, копировал за бешеные деньги, сам переплетал... И никакого толка... Все равно, ничего не изменить... Я закурю, ладно?
Максим Максимыч вставляет в рот беломорину и ищет спички. На плите горит газ.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Дай бумажку... какую-нибудь...
Сам шарит рукой по столу, находит повестку из военкомата.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Что это?
ЖЕНЯ: Повестка.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Расписывался?
ЖЕНЯ: Нет. В ящик кинули.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Сожги и никуда не ходи. Не получал и все...
ЖЕНЯ: Я и не собирался.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ: И правильно...
Он сует повестку в газовое пламя, прикуривает от нее и бросает догорать на уже свободную от колбасы тарелку.
Женя, Лин и Шу сидят в бараке на скамейке, выкрашенной в серый цвет. В руках у каждого по толстой книге в сером переплете, однако только Шу ее внимательно читает: он слюнявит палец, с шумом перелистывает страницы, смотрит удивленно.
ЛИН (Жене): По всему выходит - ты с Земли... Это далеко.
ЖЕНЯ: А ты что, и у нас был?
ЛИН: Приходилось... Потусовался на Гоголях год - и назад. Здесь интересней. Тут рядом много обитаемых планет, а у вас - одна Земля и больше ничего... Скучновато.
ЖЕНЯ: Как же ты к нам попал?
ЛИН: Была оказия... Маг один подкинул.
ЖЕНЯ (с горящими глазами): Маг?!
ЛИН: Ага...
ЖЕНЯ (нерешительно): Понимаешь, я раньше тоже немного магией интересовались...
ЛИН: Это я заметил. Мысли ты читаешь здорово и внушаешь тоже внятно. Только тот маг посильнее был.