Эмеслам
Шрифт:
— Артур! — закричала зеленоглазая женщина.
Она рванулась было вперед, к мужу, но ее вновь подчинили чужой воле.
— Лера!.. — невнятно пробормотал Артур, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Прошу, умоляю, не бейте его! Я вас умоляю! — взмолилась Валерия, обращаясь к Гюльнаре-гашан.
Та и бровью не повела в ответ.
Артуру освободили руки, но только за тем, чтобы уложить его животом на скамью и сомкнуть наручники под доской. Муж Валерии оказался распластан на скамье, солдаты разорвали на нем рубашку, оголяя его спину. Затем двое солдат взяли в руки палки, толщиной с лыжную палку каждая.
После десятого удара Артур закричал от боли.
Его крик резанул по сердцу Валерии, дыхание у нее перехватило, а в глазах потемнело. Женщина почувствовала, как конечности перестали ее слушаться и она беспомощно осела на землю, хотя служанки упорно дергали вверх, пытаясь заставить подняться на ноги. Темнота перед глазами с каждым ударом палки и криком Артура становилась все гуще — пока не поглотила зеленоглазую женщину полностью. Провалившись во тьму, она бесконечно долго падала куда-то вниз, сквозь долгую ночь.
Но когда падение закончилось, она не нашла покоя.
Напротив, её охватил страх!
Валерия снова очутилась в своем детском кошмаре! Она снова видела тот сон…
Высоко над ее головой шумели раскидистые кроны вековых деревьев и мерцали серебряные звезды. Древний лес окружал небольшую поляну со всех сторон, черными тенями нависая над Валерией. Лес был живым — она слышала, как он шумит, как шепчет на что-то, как в глубине его шевелится ужас, медленно приближаясь к ней.
Поляну окружали покрытые мхом валуны, давным-давно кем-то вкопанные в землю. Эти камни как будто пытались сдержать наступление леса на поляну, неподвижными стражами охраняя небольшое свободное пространство в огромном море деревьев. Валерия стояла возле небольшого костра, который горел в самом центре свободного от леса круга. Ее переполнял такой дикий страх, что она не могла пошевелиться. Валерия могла только плакать и дрожать от предчувствия смерти.
Оно наблюдает за ней.
Чутьем жертвы, за которой хищник начал охоту, Валерия чувствовала, что тот близко. Чудовище прячется в сени деревьев и мягкой, неторопливой поступью обходит поляну кругом, разглядывая свою добычу. А Валерия жалась к костру, бессознательно надеясь, что свет отпугнет чудовище. Жар от костра обжигал ее ноги, но она терпела боль — потому что то, что бродило рядом с ней во тьме ночной, было куда страшней огня.
Лес утробно застонал, заскрипел, раскачиваясь от внезапного порыва ветра. Валерия невольно пошатнулась от ураганного порыва, пламя костра сбилось и потухло — жалкий источник света, последняя защита Валерии, покорно поддался натиску стихии. Ночь выползла из леса, просочилась между каменных валунов и заполнила собой поляну. И вместе с ночью явилось оно.
Валерия ощутила на своей щеке его опаляющее дыхание, от которого кровь немедленно заледенела в жилах, а волосы на затылке зашевелились от ужаса. Она хотела закричать, но не могла издать ни звука, не могла двинуть ни одним членом своего тела. Потом кто-то сильно и больно толкнул ее в грудь — и она снова стала падать вниз, во тьму. На сей раз падение было недолгим. С глухим всплеском Валерия упала в черную и ледяную воду, уйдя под нее с головой.
Отчаянно размахивая руками, Валерия вынырнула на поверхность. Ее окружала тьма столь глубокая, что в ней нельзя было разглядеть ровным счетом ничего. Куда плыть?.. В какой стороне спасение?.. Сил становится все меньше и меньше… А вода так холодна, так черна, и вот-вот сомкнется над ее головой похоронным саваном… Валерия, из последних сил вздернув голову вверх — туда, где должно было быть небо! — издала крик, полный первобытного ужаса перед неминуемой смертью.
Валерия резко пришла в себя, чувствуя, как крик застрял у нее в горле. Задыхаясь, она резко села на постели, вцепившись пальцами в свое горло — словно желая его разодрать ногтями. Она не понимала, где находится, ей казалось, что она маленькая девочка, разбуженная ночным кошмаром, и сейчас должна прийти мама, чтобы успокоить её. Однако голос Гульнары-гашан заставил Валерию вернуться в реальность.
— Кто бы мог подумать, что ты столь впечатлительна, Лера-эрэ! Твой обморок был таким долгим, что я начала всерьез беспокоиться, — проговорила хозяйка гарема.
Гульнара-гашан восседала на диванчике у окна, окутанная облаком табачного дыма.
«Из одного кошмара прямиком в другой! И не известно, какой из них страшнее!» — с содроганием подумала Валерия.
— Расскажи-ка мне, почему сардар распорядился наказать твоего мужа у тебя на глазах, — продолжила пожилая женщина, покуривая трубку и не сводя с нее крайне пытливого взгляда.
Но Валерия как будто не расслышала её.
— Где Артур? Что с ним сделали?! — воскликнула она, охваченная волнением за мужа.
Гульнара-гашан выдохнула плотную струю дыма и прищурилась на нее.
— Твой муж все еще жив, если ты об этом, — неторопливо произнесла она. — Не переживай, его не слишком сильно покалечили. Господин велел бить твоего мужа в треть силы — а это очень милосердно. При ударе в полную силу сто ударов палкой убили бы твоего драгоценного супруга.
Валерия порывистым жестом закрыла лицо ладонями, ощущая одновременно облегчение и горестное чувство вины. Господи, это целиком её вина! Если бы она не разгневала сардара, то Артуру не пришлось бы пройти через это мучение, не пришлось бы пережить эту боль! Никогда, никогда она не сможет себе этого простить!
— Я все еще жду ответа на свой вопрос, Лера-эрэ, — напомнила Гульнара-гашан. — Что такого ты натворила, а?
Отняв руки от лица, Валерия прошептала:
— Я схватила нож и… попыталась ударить его.
Хозяйка гарема поперхнулась табачным дымом, услышав ответ. Закашлявшись, она принялась колотить себя кулаком по груди, пытаясь восстановить дыхание. Далеко не сразу Гульнаре-гашан удалось справиться с приступом удушливого кашля.
— Ты — что?! — переспросила она с трудом.
Валерия повторила свой ответ, чем вызвала у той новый приступ кашля.
— Знаю, я поступила очень глупо… Я не смогла сдержаться… — прибавила зеленоглазая женщина с раскаянием. — Я очень-очень сожалею! Я знаю, что мне нужно было понравиться сардару, а я все испортила…
Услышав смех, она настороженно покосилась на Гульнару-гашан.
— Всё испортила, говоришь? Ну-ну!… — насмешливо покачала головой пожилая женщина и взмахнула в ее сторону курительной трубкой: — Откуда тебе знать, девочка, что за подобное деяние тебе и твоему мужу должны были сломать руки и ноги, вспороть животы и выбросить в горы на съедение волкам?