Эмфирио
Шрифт:
«Получить выкуп, — ответил Найон. — Что может быть проще?»
«В таком случае вам придется пересмотреть свои планы, потому что мы не станем просить об уплате выкупа. Даже если бы мы это сделали, никто ничего не заплатит. Таков закон. Ваше пиратство не окупится».
«Даже если все так, как вы говорите, — вежливо улыбнулся Найон, — с нашей точки зрения ничего не изменится. Мы захватили звездолет, а он стоит немалых денег. Если выкуп не заплатят, мы отвезем вас на невольничьи рынки Уэйля. Женщин продадут в бордели, а мужчин отправят работать на рудники или собирать
«О «предпочтениях» в данном случае нет речи, — возразил лорд Ильсет, владетель Спэя, в отличие от Фантона производивший впечатление заложника, более или менее склонного к компромиссу. — Закон запрещает уплату выкупов, и мы не можем его изменить».
Гил намеренно опередил Найона: «Мы обсудим ситуацию на совещании. Если вы не устроите какой-нибудь подвох, вам никто не нанесет никакого ущерба».
«Так что будьте любезны, пройдите в каюты», — закончил Найон Бохарт.
Техники выключили двигатели, корабль бесшумно двигался по инерции в межзвездном пространстве. Пятеро молодых людей устроили совещание.
В первую очередь обсуждался вопрос о руководстве. Найон Бохарт был необыкновенно вежлив, приятен и разумен: «В ситуации такого рода кто-то должен выполнять роль координатора. Координатором должен быть человек ответственный, компетентный, уверенный в себе и заслуживающий доверия. Никто на самом деле не хочет быть руководителем. Мне это не нужно. Но я согласен попробовать, потому что чувствую ответственность за все предприятие».
«Я не хочу никем руководить, — целомудренно заявил Флориэль, бросив довольно-таки неприязненный взгляд в сторону Гила. — Меня вполне устроит, если у нас будет компетентный командир».
Маэль неловко усмехнулся: «Я не хочу никем командовать, но, с другой стороны, не хочу быть мальчиком на побегушках и делать всю грязную работу, пока кто-то другой изображает из себя повелителя».
«Мне тоже не нравится командовать, — пожал плечами Уолдо. — Возможно, нам вообще не нужен капитан. Вполне достаточно обсуждать происходящее, в случае расхождений приходить к какому-то компромиссу и действовать соответствующим образом».
«Ты хочешь, чтобы мы занимались бесконечными спорами, — проворчал Флориэль. — Гораздо проще поручить командование человеку, которому мы все безусловно доверяем».
«Никаких споров не будет, если мы установим определенные правила и будем их соблюдать, — возразил Гил. — В конце концов, мы не пираты. Мы не собираемся заниматься грабежами и убийствами».
«Даже так? — удивился Найон. — А каким образом ты собираешься приобретать средства к существованию? Если мы не получим выкуп, у нас останется только звездолет — без каких-либо денег на его ремонт или перезаправку».
«Первоначальный договор однозначен, — сказал Гил. — Мы условились не убивать. Смерть четырех гаррионов, по-видимому, была неизбежна. Мы согласились попытаться получить выкуп — почему нет, в конце концов? Лорды — паразиты. Их добро награблено, они нам должны. Но важнее всего то, что мы договорились использовать
«Все это прекрасно, — взглянув на Найона, вмешался Флориэль. — Но что ты будешь делать, когда кончатся продовольствие и топливо? Как мы будем платить портовые сборы?»
«Мы можем перевозить грузы и пассажиров, выполнять исследовательские и прочие специальные проекты по подрядным договорам. Владельцы звездолета могут честно зарабатывать на жизнь!»
По лицу Найона блуждала улыбка, он качал головой: «Гил, дружище, мы живем в жестокой, беспощадной Вселенной. Честность — благородное, но бессмысленное понятие. Мы не можем позволить себе сентиментальность. Возвращения нет, отступать поздно».
«Твои намерения противоречат первоначальному договору! — настаивал Гил. — Мы условились: никаких убийств, никаких грабежей».
Найон пожал плечами: «Что думают другие?»
Флориэль не задумывался: «Нужно как-то жить. Меня совесть не мучает».
Маэль явно чувствовал себя неудобно: «Я не возражаю против хищения имущества, особенно если имущество принадлежит богачам. В конце концов, любая собственность — результат воровства или насилия. Но похищение людей, порабощение людей, убийство — это не для меня».
«У меня примерно такие же представления, — откликнулся Уолдо. — Хищение так или иначе неизбежно, это закон природы. Каждое живое существо крадет у другого, чтобы выжить».
На лице Найона постепенно расплывалась блаженная улыбка. Гил страстно воскликнул: «Это противоречит уговору! Мы согласились честно зарабатывать на жизнь после захвата яхты. Уговор дороже денег. Если обещания ничего не значат, как мы можем доверять друг другу? Ради чего мы решились на это предприятие? Чтобы найти истину и справедливость!»
«Истину?! — рявкнул Найон. — Только глупец произносит это слово. Что есть истина? Я не знаю».
«Один из аспектов истины, — холодно ответил Гил, — заключается в том, что обещания нужно выполнять. В данный момент это обстоятельство важнее всех прочих рассуждений».
Найон начал было возражать: «Неужели ты считаешь...» Вскочив на ноги и воздев руки к потолку салона, Маэль прервал его: «Перестаньте спорить! Это безумие! Мы должны друг другу помогать, а не ссориться».
«Совершенно верно, — поддержал его Флориэль, снова враждебно покосившись на Гила. — Мы должны думать об общем благе, о том, как сделать предприятие прибыльным для всех».
Уолдо был проницательнее: «Давайте не будем обманывать себя и друг друга. Невозможно отрицать, что мы заключили договор. Гил прав, настаивая на его соблюдении».
«Вполне возможно, — согласился Флориэль. — Но если четверо из нас желают внести в этот договор те или иные поправки, должны ли мы отказываться от своего намерения только потому, что Гил Тарвок — неисправимый идеалист? Поиски так называемой «истины»...»
«Что бы ни скрывалось под этим словом!» — вставил Найон.
«... не позволят нам заработать на хлеб с маслом».