Эллины (Под небом Эллады. Поход Александра)
Шрифт:
8
Оставшись там на один день и дав войску отдохнуть, Александр на следующий двинулся дальше на остальных маллов. Он застал города брошенными и узнал, что жители бежали в места пустынные. (2) Здесь он опять дал войску отдохнуть один день, а на следующий отослал Пифона и гиппарха Деметрия с их отрядами обратно к реке и добавил им ещё столько легковооружённых, сколько было достаточно для возложенного на них поручения. (3) Он приказал им идти по берегу реки и, если им случится встретить индов, бежавших в леса — а берег реки был покрыт ими, убивать тех, кто добровольно им не сдаётся. Воины Пифона и Деметрия многих захватили по лесам и убили.
(4) Сам он повёл войско на самый большой город маллов, куда, как ему донесли, собралось много людей и из других городов. И этот город, однако, инды оставили, узнав о приближении Александра. Переправившись через Гидраот, они, выстроившись в боевом порядке на берегу реки (у Гидраота берега высокие), ждали Александра с намерением помешать его переправе. (5) Услышав об этом, он со всей конницей, какая была с ним, пошёл к Гидраоту, к тому месту, где, как ему донесли, стояли маллы.
9
На следующий день он разделил войско на две части: одну сам двинул на приступ, другую повёл Пердикка. И тут инды не выдержали натиска македонцев: покинув городские стены, они бежали в крепость. Александр и его люди разбили какую-то дверку и вошли в город значительно раньше других. (2) Отряд, которым командовал Пердикка, запоздал; через стены они перебрались с трудом (только немногие взяли с собой лестницы): видя, что на стенах нет воинов, они решили, что город взят. Когда же выяснилось, что крепость держат враги и большое число их выстроилось перед ней, чтобы её защищать, тогда, пытаясь пробиться в крепость, одни стали подкапывать стены, другие приставлять, где было возможно, лестницы. (3) Александру показалось, что македонцы, нёсшие лестницы, не торопятся; он выхватил у одного из них лестницу, сам приставил её к стене и полез, прикрываясь щитом. За ним поднимался Певкест со священным щитом в руках: этот щит Александр взял из храма Афины Илионской, и его всегда носили перед ним в сражениях. За Певкестом по той же лестнице поднимался Леоннат, один из телохранителей. По другой лестнице взбирался Абрея, солдат «двудольник» [130] . (4) Уже царь добрался до стенных зубцов; уперши в них свой щит, он начал сталкивать одних индов обратно за стену, других тут же убил мечом и таким образом очистил в этом месте стену. Щитоносцы в великом страхе за своего царя, спеша и толкаясь, полезли по одной лестнице и сломали её; уже добравшиеся доверху попадали вниз и преградили дорогу остальным.
130
«Двудольник», или димерит — воин, получающий двойное жалованье. См. текст VII.23.3.
(5) Александр стоял на стене, и его обстреливали кругом с соседних башен, но никто из индов не осмеливался приблизиться к нему. Метали в него дротики и снизу из города, причём с близкого расстояния (случилось так, что здесь около стены насыпана была куча земли): Александр выделялся среди всех и своим роскошным вооружением, и своей безумной отвагой. Он понял, что, оставаясь на этом месте, зря подвергает себя опасности, так как сделать что-нибудь стоящее он здесь не сможет; если же он спрыгнет вниз, то, может быть, этим испугает индов, а если нет и он окажется в опасности, то погибнет не напрасно, совершив дела великие, достойные того, чтобы о них узнали потомки. Он и спрыгнул со стены в крепость. (6) Прислонившись к стене, он убил мечом нескольких человек, бросившихся на него, в том числе вождя индов, смело устремившегося к нему. Одного человека, приблизившегося к нему, он поразил камнем, другого тоже камнем; подошедшего совсем близко проткнул мечом. Варвары не решались уже подходить к нему, а, окружив его со всех сторон, метали в него оружием, какое у кого оказалось в руках или подвернулось под руку.
