Эльминстер в Миф Дранноре
Шрифт:
Голубое пламя сорвалось с кончика его меча, такое жаркое и стремительное, что воины в разгаре атаки вдруг откатились назад, скользя и падая, образуя своими телами неуклюжую кучу. Один эльф все-таки избежал этого и теперь мчался к безжизненному человеку, широко и свирепо размахивая мечом. Жезл выпустил серебристую иглу, видимо, очень убедительную, потому что занесенный меч превратился в радугу сверкающих искр, которые кружились и порхали, пока не пропали совсем. Парочка искр чуть не попала на ноги Нейриндама.
– Что за вероломство? – Леди Намирийта почти брызгала слюной в лицо старого мага. –
– Успокойтесь, – спокойно и вежливо ответил старый маг. Теперь в его голосе было тоже довольно власти.
После этих повелительных, громоподобных слов были слышны только слабые стоны из угла, в котором, уткнувшись головой в стену, лежал Орнталас. Да еще там и тут всхлипывали женщины, не то плача, не то вздыхая, восстанавливая дыхание.
– Сегодня в этом доме слишком много кричат, слишком много мечут заклинаний, – заметил Нейриндам, – и слишком мало слушают, наблюдают и думают. Еще немного, и мы опустимся до Старимов.
Воины и слуги смотрели на старого мага с подлинным изумлением: Старимы всегда держали себя так, словно были вершиной всего самого благородного и прекрасного в эльфийском народе. Известно же, что еще их далекие предки считались первыми среди самых высокородных домов Кормантора.
Нейриндам обвел взглядом все эти изумленные лица, и уголки его губ слегка приподнялись, что могло быть расценено как улыбка. Не выпуская из рук клинка, он жестом показал, чтобы все его семейство и слуги расположились перед ним, вдоль одной стороны комнаты. Когда никто не тронулся с места, он снова испустил с кончика меча длинную, крутящуюся струю огня, в реве огненной дуги явственно различалось предупреждение. Медленно, почти бессознательно все повиновались.
– Теперь, – объявил им старый маг, – всего один раз и в течение довольно короткого времени вы будете меня слушать… Вы тоже, Орнталас, начинающий наследник дома Аластрарра.
Единственным ответом на его слова был стон, но те, кто повернулся, чтобы посмотреть на Орнталаса, увидели, как он кивнул, хотя еще прятал белое лицо в ладонях.
– Этот человеческий юноша, – сказал Нейриндам, указывая жезлом вниз, на тело, – воззвал к закону королевства. И все же вы – за исключением Филаурели, Шиндры и маленькой Нантлиин – напали на него. Вы внушаете мне отвращение.
Поднялся протестующий ропот. Он подавил его пламенем, вспыхнувшим в старых глазах, и продолжал:
– Да, вы вызываете у меня отвращение. Дом Аластрарра имеет сейчас наследные права только потому что этот человек рисковал жизнью и честью. Он проделал трудный путь в наш город, мимо сотен, если не больше, эльфов, каждый из которых мог его убить… И убил бы, знай он его истинную природу– Он пришел только потому, что Юмбрил просил его об этом. И потому, что он держит свое слово перед тем. кто не был его родственником, даже не был одной с ним расы, перед тем, кого он знал всего лишь несколько часов. И только потому, что он пренебрег всеми опасностями, кийра – эта память нашего дома, мудрость наших предков – не утрачена, И мы можем сохранить наше законное место в королевстве как первая династия. И все благодаря этому человеку, чьего имени мы даже не знаем.
– Как бы то ни было… –
– Я еще не закончил, – перебил ее брат, словно отрезал кинжалом. – Вы слышите меньше молодых, сестра.
Был бы момент не столь важным, а воздух не столь насыщен страхом и напряжением, весь двор мог бы насладиться зрелищем того, как в полной тишине острая на язык матриарх открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба, как ее лицо залилось темно-красной, почти пурпурной, краской. Хотя на нее никто и не взглянул – все глаза были устремлены на Нейриндама, старейшего из ныне живущих Аластрарров.
– Человек воззвал к нашему закону, – твердо сказал старый маг. – Хорошенько запомните, молодежь: закон есть закон! Нельзя отступать или отказываться от него. Если мы это сделаем, мы будем не лучше самых отвратительных рукхов или самых бесчестных людей. Я не стану безучастно смотреть, как вы кровью Туррувина роняете честь рода, принадлежащую ему по праву. Честь нашего дома… и даже нашей расы.
Последовавшую за этими словами тишину нарушил только стон, донесшийся под ногами старого мага. Горбоносый, с волосами цвета воронова крыла человеческий юноша, пошевелившись, издал непроизвольный крик боли. Одна загорелая и довольно грязная рука случайно задела обутую ногу воина дома Аластрарра. Тот вскрикнул и схватился за меч.
Еще один клинок, и прямо над взлохмаченной головой человека, который пытался подняться, цепляясь за ногу стоявшего над ним эльфа.
Нейриндам спокойно наблюдал за происходящим, но в нужный момент точно рассчитанным ударом своего меча отбил занесенное над человеческой головой оружие и отбросил его в угол.
– Вы слушали, но плохо слышали, не так ли? – с мягкой печалью спросил он, увидев, как стражник съежился от страха. – Когда этот дом начнет пользоваться своим рассудком?
– Мой разум говорит мне, что Аластрарры навсегда запятнают свою репутацию и будут бесконечно презираемы всеми корманторцами из конца в конец нашего прекрасного королевства, как дом, который предоставил кров человеку, – с горечью сообщила леди Намирийта, драматически воздев руки.
– Да, – поднимаясь с пола, вмешалась Меларю, потирая ушибы после столкновения с барьером. – Свой рассудок вы потеряли, дядя!
– Что скажете вы, Орнталас? – спросил старый маг, ни на кого не глядя. – Что говорят… наши предки?
Надменный молодой эльф сейчас выглядел и серьезнее, и мрачнее, чем обычно. Никто из присутствующих в комнате не мог припомнить, чтоб видел его таким. У него все еще болела бровь, но странные тени уже появились в его глазах, будто память, но не собственная, погрузила его в бесконечное, удивительное прошлое. Он произнес медленно и неохотно:
– Благоразумие повелевает нам сопроводить человека к коронелю, чтобы никакое пятно не легло на наш дом. – Он переводил взгляд с одного члена семьи на другого. – И еще, если хоть один волосок упадет с его головы, наш дом лишится своей чести. Этот человек сослужил нам службу, какую не сослужил ни один живой эльф, исключая вас, благородный Нейриндам.
– А! – удовлетворенно воскликнул старый мат. – Вот видите, Намирийта, какое сокровище эта кийра? Орнталас носит ее совсем чуть-чуть, а уже рассуждает мудро.