Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
На странных маскообразных лицах светились доброжелательные, хоть и ледяные глаза. Они заговорили, и голоса их звучали как перезвон колокольчиков на ветру, и хотя языка их я не понимала, но все-таки взяла за руку первое существо, когда оно протянуло мне холодные длинные пальцы. Оно знало, что мне не следует здесь находиться. Отчего-то я была уверена, что вскоре они отведут меня домой. Беря его за руку, я тут же заметила обычную черную кошку с тонким телом и длинными ушами. Она устроилась у ног двух пришельцев и смотрела на меня миндалевидными глазами. Мои новые знакомые повели меня обратно в город, и кошка последовала за нами. Вскоре к нам присоединилось еще несколько; хвосты они держали трубой. Медленно шагая к хрустальным шпилям, мы представляли довольно странную процессию.
В тот миг я еще была уверена, что вскоре воссоединюсь с родителями или, по крайней мере, со мной свяжется месье Зодиак. Я понятия не имела, какое приключение меня ждет.
Наконец мы добрались до города. Вокруг поднимались высокие башни неправильной формы; их необычайная глубокая красота вызвала у меня такие же ощущения, как когда мы ездили в Йоркский собор и Вестминстерское аббатство, но гораздо более сильные. Я испытывала огромную радость и была ею так поглощена, что не заметила существо, которое стояло неподалеку у дверей и улыбалось мне.
– Вижу, город офф-му вас впечатлил, барышня.
Ко мне обращался тот же самый огромный лис, одетый в изысканный костюм конца восемнадцатого века; чуть выше человека среднего роста, он несколько неуверенно стоял на задних ногах. Одной лапой он держал длинную узорчатую трость, что помогало ему сохранять равновесие. Он добавил:
– Здравствуйте, мадемуазель. – Подушечки лап у него были мягкие, чувствительные и теплые. – Я – Реньяр фон Гриммельсхаузен, Владыка Глубокого города, наследный хранитель тайн центра и всякое такое. Меня назвали, полагаю, в честь моего любимого автора. Вы читали «Симплициссимуса»? Я и сам написал несколько книг. Здесь я буду вам проводником. К вашим услугам, маленькая мадемуазель. Не в этом городе, разумеется, ибо он не мой, но в другом, который частично принадлежит мне.
– Один человек хочет застрелить вас, – сказала я, пожимая его лапу. – Вам нужно быть осторожным.
– Я привык к этому, – заверил он. – Я всегда осторожен. А вы…
– Унна Бек. Надеюсь вернуться обратно в Инглетон, и как можно скорее.
Лорд Реньяр нахмурился, словно не понял, что я сказала. Затем опять поклонился.
– Очаровательно, мадемуазель. – Говорил он по-английски с легким акцентом. – Похоже, вы завоевали расположение наших друзей офф-му.
– А кто это?
– Вон те господа. Они строители и жители подземного города. Думаю, не ошибусь, если назову их моими союзниками. Они не причинят вам вреда.
– Но Клостергейм где-то поблизости! – Я огляделась, но пуританина с лицом-черепом больше не видела.
– Поверьте, он больше не потревожит нас, по крайней мере какое-то время. Он не может прийти сюда. Но что я могу сделать для вас?
Лис говорил с безмятежной уверенностью. Я тоже успокоилась.
– Может быть, вы укажете, в какую сторону идти, чтобы попасть в поселок, – предложила я. Должен же где-то быть другой выход из пещеры. – Или немного проводите меня до Инглетона…
– До Инглетона, милое дитя?
– Там я живу.
– И оттуда вы попали в Нижний мир?
– Ага. – Ба рассказывала мне на ночь истории о Верхнем и Нижнем мирах, когда я была маленькой. Я о них совсем забыла. – Ну, так что насчет Инглетона?
Он покачал длинной головой. И я в первый раз искренне забеспокоилась.
– Тогда как же я найду дорогу домой?
– Полагаю, нам придется поискать ее.
– А здесь можно потеряться надолго?
– Это всегда возможно, – с сожалением ответил он. – Но я уверен, что смогу вам помочь. Там, где я живу, у меня есть множество карт. Обширная библиотека. Я навестил своих друзей офф-му случайно, так что мы можем уйти в любой момент, не рискуя их обидеть. Я прихожу сюда расслабиться. Они не видят во мне ничего странного, в то время как и в вашем, и в моем роду скорее с подозрением относятся к лису, который не только одет в человечью одежду, но еще и знает всех энциклопедистов.
– Мне не многое известно об энциклопедиях, господин Реньяр. – Я почувствовала себя ужасно глупо. Неужели он прочитал их все?
– Я интеллектуальный потомок Вольтера и Монтеня, – с легкой самоиронией произнес он. – О ком вы, без сомнения, ничего не слышали.
– О Вольтере слышала, но мы в школе еще не занимались историей Франции и философией.
– Разумеется, – он открыл пасть и несколько раз отрывисто тявкнул. Я не сразу поняла, что лис смеется. – Сколько вам лет, мадемуазель?
– Двенадцать.
– Еще шесть лет до поступления в университет.
– Около того. Моя сестра собирается в следующем году.
Он расспросил меня о семье, и я рассказала. Сказала, что наша настоящая фамилия фон Бек, и он снова затявкал.
– Фон Бек? Возможно, я знаю вашего отца. Или, по крайней мере, одного из ваших родственников. Его зовут Манфред?
– Это имя одного из них, но вообще их так много. Уже давно никого не называли Манфредом. Где-то лет двести.
– Вполне возможно. Я встретил его примерно в тысяча восьмисотом году.
– Больше двухсот лет назад! – Может, мне все снится? Во сне это звучало бы логично. – А какой здесь год сейчас?
– Офф-му не ведут календарей, как мы. Но в Миренбурге, городе Осенних Звезд, где я князь и правитель, сейчас, должно быть, ну, не знаю, где-то тысяча восемьсот двадцатый. Но, честно говоря, моя дорогая, точно так же может быть и тысяча девятьсот двадцатый. Если бы у меня имелись средства исчисления, я бы мог определить год точнее. Когда мы прибудем туда, я смогу вам помочь.
– Тогда нам лучше поскорее отправиться в Миренбург. Мои мама с папой будут волноваться. Наверное, мы сможем позвонить им оттуда.
– Может быть, они не будут волноваться, дитя мое, – мягко и успокаивающе сказал он. – Время везде течет по-разному, и, возможно, здесь пройдут дни и недели, а в Инглетоне – лишь пара секунд…
Отчего-то это меня подбодрило, точно как во сне.
– …или же несколько лет, – добавил лорд Реньяр. Затем, сообразив, что я могу расстроиться, лис наклонился и, кажется, улыбнулся мне. – Но чаще всего это вопрос мгновений. Я уже закончил свои дела. Хотите отправиться ко мне домой? Там мы сможем предпринять что-нибудь более конкретное.