Эмеслам
Шрифт:
О месламизме Валерия нашла в интернете крайне мало информации: эту религию еще две тысячи лет назад принесли в регион переселенцы из иных земель — они поклонялись богу Месламтаэа, одному из древних богов Месопотамии. На этих землях переселенцы остановили свою экспансию на север и основали свое государство, которое сумело просуществовать тысячелетия и не раствориться в хаосе мировых катаклизмов. В статьях, посвященных месламизму, подчеркивалось, что месламитам запрещено раскрывать иноверцам подробности вероучения — вот почему информация о религии Эмеслама была столь скудной.
Наконец, самолет начал снижаться.
Валерия выглянула в иллюминатор и увидела, как перед самолетом начала расступаться завеса облаков, а затем показалась гористая местность, обильно поросшая лесом. Горные хребты наползали друг на друга и взмывали ввысь, то и дело норовя поцарапать брюхо снижающегося самолета, а вокруг не было видно никакой пологой местности, где мог бы располагаться аэродром. И вот самолет снизился настолько, что, казалось, вот-вот он зацепится крылом или фюзеляжем за какой-нибудь горный пик — и в этом момент будто произошло чудо. Два горных пика, возвышающихся впереди, вдруг словно расступились в стороны, открывая проход между собой, за которым начиналось плато, со всех сторон окруженное скалистыми хребтами. На плато и располагались главные воздушные врата Эмеслама.
Вопреки ожиданиям Валерии, посадка была мягкой.
— Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершил посадку в аэропорту имени Рахата Шахалиева, город Мес-Кува, — прозвучал в динамиках приятный баритон командира экипажа. — Температура за бортом — 42 градуса выше нуля, местное время — 16 часов дня. Командир и экипаж прощаются с вами. Счастливого пути!
— А кто такой Рахат Шахалиев? — задумчиво произнесла тогда Валерия.
— Кажется, летчик родом из Эмеслама, герой Великой Отечественной Войны, — отозвался ее муж,
Попав в здание аэропорта, Валерия не могла не обратить внимание на то, что часть терминалов аэропорта закрыта, а снаружи перекрытые помещения тщательно камуфлировались строительным тентом. Интересно, почему? Она задала вопрос Артуру, на что тот неопределённо пожал плечами и предположил, что во время гражданской войны здание аэропорта могло сильно пострадать и его до сих пор восстанавливают.
Выйдя из охлаждаемого кондиционерами здания аэропорта, Валерия и Артур оказались под прицелами испепеляющих солнечных лучей. Жара на улице стояла кошмарная, и даже ветер, который продувал плато, не приносил облегчения, потому что он был таким же горячим, как и воздух. На площадке перед аэропортом толпились таксисты, которые, при виде выходящих наружу новоприбывших, роем полетели навстречу им.
— Недорого довезу до города! Хорошая машина, климат-контроль! — по-русски закричал в лицо Артуру один из таксистов, смуглый, большеносый пожилой мужчина в кепке.
Солнце столь невыносимо пекло, что муж Валерии, не размышляя долго, согласился с его предложением. Они направились к парковке, однако таксиста остановил какой-то мальчик лет десяти, который подбежал к мужчине и затараторил что-то на месламитском языке. Таксист, выслушав мальчика, улыбнулся и обратился к Валерии с Артуром:
— Обождите, пожалуйста, минутку! Ребятенок медаль заприметил, просит сфотографироваться.
Только тогда Валерия заметила, что на груди таксиста висит круглая медаль на четырехугольной колодке. Удивленно они с мужем наблюдали, как мальчик встал рядом с таксистом и, вытянув селфи-палку, сделал несколько снимков. Затем, сияя довольной улыбкой убежал к своим родителям, которые неподалеку на парковке громко торговались о цене с таксистами. Освободившись, водитель повел Валерию и Артура дальше меж припаркованных машин. Его автомобилем оказалась подержанная «Мазда». Впрочем, салон выглядел опрятным и обещанный климат-контроль был исправен — ощутив волны холодного воздуха, растекающегося по салону, Артур и Валерия с облегчением перевели дыхание.
— Хорошо дует, да? Я ж говорил — климат-контроль! Фирма веники не вяжет! — с гордостью заметил таксист.
Он тронул машину, покидая парковку аэропорта.
— На какой адрес едем?
Артур сказал ему название гостиницы.
— Вы из России? Или откуда-то еще? Украина? Беларусь? — заговорил водитель опять.
— Россия, — отозвался Артур без особого энтузиазма.
— Люблю Россию! Я родился в Советском союзе еще, — доброжелательно заявил пожилой мужчина. — А сейчас Россия наш стратегический партнер, мы очень любим русских туристов! Вы слышали о наших достопримечательностях?
— Да, я прочла туристическую брошюру, — ответила пассажирка.
— В брошюре не рассказывается всего! Например, там ничего не сказано о том, какие в горных селах устраивают танцы по праздникам, какие блюда подают по такому случаю, какие песни поют… В крупном городе все сделано для туристов, но если хотите узнать настоящий Эмеслам, вам надо идти туда, где люди живут не на показ, а обычной жизнью! Запомните мое слово, — все это таксист произнес с широкой улыбкой.
Валерию же снедало любопытство относительно его медали.
— Простите, можно спросить: что за медаль у вас? — заговорила она, решив, что раз уж водитель настроен на беседу, то почему бы и не поинтересоваться.
— Медаль? Она за отвагу. В время войны я служил в добровольческом отряде самообороны Мес-Кувы, — пояснил таксист, сказав это без пафоса, скорее констатируя факт. — Был трижды тяжело ранен, но, как видите, до сих пор жив-здоров. А медаль, что характерно, мне дали за взятие под контроль этого аэропорта, — и он кивнул в сторону аэродрома.
— Значит, здесь шли бои? — зеленоглазая женщина покосилась на однообразный пейзаж горного плато.
— Везде шли бои! Все было в огне, нигде нельзя было укрыться от пуль и взрывов… — таксист примолк ненадолго, погрузившись в свои воспоминания, затем вновь заговорил: — Видите эту дорогу? Она единственная связывает аэропорт со столицей, иначе с плато не выбраться, повсюду горы да ущелья. Когда в Эмеслам пришла война, эту дорогу стали называть «дорогой смерти». Рассказать, почему?
— Да, расскажите, — ответила Валерия, чувствуя себя маленькой девочкой, которая слушает былину из уст дедушки.