Эмиль. Мне тебя не вернуть
Шрифт:
Эмиль вопросительно смотрит на меня. Будто взглядом спрашивает: можно я расскажу? Я одобрительно киваю.
— Эми, — зовет малышку. — Мы получили хорошую новость, — и снова эта широкая улыбка, от которой так тепло на душе становится. — Скоро у тебя родится братишка или же сестренка.
Эмилия замирает, но всего на пару секунд. А потом взвизгивает от радости.
— Да? Мам, это правда? — я опять же киваю. — Ура! Ура! Ура! Мама! Папа! Я ну о-о-о-очень рада! И так ждала этого дня! Ждала, когда вы
Глава 46
Эмиль
Борис, нахмурившись, изучает документы. В кабинете его друга, майора Спартинского, пусто. Тот, извинившись, отошел на несколько минут. Я же прокручиваю в голове, какой сюрприз сделать Арине. Хочется что-то необычное... И неожиданное. Предложение руки и сердце должно впечататься в ее память. Да, я уже предложил ей стать моей женой, и она согласилась. Но это было так просто...
А Волчонок заслуживает всего самого наилучшего.
Вроде бы давно не мальчик, и заниматься такими штуковинами нет времени. Однако опять же... Для своей женщины звезду с неба хочется достать.
Кошусь на наручные часы, мысленно подмечая, что уже обеденное время. В четыре у нас состоится важное совещание, куда я должен успеть. Но и решить вопросы в ментовке — тоже обязательно.
Адвокат одобрительно кивает, поднимая на меня глаза. Значит, все именно так, как мы ожидали — это я понимаю по его взгляду.
— Салтыкову-старшему двенадцать, младшему восемнадцать лет лишения свободы. Остальных перечислять?
— Отец Арины...
— Шесть лет за компанию, можно сказать, — усмехается Борис, откидываясь на спинку дивана. — Придурок. Это он всегда такой тупой был? Неужели не видел, что подписывал? Ну не может такого быть, чтобы он не знал, чем занимается его друг, с которым они в хороших отношениях как минимум тридцать лет.
— Не знаю, Борь, — потираю переносицу и устремляю взгляд на открывающуюся дверь. Майор закрывает за собой и располагается в своем кресле.
— Итак, мужики, — выдохнув, смотрит на меня исподлобья. — Эмиль, я знаю, на чьей дочери ты женишься. Хорошая девушка — это я уже разузнал. Чистая, несмотря на то, за кем была замужем почти восемь лет.
— У них был фиктивный брак. То есть... На бумагах она была женой Салтыкова. И это единственное, что их связывало. Да, вроде как работали вместе. В одной компании. Но корпусы были разные, и Арина не вмешивалась в их дела.
— Не нервничай, — губы майора растягиваются в ухмылке. — Я уже разговаривал со своим старым другом — капитаном Захаровым. Он мне все объяснил. Выложил как есть. До мельчайших деталей. И я успел разузнать о твоей будущей жене все, что мне нужно было. Она действительно никакого отношения к грязи Салтыковых и своего отца не имеет. Ее ничего не коснется, будь уверен.
Прекрасно. Именно из-за этого я приехал, чтобы услышать эти слова. Потому что не хочу, чтобы моя женщина таскалась по судам, давала показания. Все, что надо, я вместо нее сделаю. Да и Салтыковы настолько глубоко вляпались в дерьмо, что вряд ли их что-то спасет. Выкрутиться невозможно. Плюс Глеб утопил в том же дерьме свою Наташку и ее родню.
— Но ты выглядишь озадаченным, майор, — замечаю, усмехаясь тому, как он вопросительно смотрит на меня. Мол, как догадался?
— Так сильно заметно? — смеется мужчина, скрещивая руки на груди. — Отец твоей будущей жены хочет с тобой поговорить. Заверяет, что не отнимет много времени. Но мне нужно узнать, что думаешь насчет этого ты. Выглядел старик не очень.
— Наверное, надеется, что ты, Эмиль, его отсюда вытащишь, — рассуждает вслух Борис. — Майор, я знаю Бестужева, ему будет интересно услышать, что скажет старик. Могут они здесь поговорить?
Отвечать майору мне не приходится. Адвокат говорит за меня. Да, он прав, мне любопытно, какую историю мне расскажет отец любимой женщины. Но в одном уверен точно: что бы он там ни говорил, как бы ни раскаялся, я его не прощу. А Арина уж тем более.
Старпинский кивает и снова покидает кабинет. Появляется через минут двадцать вместе с задержанным. Мне кажется, что мужик за два дня, которые уже находится за решеткой, постарел так нехило.
Борис вместе с майором выходят из помещения. Я же так и сижу на месте напротив отца Арины. Даже имя его произносить неохота. Так тошнит. Как вспомню его обращение ко мне... Я ведь неоднократно встречался с ним на важных встречах еще до того, как навсегда вернулся на родину. И помню, как этот человек ухмылялся, бросал в мою сторону насмешливые, издевательские взгляды. Тем самым давал понять, что поступил он все-таки по-своему. Выдал замуж дочь за Салтыкова. Выиграл бой.
Интересно, он тогда догадывался, что яму себе копает, работая на Салтыковых, поддерживая каждый их план? Думаю, что в глубине души было что-то такое. Но он не ожидал такого крупного подвоха со стороны своего старого друга.
— Я слушаю, — начинаю, понимая, что мужик просто мямлит и тишина длится слишком долго. — Заранее предупрежу: никакой помощи от меня просить не стоит. Я помню наши давние разговоры. Помню все. Да, я злопамятный. А еще ненавижу тех, кто вместо того, чтобы поддержать свою семью, идет на поводу у чужих людей. И да, ваша дочь рассказала мне все... Все, что произошло в прошлом. Как она оказалась в больнице... Как...
Вздыхаю, прекращая свою речь. Вчера у нас с Волчонком действительно состоялся важный разговор. Я кожей чувствовал ее боль. То, как ей стало плохо, когда она вспоминала о втором малыше... А ведь у нас могли бы родиться сразу два ребенка.
И, честно говоря, я виню себя не меньше Салтыковых и этого старика, который сидит напротив и нервно заламывает себе пальцы. Если бы я когда-то поверил Арине... Если бы я был рядом... То все могло бы сложиться совсем иначе. Да, у меня не было бы всего, что я сейчас имею. Зато была бы счастливая семья.