Эмигранты
Шрифт:
Нелли уходит.
Так вы считаете, что Курбатов плохо себя чувствует?
Джеймс. Да, профессор... Мне так кажется.
Ряжских. В медицине не может казаться... Или вы думаете иначе?
Джеймс. Здесь был тяжелый случай.
Ряжских. Был... Но уже все кончилось. Кончилось,
Джеймс. (Берет в руки температурный
Джеймс. Меня беспокоит шов...
Ряжских. Шов?.. Шов посмотрим... Но если вы помните, шов был положен великолепно?
Джеймс. Очень большая дорога, профессор...
Открывается дверь. Входит Курбатов, за ним — Ирина и Нелли.
Курбатов. Извините, профессор.
Ряжских. Тяжелобольным полагается во время обхода находиться в палате.
Курбатов. Профессор, какой же я тяжелобольной? Я уже вполне здоровый.
Ряжских. Это мы сейчас увидим.
Курбатов. Всегда готов. (Ложится в постель.)
Ряжских (осматривая вместе с Джеймсом Курбатова). Джеймс, как вы думаете?
Джеймс. Профессор, я думаю... Я считаю...
Ряжских. Что вы считаете? Вы же видите?
Джеймс. По-моему, рубец еще очень непрочный.
Курбатов. Да что вы говорите, доктор? У меня отличный шрам. Ажурная работа.
Ряжских. Вы слышите, Джеймс, как нас Курбатов хвалит?!
Джеймс. Мне кажется, профессор, отпускать больного из клиники опасно. Он слишком экспансивен и не может сам судить о своих возможностях.
Курбатов. Да что вы говорите! Я чувствую себя абсолютно здоровым.
Джеймс. Вы, Курбатов, голоса в данном случае не имеете.
Ряжских (Джеймсу). В чем дело, Джеймс?
Джеймс. Профессор, если мы отпустим больного из клиники и предоставим его самому себе, с ним может случиться все что угодно.
Ряжских. Например?
Джеймс. Ну... может разойтись шов.
Ряжских (раздраженно). Я вас не понимаю. Что вы предлагаете?
Джеймс. Я хочу сказать, что больной мог бы побыть еще в клинике два-три дня. Под нашим присмотром. А потом...
Ряжских (раздраженно). Что — потом?
Джеймс. А потом... Потом прямо отправиться в аэропорт.
Ряжских (смотря на Джеймса). Джеймс, мы перестали понимать друг друга. Раньше вы меня понимали с полуслова, особенно в медицине. (Курбатову.) Итак, вы чувствуете себя здоровым?
Курбатов. Вполне, профессор.
Ряжских (Курбатову). Вам оставлен номер в отеле «Тасмания».
Курбатов. Прекрасно! Можно заказать билет на самолет?
Нелли. Но, папа...
Ряжских. До отлета вы можете использовать время для знакомства с нашим прекрасным городом.
Курбатов. Я так вам благодарен, профессор, за все, что вы сделали для меня.
Ряжских (Курбатову). Да, еще один вопрос...
Курбатов. Слушаю, профессор.
Ряжских. Вы родились в Смоленске?
Курбатов. В Смоленске.
Ряжских. А скажите, ваш отец тоже жил в Смоленске?
Курбатов. Да.
Ряжских. Он жив?
Курбатов. Нет... Погиб, обороняя Смоленск от фашистов.
Ряжских. Если не секрет, кто он был по профессии?
Курбатов. Секрета нет... Я горжусь своим отцом. Он был чекистом. К сожалению, я никогда его не видел... Я и родился в оккупированном немцами Смоленске. После войны мама со мной уехала на Дальний Восток к родным... Там я и живу теперь.
Долгая пауза.
Ряжских. Так... Вы гордитесь своим отцом? Какой молодец! Я выписываю вас, Курбатов.
Курбатов. Спасибо, профессор. Большое спасибо.
Ряжских. Нелли, Джеймс, наша миссия закончена.
(Уходит.)
Нелли стоит на месте, затем быстро уходит. За ней — Джеймс.
Курбатов. Ах, какая красота! Какая красота! Ирина, понимаете, что это значит?! Скоро я уеду домой!
Ирина. Понимаю, Вася, понимаю... Завтра вы выйдете на волю... Повидаетесь с вашими друзьями... Они с нетерпением ждут вас.
Номер в отеле «Тасмания». Открывается дверь. Входят Курбатов, Ирина с цветами, за ними — с чемоданчиком бой. Бой ставит чемодан и смотрит выжидательно на Курбатова.
Ирина (вынимает монету, отдает ее бою). Спасибо.