10
В это время Певкест, Абрея-«двудольник» и лезший вслед за ними Леоннат, единственные, которым удалось взойти на стену до того, как лестница сломалась, спрыгнули вниз и стали на защиту царя, Абрея-«двудольник» пал тут же, поражённый стрелой в лицо; Александру стрела пробила панцирь и вонзилась в грудь над соском: по словам Птолемея, из раны текла кровь и шёл воздух. (2) Александр, пока кровь у него ещё не остыла, отбивался, хотя и чувствовал себя плохо. Наконец, от большой потери крови, выходившей вместе с воздухом, у него закружилась голова, он потерял сознание и упал тут же на свой щит. Певкест, перешагнув через лежащего, стал перед ним, прикрывая его священным щитом из Илиона; Леоннат встал с другой стороны. Обоих осыпали стрелами; Александр, потеряв столько крови, был уже близок к смерти. (3) Со штурмом дело застряло: македонцы, видя, как осыпали Александра стрелами на стене и как он спрыгнул внутрь крепости, безрассудно шли на гибель от рвения и страха за своего царя. Переломав лестницы, они, как это бывает в положении безвыходном, стали придумывать всяческие средства, чтобы взойти на стену: одни забивали в стену (она была земляная) костыли и, цепляясь за них, с трудом карабкались по стене; другие становились на плечи друг другу. (4) Каждый, взобравшись на стену, при виде лежащего царя, кидался с неё в город; все плакали и кричали. Вокруг лежащего завязалась жестокая сеча; македонцы один за другим становились перед царём, закрывая его своими щитами. В это время сломали засов, которым задвигали ворота в стене между башнями, и несколько человек протиснулись в город; другие налегли плечами на чуть раздвинувшиеся ворота и, проломав стену (она упала внутрь), открыли широкую дорогу в крепость.
11
Тут одни стали избивать индов и перебили всех, не пощадив ни женщин, ни детей; другие вынесли царя на его щите: было ему так худо, что сомневались, останется ли он в живых. Одни пишут, что стрелу извлёк, разрезав рану, Критодем, косский врач из рода Асклепиадов, а другие, что Пердикка, телохранитель: так как врача в эту минуту не оказалось, то Александр приказал ему надрезать рану мечом и вытащить стрелу. (2) Когда её вытаскивали, кровь хлынула в таком количестве, что Александр опять потерял сознание, и вследствие этого обморока кровь у него остановилась. Много всего написано об этой болезни Александра, и молва, подхватив лживые вымыслы у тех, кто их создал, донесла их до наших дней; она не перестанет передавать эту ложь непрерывно и дальше, если только это моё сочинение не положит ей конца.
(3) Все, например, утверждают, что рану эту Александр получил у оксидраков. На самом же деле случилось это у маллов, независимого индийского племени; город, где ранили Александра, принадлежал маллам, и поразили Александра маллы. Они думали начать войну, уже соединившись с оксидраками, но Александр пошёл через безводную пустыню, чтобы опередить их и не позволить этим племенам взаимно помочь друг другу. (4) Подобным же образом все утверждают, что последняя битва с Дарием, когда Дарий обратился в бегство, конец которому положил только его арест и смерть перед самым приходом Александра, произошла при Арбелах; ей предшествовало сражение на Иссе, а первая конная битва произошла на Гранике. (5) Конная битва была действительно при Гранике; при Иссе опять-таки было сражение с Дарием, но Арбелы отстоят от места последнего сражения между Александром и Дарием на 600 стадий или на 500 стадий: одни писатели дают первое, самое большое расстояние, другие — второе, самое маленькое. Птолемей и Аристобул говорят, что эта последняя битва произошла у Гавгамел возле реки Бумела. (6) Гавгамелы же это не город, а большое селение; место это вовсе неизвестно и название его неблагозвучно. Поэтому, думаю я, Арбелы (это город) и прославили как место такого великого сражения. Если можно представить себе, что оно произошло при Арбелах, отстоящих на таком расстоянии, то можно утверждать, что маламинская битва случилась у Коринфского перешейка, а битва при эвбейской Артемизии — у Эгины или Суния [131] .
