Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
– Доброго утречка господам из Городской стражи. Ваш визит для нас редкое удовольствие. Чем обязаны?
Клостергейм ткнул в меня пальцем:
– Девочка. Вы похитили ее. Стража, убейте всех, если они окажут сопротивление. Вы в безопасности, фройляйн. Я отведу вас домой.
Я посмотрела на Куши, потом на стражников. Растерялась на мгновение.
– Это он хочет убить меня, – сказала я.
Затем, повинуясь инстинкту, я бросилась назад в комнату, хлопнула дверью и закрыла ее на засов, как учил меня лорд Реньяр. В таверне раздались выстрелы.
Я была уверена, что Клостергейм, заручившись поддержкой городских властей, на этот раз победит. В любой момент они могли ворваться в мою комнату. С колотящимся сердцем я открыла окно спальни и спрыгнула на черепичную крышу под окном. Сползла вниз, схватилась за водосточную трубу и спустилась на вымощенный камнем задний дворик таверны. Надеялась спрятаться где-нибудь поблизости, пока они не уйдут. Я открыла засов на воротах и выскочила в переулок. К тому времени как я добралась до темной подворотни, на заднем дворе уже раздавались крики. Ко мне бежали стражники. Выбора не оставалось. Я заползла во двор и спряталась между штабелями ящиков и бочек. К счастью, сапоги стражи прогрохотали мимо. И лишь когда окончательно стемнело, я рискнула высунуть нос и вернуться обратно в таверну, но обнаружила, что ворота уже закрыты. Чтобы войти через переднюю дверь, мне нужно было рискнуть и выйти на улицу.
Я выскользнула на улицу, ведущую на площадь, и заметила блеск доспехов. Там стояли городские стражи – их, вероятно, оставил Клостергейм. Я продолжала идти, стараясь прятаться в тени, хотя понятия не имела, куда направляюсь. В конце концов вышла к колышущемуся черному мрамору реки и рядам заброшенных складов, по которым бегали крысы. Мне казалось, что у воды в темноте я буду в сравнительной безопасности. В новом городе, на противоположном берегу реки, солдат было вроде бы намного меньше. Искры и пламя вырывались из дымящихся труб фабрик и заводов. Даже досюда доносился запах дыма, похожий на запах сваренных вкрутую яиц; я сразу вспомнила, что так пахнут фейерверки, которые запускают в Ночь Гая Фокса.
Мне показалось, что я узнала ближайший мост – именно там Куши с друзьями учил меня перебираться на другую сторону. Под мостом пролегал узкий проход, который рабочие используют во время ремонта. Если ты маленький и верткий, туда можно взобраться по узорчатой железной решетке, протиснувшись сквозь трубы.
Медленно и осторожно я добралась до основания моста. Слышала, как грохочут по нему телеги, конские копыта и солдатские сапоги. Никто даже не думал посмотреть вниз, пока я быстро взбиралась по кованой решетке и пролезала по короткой трубе. Я перебралась сквозь защитную металлическую крышу и перепрыгнула на проходной мостик по другую сторону закрытых ворот.
Оставалось лишь тихонько пробежать по деревянным мосткам на другую сторону и повторить все еще раз, чтобы очутиться у складов, которые, хочу добавить, воняли не лучше предыдущих. Я была права. На той стороне солдат вообще не оказалось. Все они собрались на дальнем берегу.
Я старалась держаться боковых улиц. Чем ближе я подходила к огромным заводам, окруженным стенами, тем жарче становилось. В моем собственном мире в Миренбурге производили сталь, которой он прославился, выпуская известную марку восточно-европейских автомобилей «Попп». Тут они, по всей видимости, делали копья, мечи, пушки и прочее оружие, более подходящее для клиентуры этого времени.
А затем, как назло, как только я дошла до середины заводской стены, не имея возможности спрятаться, на дорогу выехал эскадрон вооруженных всадников. Скорее всего, они не меня искали, а направлялись в сторону моста, но я была уверена: если меня увидят, то сразу же узнают.
В заводской стене я заметила дверцу, как я полагала, наверняка закрытую или чем-то заставленную. Но, к моему удивлению, ручка повернулась. Дверь открылась без скрипа, и я скользнула в жаркую тьму. Может, какая-нибудь богиня благоволила ко мне?
Здесь, в конце мрачного коридора, обнаружилось еще три двери. Не дожидаясь, пока сюда ворвутся солдаты, я позволила любопытству увлечь меня дальше. Будь я хоть немного благоразумнее, спряталась бы ненадолго, а затем снова вышла на улицу. Но я пошла по коридору и приоткрыла среднюю дверь. Там находился турникет, а за ним конторские служащие. Они вполне могли бы быть из моего времени, если не обращать внимания на их одежду. Повсюду раздавался гул и заводской шум. Иногда в воздухе вспыхивали яркие языки пламени.
Левая дверь, судя по первому впечатлению, вела в неиспользуемый кабинет с пыльными столами и шкафами для бумаг. Но в этой комнате имелся еще один выход. Я закрыла входную дверь, и стало совсем темно, пришлось перемещаться на ощупь, пока я не добралась до него. Как я и ожидала, он оказался заперт. Но в замочной скважине я нащупала большой ключ. Он повернулся с трудом. В отличие от дверцы в заводской стене, эту обслуживали из рук вон плохо. Я повернула ручку и услышала пронзительный скрежет. Он чуть не повредил мне барабанные перепонки, хотя и оказался не таким уж неприятным, а скорее на удивление мелодичным. Затем шум затих. Что-то забулькало. Хлынуло. Зашипело.
Я открыла дверь пошире. Она вела на смотровую площадку над заводским цехом. Расплавленная сталь выливалась, точно лава, из огромных чанов, их тащили на цепях потные полураздетые мужчины. За их работой наблюдали горластые мастера и другие специалисты, они помогали направлять чаны и наклоняли их над формами для отливки. Свет слепил, жар обрушился на меня, словно стена. Горящая жидкая сталь текла и разливалась.
Прищурившись, я заметила слепого парня-альбиноса. Он стоял у металлического пульта управления. Задрав подбородок и склонив голову к плечу, он внимательно прислушивался к чему-то. В какой-то момент его тонкая белая рука взметнулась вверх. И все замерли. Он снова прислушался, в алых глазах отразились отблески раскаленного докрасна металла. Чаны над головой загрохотали, зашипели, расплавленный металл переливался через края. В цеху кипела работа, но я так и не могла понять, что здесь производят. Большинство отливочных форм были дюйма три в ширину и фута три в длину. Они отливают какие-то прутья?
Мне удалось протиснуться в пространство за рулонами неиспользуемой цепи и получше разглядеть, что творится внизу. Пока я смотрела, один из рабочих вскрикнул. Капля расплавленной стали упала ему на плечо. Из другого конца цеха к нему подбежал медик и налепил на рану пластырь. Рабочий вернулся на свое место. Я заметила пластыри и на других рабочих. Какая опасная у них работа! Почему же им не выдадут защитную одежду? В экономике я тогда совершенно не разбиралась.
Слепой парень меня заворожил. Он был года на четыре старше меня. Длинные молочно-белые волосы, как у месье Зодиака, а кожа его светилась, словно полированная кость. Но пластырей на нем было гораздо меньше, чем на рабочих. Даже издалека было заметно, что он потеет. Его светящиеся алые глаза совсем ничего не видели. Может, его ослепил сверкающий металл? Однако парень явно отличался острым слухом. Именно из-за отменного слуха его и взяли сюда, как я поняла.