Эмиль и трое близнецов
Шрифт:
– Что может быть не в порядке, бабушка? Все отлично. Поверь!
Она встала и сказала:
– Это ты еще кому-нибудь рассказывай. Но не своей бабушке.
Наконец они все же добрались до пляжа. Бабушка села прямо на песок, сняла туфли и чулки и подставила ноги солнцу. А ребята взялись за руки, побежали и с воплем кинулись в волны. При этом они окатили водой толстую женщину, сидевшую у самого берега, и она долго ругалась им вслед. Бабушка подобрала юбку, вошла по щиколотку в воду и
– Скажите, а вы были когда-нибудь молодой?
– Еще бы!
– Ну и вот, - сказала бабушка.
– Ну и вот.
И, ничего больше не разъясняя, она снова села на горячий песок и с радостью стала глядеть на прыгающих в волнах детей. Виднелись одни их головы, да и то не все время.
Густав плавал быстрее всех. Он первый взобрался на плот, стоящий на якоре в ста метрах от берега, чтобы пловцы могли отдохнуть. Пони и Эмиль приплыли одновременно и помогли друг другу вылезти из воды. Вторник и Профессор отстали.
– Как это у вас получается?
– спросил Вторник, когда он уже сидел рядом с ребятами.
– Почему вы плаваете быстрее, чем Тео и я?
Профессор рассмеялся:
– Ты не огорчайся. Мы зато головой работаем.
– Вот голова вам и мешает, - объяснил Густав - Вы ее слишком высовываете из воды. Смотрите, как надо!
И они все поплыли назад. Густав плыл кролем, а остальные пытались ему подражать. При этом Профессор налетел на какого-то господина, который лежал на спине.
– Где у тебя только глаза!
– крикнул ему пострадавший в раздражении.
– Под водой, - объяснил мальчик и неуклюже поплыл за друзьями.
Они добрались до мелкого места и остановились перед гигантским резиновым тюбиком зубной пасты (это была, конечно, реклама). Все пытались на него взобраться, но стоило оказаться наверху, как тюбик поворачивался, и ловкач плюхался в воду. Крик там стоял несусветный. Не вылезая из воды, ребята рассматривали пляж. Их внимание привлекли брусья, на которых какой-то человек блистательно делал сложнейшие упражнения.
– Вот это да!
– восхитился Густав.
– Даже я так не умею.
Затем место гимнаста заняли два маленьких мальчика. Они подпрыгнули, ухватились за брусья, раскачались и повторили точь-в-точь все труднейшие упражнения, которые перед тем делал гимнаст. Когда они под конец, повиснув на ногах, двойным сальто спрыгнули на песок и изящно приземлились, весь пляж им зааплодировал.
– С ума сойти!
– восхитился Густав.
– В жизни не видел ничего подобного! Да еще такие шпингалеты!
Мальчик, стоящий рядом с ним, сказал:
– Да ведь это "Три-Байрона-три!". Акробаты. Отец с близнецами. Вечером они выступают в гостинице.
– Это необходимо посмотреть, - сказала Пони.
– Представление начинается в восемь вечера, - объяснил мальчик. Остальные номера тоже мирового класса. Я вам советую пойти.
– А места будут?
– спросил Вторник.
– Я могу вам оставить столик, - сказал мальчик.
– Ты тоже акробат?
– спросил Эмиль.
Мальчик покачал головой:
– Нет, хотя я тоже неплохой гимнаст.
Я - ученик официанта, работаю в здешней гостинице. И вдруг чужой мальчик добавил:
– Густав вырос с тех пор, как я его видел, но вообще-то он совсем не изменился.
У ребят глаза на лоб полезли от удивления.
– Откуда ты меня знаешь?
– спросил обомлевший Густав.
– Да я вас всех знаю, - сказал незнакомый мальчик.
– А Густав даже носил мой костюм.
У Густава просто челюсть отвисла.
– Что за чушь!
– крикнул он.
– В жизни я не носил чужого костюма!
– Нет, носил, - не сдавался мальчик.
Ребята не знали, что и подумать.
– Как тебя зовут?
– спросила Пони.
– Ганс Шмаух.
– Не имею представления, - сказал Густав.
– Никаких Шмаухов я не знаю.
– Ты и моего отца знаешь.
И Эмиль его знает.
– Час от часу не легче, - сказал Эмиль.
Густав не вытерпел, подлетел к загадочному мальчишке, схватил его за шиворот и крикнул:
– Ну-ка выкладывай все начистоту, а то я тебя так долго буду кунать в воду, что ты никогда уже не станешь официантом.
Ганс Шмаух рассмеялся:
– Я был прежде лифтером в Берлине в гостинице "Крейд" на площади Ноллендорф. Пароль "Эмиль"!
Тут началось нечто невообразимое. Они плясали, как обезумевшие индейцы, вокруг Ганса Шмауха, а брызги соленой воды разлетались фонтаном. И они так трясли Гансу руку, что чуть ее не оторвали.
– Нет, подумать только, вот так встреча! Здорово!
– воскликнул Эмиль. Твой отец был тогда так добр ко мне! Помнишь, как мы с Густавом ночевали у вас в дежурке?
– Еще бы!
– подтвердил Ганс.
– Это была мировая история, верно? Я буду помнить ее всю жизнь, даже если стану владельцем гостиницы. Кстати, мы сможем вместе покататься на паруснике, когда у меня будет время. Мой дядя живет здесь, в Корлсбюттеле. У него большой торговый пароход.
– Разве торговый пароход - парусник?
– спросил Вторник.
– Да нет, конечно, - сказал Ганс.
– Но, кроме того, у дяди есть прекрасная парусная лодка. И сам он мировой дядька!
Ребята вместе выбежали на берег и познакомили Шмауха с бабушкой. Она порадовалась вместе с ними. Но только после того, как все сухо-насухо вытерлись.