Эмеслам
Шрифт:
Валерия вся сжалась, чувствуя, как холод пробирает ее тело до костей.
— А ты сумела понравиться сардару! Он не только не наказал тебя за покушение на его жизнь, но и распорядился выделить тебе самые лучшие покои во дворце и дать личную служанку, — сообщила Гульнара-гашан, продолжая ухмыляться каким-то сворим размышлениям. — Сейчас тебе принесут завтрак, Лера-эрэ. Обязательно съешь все, что тебе принесут, тебе нужны силы для выздоровления. Твои новые покои уже подготовили к заселению, после завтрака тебя проводит туда служанка, которую я назначу…
Зеленоглазая женщина тут же умоляюще
— Можно Нилуфэр назначить моей служанкой?
Брови хозяйки вопросительно изогнулись:
— Почему именно её?
— Просто я только ее знаю во дворце, — призналась Валерия нерешительно. — Она была добра ко мне…
Гульнара-гашан поднялась с дивана, оправила подол своего роскошного платья и только потом заговорила:
— Хорошо, ты получишь Нилуфэр.
Пораженная тем, что ей пошли навстречу, Валерия выдохнула:
— Спасибо вам, Гульнара-гашан!
Та направилась к дверям, возле которых задержалась.
— Почему ты приехала в Эмеслам, Лера-эрэ? — задала неожиданный вопрос Гульнара-гашан.
Интуиция тревожной сиреной взвыла внутри Валерии: «НЕ ГОВОРИ ЕЙ ПРАВДЫ!»
— Мы с мужем приехали на отдых, мы просто туристы… — соврала она первое, что пришло в голову, надеясь, что это прозвучит достаточно убедительно.
— И где же сардар мог увидеть тебя?
— Не знаю… — Валерия поежилась под пристальным взглядом ее глаз.
Она действительно не представляла, как и где мог её увидеть сардар!
Гульнара-гашан распахнула дверь и хлопнула в ладоши: тут же служанка, ожидавшая в коридоре, вкатила в комнату столовую тележку с сервированным на ней завтраком. Поставив прямо перед Валерией маленький столик на перину, прислужница переставила на него блюда с тележки. В тарелках Валерия увидела омлет, свернутый в рулет, салат из свежих овощей, рис с листьями зелени и кусок запеченной лососины. Налив из чайника в пиалу дымящийся чай, служанка также поставила его на столик.
— Ты должна съесть всё, Лера-эрэ, — напомнила хозяйка гарема и только после этого удалилась.
Валерия невольно скривилась, не представляя, как впихнет в себя всю эту еду, ей совершенно не хотелось есть. Однако она принудила себя взять вилку и, через «не хочу», начала поглощать пищу. Гульнара-гашан права — ей нужны силы! Силы, чтобы поддержать энергию в теле и сохранять ясный ум! И тогда она сможет придумать, как ей с Артуром спастись из этого места.
Старательно пережевывая еду, Валерия вспомнила, как хозяйка гарема была ошеломлена тем, что сардар не казнил её и Артура. Значит, такая участь ее ждала в наказание за нападение на сардара? Но тот обошелся куда более мягким наказанием, чем удивил старуху. Это доказывает, что Валерия, несмотря ни на что, сумела понравиться ему — и, пока она нравится сардару, она жива и жив Артур.
«Я не должна рассчитывать только на милость сардара! Надо попытаться придумать, как сбежать, — сосредоточенно размышляла зеленоглазая женщина. — У меня есть козырь в рукаве — дядя Вакиф! Он богат, а значит у него есть и связи. Если б у меня только была возможность сообщить ему о том, что нас с Артуром похитили! Уверена, он бы не бросил нас в беде! Он бы придумал, как нас выручить!..»
Она вспомнила тот вечер, в который состоялась встреча с дядей Вакифом.
«Он выглядел таким встревоженным, когда увидел меня! Как будто знал, что на меня может кто-то напасть! Но откуда он мог это знать?..»
Прокручивая в памяти события того вечера, женщина припомнила, как они с Артуром возвращались в гостиницу. Её всю трясло после холодного приема, оказанного дядей Вакифом. Артур, пытаясь ее хоть как-то успокоить и отвлечь, предложил ей выйти из такси не доезжая до гостиницы и пройти оставшийся путь пешком. Так они сделали. Выйдя на одной из центральных улиц столицы, они прогулочным шагом двинулись вдоль витрин магазинов и многочисленных кафе и ресторанов. В этот вечерний час, когда дневную жару сменила приятная вечеряя прохлада, улицы были заполнены людьми — местными жителями и туристами — совершающими променад. Валерия и Артур были просто одной из многочисленных гуляющих пар, не выделяясь на их фоне ровным счетом ничем!
Но потом произошло что-то странное.
Они с Артуром стояли на светофоре, ожидая, когда загорится зеленый свет. В то же время по улице двигался кортеж автомобилей — это были мощные внедорожники класса «люкс», одним своим видом внушающие благоговение. Вереница внедорожников почти миновала перекресток, но один из автомобилей из этого кортежа вдруг замедлил ход, почти остановился. Это произошло тогда, когда автомобиль поравнялся с Валерией и Артуром, стоящими на тротуаре.
Стекла внедорожника были наглухо затонированы и с улицы невозможно было разглядеть, кто находится в салоне. Но Валерия отчетливо ощутила на себе чей-то взгляд в тот момент! Кто-то смотрел на нее, спрятавшись за темными стеклами. Это длилось всего несколько секунд, не больше. Затем автомобиль вновь набрал скорость, догоняя прочих участников кортежа и вскоре скрылся за поворотом. Придя с мужем в гостиницу, Валерия и думать забыла про этот эпизод…
И только теперь она поняла подоплеку случившегося:
«В той машине был сардар! Именно тогда он увидел меня… и приказал похитить».
Глава 5
5
Для Валерии отношения ее родителей являлись примером для подражания. Их брак был наполнен настоящей теплотой и любовью, которая озаряла светом все вокруг. Глядя на отца и мать Валерия видела самых добрых, самых милых и самых счастливых людей на свете. Рядом с ними ей всегда было тепло и уютно, она ощущала себя в полной безопасности — как птенец под крылом взрослых птиц.
Отец Валерии — Алексей Константинович — был военным врачом в отставке, работающим в частной клинике, а мать — Мария Семеновна — учительницей классов. Они жили в селе в Ленинградской области в небольшом частном домике. Жили они не особо богато, но и не бедствовали; Валерия не припоминала, чтобы родители когда-нибудь отказывали ей в чем-то: если она хотела мольберт, то они покупали ей самый лучший из ассортимента, если хотела велосипед, то обязательно одну из топовых моделей. Но дело было даже не в подарках! Валерия всегда сердцем чувствовала, что любима своими отцом и матерью — и это превращало мир вокруг нее в добрую сказку.