Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
Я также слышала, как жители Марациона, маленького порта напротив горы Святого Михаила, наблюдали гигантскую фигуру всадника в черно-золотых доспехах верхом на боевой лошади, он проехал над замком с горящим факелом в правой руке и сверкающим осколком кристалла в левой. Конь его поднялся на дыбы, а затем поклонился с торжеством и благодарностью, перед тем как поскакать над водой в сторону Франции.
Я знаю, что все это правда: то, чего не видела сама, я услышала от Юны Перссон, как себя теперь называет эта таинственная искательница приключений, что проводит так много времени в Восточной Европе и, кажется, никогда не стареет.
Иногда я думаю о том, чтобы из всех этих рассказов составить книгу, но, вероятнее всего, больше я ничего не напишу. Если честно, мне хватило сверхъестественных приключений в других мирах, и моему мужу тоже. У нас двое детей. Мы решили жить как обычные люди и позволить фантастическому прошлому стать не более чем невероятным сном, когда мы сделаемся просто парой старичков, мистером и миссис Джон Дейкер.
Мама с папой теперь все время живут в Инглетоне, где открыли компьютерную компанию. Мы с Джеком думаем переехать туда, чтобы дать детям приличное образование и возможность находиться на свежем воздухе. Лондон меняется быстрее, чем я могу принять, да и цены на жилье тут просто возмутительные.
Когда я раздражаюсь и начинаю думать, что в мире живет слишком много народу, то сразу вспоминаю, сколько созданий обитает в безграничной мультивселенной. В ней ничто не умирает на самом деле, а если и умирает, то, пока первоначальная вселенная жива, где-то всегда существует другая версия нас с вами. Все сразу встает на свои места, и я снова радуюсь жизни.
Однако я предпочитаю не думать об этом слишком много. Стараюсь заботиться о себе и обо всех, кто входит в мою огромную семью, – тех, кто знает, что может стать кем угодно, но помнит лучше, чем кто-либо другой: бесплатных пирожных не бывает. В любом месте в мультивселенной за все приходится платить, и очень часто тяжелым трудом.
В последнее время Джеку часто снятся кошмары. Полагаю, это из-за стресса. Я начинаю думать, что на рынке ценных бумаг слишком мало таких принципиальных бойцов, как он. Его тошнит от лжи и обмана, на которых стоит современный деловой мир. Да и в общественной жизни стоило бы проявлять побольше отваги и решимости вместо всего этого политиканства в голливудском стиле, на которое попадаются слишком многие. Люди не желают нести ответственности за себя и свои поступки.
Конечно, и у нас бывали взлеты и падения. Джек утверждает, что гораздо чаще вспоминает свою бродячую жизнь, чем наши приключения в Мультивселенной. Он считает, что это к лучшему. Некоторые из нас могут переварить подобную информацию, другие же – нет. Лично я понимаю, почему он склонен жить в отрицании, и стараюсь как можно реже упоминать прошлое.
Я с нетерпением жду переезда. После возвращения в Тауэр-хаус мы в первое же утро отправимся гулять по траве, мягкой от свежего летнего дождя, и я покажу Джеку Дейкеру реальный мир, который операция на глазах снова позволила ему увидеть: сверкает прекрасное золотое солнце, на фоне нежно-голубого неба темнеет хвоя… Я притворюсь, что это тот самый день начала моих приключений, до того как я пошла искать раков в ручье и встретила самого злого человека во всей мультивселенной. Теперь все это кажется сном. Как я часто говорю Джеку, требуется много мужества и отваги, чтобы просто столкнуться лицом к лицу с ужасами и тревогами воспитания детей в современном мире. Реалии сегодняшнего дня уже достаточно жестоки и фантастичны для нас! Он искренне соглашается.
Эпилог
Падая, он вспомнил, что Порядок и Хаос все еще преследуют его и он каким-то образом стал важной частью их вечной битвы. Как бы он ни боролся, чтобы не сделаться марионеткой Высших Миров, ему никогда так и не удастся до конца освободиться от их влияния. Его враги хотели жить бесконечно и беспрепятственно делать все, что вздумается. Он не разделял этой их жажды. Он ценил силу и сострадание многих выше личной власти и алчности некоторых. Это отдалило его от отца и семьи, но вновь соединило с предками, что обладали его добродетелями и пороками и подвергали сомнению этичность применения власти.
Он не мог поверить, что этого достаточно для сохранения Мелнибонэ, а потому решил: лишь смерть может спасти его народ. Каждый шаг в его путешествии к этому мигу был оплачен, но ему они приносили лишь бремя ненужного знания или страшную гибель. Ему было суждено уничтожить древний народ и взять на себя древнее проклятье – клинок, что служил лишь себе самому, притворяясь, будто служит избранным. И все-таки он боролся по обе стороны Высших Миров, благодаря чему стал невероятным Рыцарем Равновесия, одним из тех немногих воителей, избранных сражаться в битве многих.
И все же он падал, пока не почувствовал резкий соленый ветер в лицо и теплый металл в кулаке и не понял, что теперь дышит с новой жизненной силой, которую заслужил. Он и такие, как он, веками пытались заслужить ее снова и снова, бродя по всем мирам и лунным дорогам. Это понимание растаяло, когда он проснулся с криком:
– Буреносец!
Внизу кто-то выругался. Элрик увидел, как Ягрин Лерн указывает на него.
– Заткните пасть белолицему чародею, а если это не поможет, убейте его!
– Буреносец! – снова воззвал Элрик к пустоте, к жуткому мигу между жизнью и смертью. – Буреносец! Твой хозяин погибает!
Один из охранников потянул за его связанную ногу.
– Замолчи! Ты слышал, что сказал хозяин.
Но Элрик должен был использовать свой последний шанс, последний вздох, чтобы крикнуть:
– Буреносец!
Охранник острым краем клинка коснулся его босой ноги. Он собирался отсечь ему пальцы. Но Элрик не обратил на него внимания. Дыхания еще хватало:
– Буреносец!
Охранник вскарабкался по корабельным снастям и оказался почти лицом к лицу с Элриком. Оскалившись с идиотским торжеством, он занес руку, чтобы ударить альбиноса в горло.
– Буреносец!
С испуганным вздохом вояка свалился, и абордажная сабля выскользнула из его пальцев, когда он поднял руки, чтобы защититься от чего-то невидимого, что держало его за горло. Пальцы его вдруг отделились от ладони, и оттуда забили фонтанчики крови.
Безжизненное тело рухнуло на палубу, и в этот миг меч предстал перед своим хозяином. Несколько быстрых движений, и путы, удерживающие Элрика на мачте, спали. Меч впрыгнул ему в руку и наполнил жизненной силой, которую человек и клинок в своем жутком единении вытягивали из жертв, – два хищника в чудовищном симбиозе.