Эмерит 3
Шрифт:
Что же делать? Вариант бросить Юсуповых, попавших в беду из-за меня, я не рассматривал.
— Ксюш, тут такое дело… Ты сможешь меня запулить до Лондона? — я вернулся к Смирновой с вопросом.
— В смысле?!?
— Ну, твоя недоделанная ракета. Ты говорила, налегке, хоть сейчас в космос. А если не в космос, а до Англии по баллистической орбите?
— Что-то случилось?
— Пока нет, но через три дня случится. С Юсуповыми. Поэтому мне кровь из носу надо быть в Лондоне через два дня. Так когда ты меня сможешь запулить?
— Если очень надо…
— Да без проблем. Пожертвуем космической программой, раз надо для дела. Потом как-нибудь слетаю.
— Ярик, только я не смогу дублирующую систему сделать. Просто не успею!
— Ксюш, я верю в твой технический гений. Всё получится. Если надо чем-то помочь, озвучивай, помогу.
— Займись парашютом, который тонну выдержит. Твоя капсула на минималках вместе с тобой будет килограмм шестьсот, парашют посчитала с запасом, чтобы твой Щит на прочность не испытывать.
* * *
И мы занялись. Перевезли герметичную капсулу, так и не обшитую металлом, на стартовую площадку в десяти километрах от Мадрида, откуда Смирнова запускала спутники. Установили на неё дыхательное подводное оборудование, переименованное в космическое. Парашютов на тонну я не нашёл, и сшить ни одна мастерская не успевала, поэтому обошёлся восемью обычными парашютами — Ксюша закрепила их под днищем спускаемого аппарата.
— Ярик, запоминай внимательно. Вот эта красная кнопка — для отключения маршевого двигателя, оранжевая — для сброса ракеты носителя, зелёная — для активации парашютов при приземлении, синяя — для их отстрела по приземлению. Смотри, не перепутай! — инструктировала меня Ксюха. — Без отключения маршевого двигателя, его сброс будет заблокирован во избежание аварии!
— Да понял я, понял! — не выдержал на десятом по счёту инструктаже. — А когда нажимать-то? Отключение и сброс?
— По моей голосовой команде. Я буду отслеживать телеметрию ракеты и дам тебе команду по рации. У тебя будет пять секунд, чтобы остановить и отстрелить двигатель. Тогда приземлишься в пригороде Лондона. Протормозишь полминуты и улетишь в Ирландию. Это в лучшем случае. Можно и в море упасть. Северное. Которое даже в сентябре холодное. В общем, ты уж постарайся не тормозить.
— А ты постарайся не промазать, — поёжился я. Перспектива искупаться в холодном море совсем не обрадовала.
— Исключено. Уж в сторону английской столицы я как-нибудь нацелюсь.
— О! Смирнова, нам же позывные нужны! Я буду «Первым», а ты будешь «Хьюстоном», — в этой вселенной англичане запускали свои ракеты с панамского перешейка — самой ближайшей точки к экватору, принадлежащей Британской империи, поэтому названия «Хьюстон» и «Канаверал» ни о чём никому не говорили.
— Почему ты «Первый» — понятно, а почему я «Хьюстон»?
— Чтобы никто не догадался. Канал связи будет открытый? — на мой вопрос Смирнова кивнула. — Вот именно по этому. Враги могут слушать, подготовиться. А оно мне надо?
Помолчали.
— Ксюш, слушай, всё пытаюсь понять, а как ты изначально планировала меня с орбиты спускать? Кнопок для управления маловато, — задал неожиданно заинтересовавший меня вопрос.
— Ещё я должна была установить маневровые двигатели, которыми ты бы нацелился на Землю, и общий импульс которых отправил бы тебя к атмосфере. Но это в следующий раз.
— Понятно… Где центр управления полётом устроишь?
— Лучше на точке старта. Там и радиосвязь, и оборудование уже настроено…
— Слушай, а можешь резервную радиоточку у меня в комнате сделать? На приём только. А то все волнуются, — предыдущий день был… непростым. Мои девушки ходили подавленные — они откуда-то узнали про Юсуповых, а с Исабель я выдержал непростой разговор, когда она прямо запретила лететь в Лондон. На это я ответил, что мы договорились: я — Глава рода, и я принимаю решения. Внук у неё уже есть, через несколько месяцев ещё будут, так что полечу без вариантов. В общем, женщины смирились, а я им пообещал одностороннюю радиосвязь моего полёта, чтобы хоть как-то успокоить.
— Да можно, без проблем, — пожала плечами изобретательница.
* * *
Ранним солнечным утром третьего, последнего дня, отведённым англичанками на моё прибытие, я сидел в кресле капсулы. Подо мной ракета для запуска спутников, на поясе «Ку-де-грас», в кармане старый верный артефакт Скрыта, рядом Ксюха, дающая последние указания перед стартом.
— Ярик, ещё раз. Кнопки. Вот здесь, под правой рукой. По команде. Сначала красная, потом оранжевая. Вот простенький высотометр, при снижении до трёх тысяч метров нажимаешь зелёную. Как приземлишься — синюю, — за внешним спокойствием подруги скрывалось её волнение, проявлявшееся в несвойственной ей повышенной болтливости.
— Смирнова, да ты задрала уже! Сотый раз повторять — это явный перебор! Отвянь! — я был нарочито груб, чтобы привести её в рабочее состояние.
— Повторение — мать учения! И не забывай всю дорогу держать Щит над всей капсулой! Не то твои будущие дети пострадают от радиации, а ты мне тоже обещал ребёнка! — наехала на меня с подозрительно заблестевшими глазами.
— Пацан сказал, пацан сделает. Тем более ты у меня последняя в магистрах ходишь, все остальные уже давно архимагини. Слабенькие, правда, им ещё учиться и учиться, но тем не менее, — Ксюха давно уже не уединялась со мной, увиливая от интима под предлогом навалившейся работы.