Эмма Браун
Шрифт:
Сегодня ты уезжаешь, – объявил он.
Как уезжаю? Вы прогоняете меня? – спросила я. С моей стороны, конечно же, было глупо задавать такие вопросы, ведь я так давно ждала этого. Почему же я не радуюсь? Все это время я была узницей, и вот ворота темницы открылись. Я стала предметом бесчестной сделки и теперь могу избежать той участи, которая была мне уготована. Однако я, как и многие другие люди, была убеждена в том, что от добра добра не ищут. Я просто не верила в то, что в этом огромном мире существует хотя бы один укромный уголок, в котором сможет найти приют такой презренный человек, как я. Я была уверена, что не стою даже той одной гинеи, которую за
– Я снова должна вернуться домой? – спросила я. От одной мысли об этом мне стало не по себе.
– Нет, – ответил он. – Я отправляю тебя в школу. Ты станешь образованной молодой леди.
Увидев, что меня его сообщение повергло в крайнее уныние, он раздраженно спросил:
– Неужели ты не понимаешь, какие преимущества это тебе сулит?
– Нет, сэр, потому что все сразу поймут, что я не та, за кого себя выдаю. Верните мне мое старое платье и позвольте остаться той, кем я есть на самом деле.
Я сразу же пожалела о том, что сказала, потому что мои слова привели его в ярость.
– Никогда больше такого не говори, – приказал он. – Вот из-за этого и происходят все беды. Если человек сам себя не уважает, то и другие будут относиться к нему соответственно.
Больше он мне ничего не сказал. И мы отправились в путь. Сначала мы долго ехали на поезде, а потом путешествовали в экипаже. Я не понимала, зачем понадобилось так далеко уезжать. Ведь рядом с его домом наверняка были школы.
– Потому что я считаю, что мы должны находиться как можно дальше друг от друга, – объяснил он. Увидев, что меня огорчили его слова, он успокоил меня, сказав, что в этой местности живет его друг, который будет за мной присматривать. – А сейчас прошу тебя не задавать мне больше никаких вопросов.
Меня привезли в Фашиа Лодж. По иронии судьбы пребывание в этой школе стало для меня самым тяжелым испытанием в жизни. Оказавшись в компании беззаботных юных леди, я в полной мере осознала, насколько мне все это чуждо. Я понимала, что одно мое присутствие уже можно было считать оскорблением для этих чистых и невинных душ. И я замкнулась в себе. Моими единственными спутниками стали одиночество и отчаяние. Мой недавний благодетель бесследно исчез, тем самым ухудшив мое и без того весьма шаткое положение. Я не понимала, почему он решил, что все в этой школе подчинено законам добра и справедливости. Ведь я сама стала свидетелем того, что сестры Вилкокс по-разному относятся к своим ученицам, выбирая себе в любимчики богатых и знатных девочек. Однако теперь я знаю, что где бы человек ни находился, Господь никогда не лишает его своего покровительства и защиты. В тот самый момент, когда мои страдания стали просто невыносимыми, появился мистер Эллин и привел меня к порогу вашего дома.
С благодарностью и любовью. Ваша Эмма.
Глава 28
Ни одна нормальная женщина никогда не станет разговаривать с женщинами, которых сейчас разыскивала Эмма. Приличные женщины предпочитают никогда не вспоминать об их существовании. Если бы не проповедь его преподобия отца Клемента Хиббла, Эмма и понятия не имела бы, где их можно найти (спросить об этом она не могла потому, что за одно это ее могли сурово наказать). Они, подобно вампирам, выходили на охоту в ночное время и исчезали с наступлением дня. Их профессия поставила их вне закона, таким образом
Будучи порядочной девочкой, Эмма с отвращением относилась к своим поискам. Однако в своей проповеди мистер Хиббл утверждал, что в городе работает восемьдесят тысяч таких женщин. Даже в аду, наверное, не наберется такого количества грешниц.
Прежде всего Эмма решила пойти на Друрилейн, где работали самые бедные и убогие из этих прислужниц сатаны. Женщины на этой улице были какими-то жалкими – и те, которые были безобразными и старыми, и те, которые были еще совсем молоды. У одной из женщин была перевязана
голова и серьезно поранена рука. Когда же Эмма поинтересовалась у этой женщины, где она получила свои тяжелые раны, женщина ответила, что она кочергой убила одного мужчину и убьет и ее, если она сейчас же не уберется и будет мешать ей работать. Девочка с радостью последовала ее совету, хотя те ужасы, которые она увидела на этой улице, оказали на нее такое сильное впечатление, что от страха она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Потом она снова оказалась на Шортсгарденс. На этой улице она провела свою первую ночь в Лондоне. Она несказанно удивилась, вспомнив, что именно сюда ее когда-то привела мисс Хэммонд. Она решила, что, несмотря ни на что, у нее все-таки есть путеводная звезда.
Эта звезда опять привела ее в трущобы Сохо, где она встретила очень странных женщин. Глаза и губы у них были густо накрашены, щеки имели ярко-красный цвет, а лица были какими-то неестественно белыми. В своих фривольных одеждах они выглядели весьма забавно. Эмме они показались какими-то неестественными, похожими на раскрашенных мертвецов. Они смотрели на нее холодными и злыми глазами, и это испугало Эмму. Одна из них заговорила с ней по-французски, после чего Эмма пустилась наутек и услышала, как они громко смеялись ей вслед.
Она пошла в сторону Пиккадилли, где трудились так называемые «Джульетты»-. Этих девушек так назвали потому, что все они были очень молоденькими, Эмме показалось, что им не было еще и пятнадцати. Бледные, худые, голодные и испуганные, они беспокойно оглядывались по сторонам. Без сомнения, они были новичками в своей профессии. Они с интересом посмотрели на свою ровесницу, но не смогли ничем помочь в ее поисках, ведь все они работали с мужчинами, которые забирали у них. почти весь заработок и даже били их в том случае, если они приносили мало денег.
Теперь ей осталось посетить только одно место (нужно признаться, что ей совсем не хотелось туда идти). Этим местом был Хеймаркет. Известен этот рынок был тем, что здесь женщины заставляли своих дочерей заниматься древнейшей профессией.
Просто не укладывается в голове, как женщина, которая выносила ребенка, вынянчила его и вскормила своей грудью, может подвергать его такой жестокости. Эти дамы были лишены всяческих моральных принципов, они употребляли наркотики и алкоголь, их грешные тела были такими же ужасными, как и души. Они прозябали в такой нищете, что ради того, чтобы заработать шиллинг, запросто могли продать даже самое дорогое, что у них есть, – своего ребенка.