Эмигранты
Шрифт:
— Это жила из левой задней ноги хихервохера.
Естественно, собеседники захотели узнать, кто это такой.
— Ну, — развел руками я, — как вам сказать. Он такой зеленый и прыгает коленками назад.
— Саранча? — догадался дон.
— А теперь я не знаю, что это за зверь, у нас такого не водится. Дон Себастьян, вы мне его не нарисуете?
Я подвинул коменданту бумагу и карандаш, и он, не чинясь, неплохо изобразил кузнечика.
— Да, наш хихервохер довольно похож на это животное, — кивнул я. — Только он покрыт шерстью и имеет вот такую морду.
Далее
— Интересно, какого он размера? — поинтересовался купец, с опаской глядя на рисунок.
— Примерно с кошку, — успокоил я почтенного Гонсало.
Дона же заинтересовал вопрос, почему для извлечения жил нужна именно такая нога.
— Так ведь у него толчковая — левая!
~~~
На этом обед был закончен. Завтра «Победе» и «Ястребу» предстояло выйти в море и пройти примерно пятьдесят километров до северной оконечности острова, где имелась небольшая бухточка, гораздо более пригодная для наших дел с господином Гонсало, чем порт Себу.
ГЛАВА 13
Благодаря любезно согласившемуся проводить нас до Австралии фрегату мы могли теперь загрузить раз в пять больше всяких животин, чем в прошлый раз, и почтенный Гонсало просто цвел. Еще бы, ведь по самым скромным подсчетам он имел на этом ну никак не меньше двухсот процентов чистой прибыли. А вполне возможно, что и все триста. И, значит, настала пора предложить ему еще немного повысить свое благосостояние. Так, слегка, для начала раз в десять. И за ужином в моей каюте, где мы малость обмыли удачное завершение сделки, я сделал своему партнеру предложение, от которого он не смог отказаться. В основном потому, что совершенно этого не хотел. И всего за два мелких необработанных рубиновых осколка я был клятвенно заверен, что двое моих парней будут не только приняты в качестве мальчиков на побегушках, но и обучены началам непростого торгового ремесла.
Далее я посетовал купцу, что плавать в такую даль, как Себу, наобум не очень хорошо. Лучше, если о нашем появлении тут будут узнавать заранее и соответствующим образом готовиться. Кроме того, уважаемый Гонсало наверняка понимает, насколько важна в торговом деле информация, причем всякая. Политическая, экономическая, военная. Ведь мы только недавно узнали, что Испания сейчас воюет с Францией!
Купец это прекрасно понимал, и поэтому десятиграммового сапфира в качестве аванса ему вполне хватило.
Кстати, ничего особенного в его поведении не было. Он не продавал родины — тут пока просто не было такого понятия. И не только купцы, но даже канцлеры в открытую брали деньги у всех подряд, включая и своих теперешних противников. Почтенного Гонсало больше заинтересовало, почему я, будучи герцогом, занимаюсь таким нехарактерным для столь знатного человека делом, как торговля.
— Так ведь и английская знать, насколько мы в курсе, не брезгует подобным. Правда, не очень это афиширует, тут вы правы. Но у нас совсем другие порядки. Знатнейшие роды Австралии гордятся своими торгово-промышленными успехами! Более того, за выдающиеся достижения на данном поприще вполне возможно и обретение титула, такое у нас случается
После ужина купец откланялся. Завтра он должен был доставить припасы для экипажа «Ястреба», после чего мы двинемся в обратный путь. Но с самого утра мне предстоял визит на пленный фрегат.
Вообще-то поначалу я туда вовсе не собирался. В конце концов, про падеж животных я им объяснил достаточно определенно. Но Кикиури вдруг уперся рогом и заявил, что он не бросит своих зверей на произвол судьбы. В качестве животноводов команда «Ястреба» ему ни малейшего доверия не внушала.
И вот вскоре после рассвета почти вся наша команда погрузилась в две лодки и двинулась к захваченному кораблю. На «Победе» оставался один Миша Баринов.
Четверо моих людей были вооружены автоматами, двое — карабинами, и только я ограничился парабеллумом в открытой кобуре. Ведь на корабле даже после упражнений Ваки могло быть человек двести.
~~~
Но, как выяснилось, экипаж «Ястреба» сейчас состоял всего из шестидесяти двух моряков, включая капитана. Ведь к Филиппинам они добрались после полугодового перехода через Тихий океан, в который пустились не по своей воле, а после того, как за джентльменов удачи всерьез взялись испанцы. В довершение всего не менее трети были больны цингой. Ну ничего, сегодня им привезут витаминов, подумал я, выслушав рассказ капитана. А в ответ более подробно объяснил, чем им придется заниматься в Австралии.
В качестве исправительных работ нашим гостям предстояло организовать леспромхоз. Но не на материке, ибо нам только и не хватало еще возиться с их охраной. Ведь рядом расположен покрытый прекрасными лесами остров Тасмания — вот пусть и колонизируют его помаленьку.
Затем мы осмотрели трюм, где содержались наши животные. В принципе ничего, я ожидал куда большей грязи, но Кикиури был возмущен до глубины души.
— Значит, так, — сообщил я капитану и толпившемуся за его спиной десятку человек команды. — Господин Кикиури Канава является главным животноводом, и все его распоряжения подлежат немедленному и безусловному исполнению.
Но тут из-за капитана высунулся какой-то здоровенный и довольно грязный тип, который заорал:
— Мы, белые люди, будем подчиняться какому-то дикарю?!
А вот такие вещи оставлять без последствий никак нельзя, подумал я, доставая из кобуры парабеллум. «Калашниковы» моей команды и без того стояли в режиме автоматического огня и с досланным в патронник патроном.
Я поднял руку. Грохнул выстрел, перед глазами взбрыкнули похожие на ноги кузнечика рычаги парабеллума, и здоровяк свалился на грязные доски с дыркой в голове.
— Кто еще недоволен господином Кикиури Канавой? — поинтересовался я, не опуская пистолета.
Таковых не нашлось. Видимо, мой урок расовой терпимости чем-то тронул их загрубевшие в пиратстве души.
— Это был боцман, — вздохнул капитан, но тут же перешел к более насущному вопросу:
— Господин… э… Кикури говорит по-английски, по-французски или по-испански? Других языков в моей команде не знают.
— Кикиури, — поправил я капитана. — Нет, он говорит только по-австралийски.