131
Морское сражение афинян с персами в Саламинском проливе произошло в 480 г. до н. э. и окончилось поражением персов. В том же году греческие и персидские корабли столкнулись у мыса Артемисий, но ни одна из сторон не смогла одержать победу.
(7) Что касается тех, кто прикрыл Александра своими щитами, то Певкеста называют единодушно все; относительно же Леоната и Абрея-«двудольника» известия расходятся. Одни пишут, что Александра ударило по шлему бревном; он упал, так как голова у него закружилась, но затем вскочил, и тут стрела, пробив панцирь, вонзилась ему в грудь. Птолемей, сын Лага, говорит, что Александр получил только одну рану в грудь. (8) Самой же большой несообразностью в этих историях об Александре я считаю следующее. Некоторые пишут, что Птолемей, сын Лага, поднялся по лестнице за Александром вместе с Певкестом и закрыл упавшего царя щитом, почему и получил прозвище «Спасителя» [132] . Между тем сам Птолемей пишет, что он в этом сражении не участвовал, а бился в других местах и с другими варварами, предводительствуя сам войском. Да будет сделано мной это отступление: пусть узнают потомки, каких трудов стоит рассказать о великих событиях и бедствиях.
132
Этот Птолемей, ставший впоследствии первым царём эллинистического Египта (305—283 гг. до н. э.), носил прозвище «Сотер», буквально, «спаситель».
12
Пока Александр оставался на месте, залечив свою рану, в лагерь, откуда он выступил на маллов, пришло известие, что он умер от раны. Сначала все солдаты рыдали, передавая друг другу этот слух. Когда плач утих, всеми овладело чувство растерянности и беспомощности: (2) кто поведёт войско? (многие военачальники пользовались, по-видимому, одинаковым уважением и у самого Александра, и у македонцев); останутся ли они в живых на своём пути домой, когда кругом них столько воинственных племён, готовых преградить им путь? одни из них вовсе не покорились и готовы мужественно отстаивать свою свободу, а другие восстанут: Александра ведь бояться уже нечего. Реки, лежащие на их пути, показались им непереходимыми: без Александра всё представлялось безвыходным и неодолимым. (3) Когда же пришло известие, что Александр жив, они едва допустили, что это возможно; тому, что он выживет, не верили. Когда от него пришло письмо, что он довольно скоро прибудет в лагерь, то большинство от великого страха не поверило и этому: предполагали, что это выдумка телохранителей и стратегов.
13
Александр, обдумав эти известия и боясь, как бы среди солдат не начались волнения, велел, только что оправившись, везти себя к берегам Гидраота (лагерь находился при слиянии Гидраота и Акесина; войском здесь командовал Гефестион, а флотом Неарх). Когда судно, на котором находился царь, приблизилось к лагерю, Александр велел убрать, чтобы его все видели, палатку с кормы. (2) Солдаты ещё не верили, думая, что везут тело Александра. Наконец, судно пристало к берегу, и он протянул руку к толпе. Поднялся крик; одни воздевали руки к небу, другие протягивали их к Александру. От неожиданности у многих текли невольные слёзы. Когда Александр вышел на берег, щитоносцы принесли ему кровать; он потребовал себе коня. (3) Когда его увидели опять верхом на коне, по всему войску пошёл такой шум, что откликнулись эхом и берега, и соседние леса. Подъехав к палатке, он сошёл с коня, чтобы увидели, что он держится на ногах. Солдаты подходили к нему со всех сторон; касались его рук, обнимали колени, трогали самую одежду; некоторые только смотрели, стоя неподалёку, и уходили, благославляя его. Его осыпали лентами и цветами, которые есть в это время в Индии.