Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
– Мелнибонийцы верят, что жребий нельзя изменить. Что у каждого из нас определенная судьба. И если ты пытаешься вырваться из ее оков, то уже совершаешь невероятное кощунство. И я готов на это пойти. Чтобы предотвратить кощунство еще более страшное.
Он казался человеком с мятущейся душой, что боролся с собственной совестью и прошлым. Мне показалось, он мог бы сказать много больше, если б смог облечь в слова то, что происходило у него внутри.
В Му-Урии мы не задержались. Пламя начало угасать, городу был нанесен серьезный ущерб. Других офф-му мы не нашли. Никаких следов. Ни послания. Ни намека. Потерпев поражение, они сбежали. Я в них разочаровался. Они, вне всяких сомнений, выродились, слишком уж уверились, что смогут отразить любую атаку, как и Византия много лет тому назад полагалась на свою давнюю репутацию. Я считал их отважными и находчивыми. Возможно, когда-то они и были такими. Теперь же не смогли противостоять ни Гейнору, ни кому-либо другому, кто пришел бы за их тайнами и сокровищами.
– Возможен лишь один план действий, – сказал принц Элрик.
– Догнать Гейнора? – спросил я.
– И попытаться поразить его до того, как он доберется до Серых Пределов.
– Он почти там, – возразил ученый Крина. – Наверняка его армия уже приближается к пограничным землям. – Впервые я разглядел на его лице хоть какие-то эмоции. Он склонил голову. – Нам конец. Конец всем и всему.
Уна потеряла терпение:
– Знаете что, господа, если вы не склонны приветствовать всеобщий конец, как ученый Крина, который, по видимости, находит какое-то мрачное удовлетворение во всей этой ситуации, то я предлагаю нам немного отдохнуть, подкрепиться и снова отправиться в путь.
– Времени нет, – пробормотал Элрик. – Подкрепимся на ходу. Нужно выдвигаться как можно скорее, у нас нет коней, так что придется догонять Гейнора пешком.
– А когда мы его догоним? – спросил я. – Что будем делать?
– Накажем его, – просто ответил Элрик. – Отберем меч, который он украл. – Он снова коснулся рукояти, погладил ее длинными пальцами. И ухмыльнулся. Его благодушие меня встревожило. – Применим к нему его же методы. Убьем.
Какая-то скрытая страсть тлела в мелнибонийце. Он жаждал пролить кровь, и ему было все равно, как это произойдет. Я начинал беспокоиться за себя и за его дочь. Ученый Крина тоже это почувствовал. Когда я снова посмотрел на него, он уже скрылся в горящем здании. Языки пламени его, похоже, не беспокоили.
Я оправил на себе мокрую одежду, чувствуя, что мне нужно хоть что-то сделать, и побрел к окраине города. Мои спутники последовали за мной.
Я был уверен, что не переживу этого путешествия. Утешался лишь одним: если бы Элрик с Уной не помогли мне бежать из концентрационного лагеря, я бы все равно давным-давно погиб. А так мне хотя бы довелось увидеть суперреальность, состоящую из связанных друг с другом миров мультивселенной.
Когда мы дошли до окраины, земля под ногами внезапно задрожала. Куски камня просвистели над головой и рухнули на пол пещеры. Неужели в Му-Урии тоже бывают землетрясения? За грохотом последовал отрывистый гул, напоминавший издевательский смех.
Я посмотрел на Уну, но она покачала головой. Элрик тоже был сбит с толку.
Снова гул. Очередной камнепад. Словно великан двигался к нам.
Будь я понаивнее, решил бы, что кто-то использовал взрывчатку. Нечто подобное я испытал, когда побывал на прокладке нового железнодорожного тоннеля вместе с братом-инженером, который погиб через три дня после начала войны, копая траншею. Я вгляделся вдаль между огромными каменными глыбами. Увидеть что-то в пещере или определить ее размеры оказалось невозможно. Но где-то далеко мелькали языки бушующего пламени. Фосфор из подземного озера кружился вихрем.
Тонкие воронки торнадо двигались к нам. Визжащие вихри свистящего белого огня касались руин разрушенного города, придавая им новый, безумный вид. Тонкие смерчи казались почти разумными; возможно, кто-то ими управлял.
Мы бросились бежать, надеясь укрыться в какой-нибудь канаве или каменной складке, чтобы огненный смерч пронесся над нами, не задев, как бывает с обычными земными вихрями, но надежда с каждой секундой угасала.
Теперь стало ясно, какую силу задействовал Гейнор против наших друзей. Несомненно, очередной сверхъестественный союз дал ему власть над ишасс – демонами ветра.
Я читал о них в работах о земной мифологии. Они изображались в основном в сказках пустынных народов и назывались ифритами.
– Разве их можно использовать, как это сделал Гейнор? – спросила Уна Элрика.
– Конечно, – коротко отозвался альбинос на бегу.
Задыхаясь, я бежал за ними, не в силах задать вопросы, возникающие в моей голове.
Уна помахала рукой. Остановилась и на что-то указала. Впереди лежал темный вход в маленькую пещеру. Слыша, что ишасс приближаются, и не осмеливаясь оглянуться назад, мы без промедления втиснулись в узкую щель, где втроем едва поместились. Близость чужих тел меня немного успокоила. Мы будто вернулись в безопасную утробу, способную нас защитить. Снаружи вопли и грохот становились все громче и явственней, вихрь пронесся прямо над нами. Затем наступило затишье. Вдали все еще слышались смерчи, но их рев утихал.
– Могучая сила, – задумчиво произнес Элрик. – Требуется большое умение, чтобы призвать ее. И нужно заключать важные сделки. Ваш кузен, конечно, очень умен, граф Улрик, но мне не верится, что он смог бы физически удержать такую силищу. Эти демоны известны по всему нижнему миру. Их зовут ишасс, Десять сыновей. Это значит, что Гейнор сохранил союз с Хаосом – ишасс не согласились бы служить Закону, да и он, даже столь нестабильный, не стал бы пользоваться их услугами.
Я устыдился, что слишком быстро осудил офф-му. Ни один смертный не устоял бы перед такой силой. Все равно что попытаться выжить во время смерча, полагаясь лишь на отвагу и порядочность. Офф-му, при всей своей утонченности, не смогли бы защититься от ишасс.
Демоны ветра снова прошли мимо. Завывая и скуля, словно дикие псы, они разбивали древние скалы, опрокидывали колонны, которым потребовался миллион лет, чтобы вырасти до таких размеров. Страх в моем сердце уступил место ярости.
Какой в этом смысл? Зачем Гейнор спустил Десять сыновей на побежденный город? Что не так со смертными, которые чувствуют радость от разрушения? Какую ужасную потребность они удовлетворяют, уничтожая красоту и многовековой труд? Может, они считают, что таким образом очищают мир?
Прошло немало времени, с тех пор как смерчи миновали, и мы выбрались из маленькой пещеры, когда до меня вдруг дошло: возможно, Гейнор вовсе не управлял Десятью сыновьями. Может быть, они вырвались из-под его контроля и теперь веселятся и беснуются, устраивая бойню в некогда тихом мире. Или же он отдал им Му-Урию в награду за помощь. Они уничтожали все подряд, не жалея даже дикарей, что мародерствовали на руинах города. Повсюду были разбросаны оторванные руки и ноги, обрывки одежды и плоти. Разлетевшиеся во все стороны кости падали, стуча, словно тяжелые капли дождя по крыше.