Эмма и граф

Маршалл Паола

Эти гнетущие мысли витали в ее голове, когда она вышивала в гостиной с таким старанием, будто жизнь ее зависела от этого. Леди Клара, Калипсо Стрэйт и миссис Мор-тон беседовали, игнорируя ее. Прибытие мужчин, слегка развеселенных портвейном, не исправило ситуацию, поскольку вскоре стало ясно, что единственная их цель — Эмма. Присутствие остальных женщин они лишь терпели.

Не то чтобы они нарушали приличия, но их красноречивые мимика и жестикуляция не соответствовали словам.

Джон Бассет немедленно подошел к одиноко сидящей Эмме — счастливое для него обстоятельство.

— Моя

дорогая мисс Лоуренс, — энергично начал он. — Я читал ваш отчет милорду об испытаниях в Киллингворте и их возможных последствиях. Прекрасная работа! Я не смог бы написать лучше! Милорд сказал, что напишет сэру Томасу и за основу возьмет ваш отчет. Честное слово, если бы вы были джентльменом, а не леди, я боялся бы за свое место! А так я сожалею, что милорду не долго осталось наслаждаться вашим искусством. Моя рука быстро заживает, и скоро я смогу снова пользоваться ею, что позволит мне вернуться к своим обязанностям и снять тяжелую ответственность с ваших плеч. Милорд говорит, что вы поступили очень благородно, выполняя мою работу и продолжая давать уроки леди Летти. Мы оба боимся за ваше здоровье, если вы будете и дальше так много трудиться.

— О, но работа такая интересная, — пылко ответила Эмма. — Я так наслаждалась ею, и я предпочитаю быть занятой.

— Мы с милордом это заметили. — Джон не мог сдержать свой энтузиазм и не сводил с Эммы сияющего взгляда. — Моя дорогая мисс Лоуренс, позвольте мне поговорить с вами завтра в час, который вы назначите сами, по вопросу, беспредельно важному для моего сердца. Вы позволите?

По горящим глазам Джона Эмма немедленно поняла, какой вопрос он хочет поднять. Безнадежно, совершенно безнадежно. Она могла принять его лишь как друга, никогда — как возлюбленного. И теперь ей придется провести бессонную ночь, пытаясь придумать слова для вежливого отказа. Хотя она лучше всех знала, что любые ее слова сделают его несчастным.

Но остановить его, предотвратить завтрашний разговор невозможно. Джон продолжал говорить, Эмма машинально отвечала, пытаясь скрыть свои истинные чувства, и согласилась встретиться с ним в десять утра.

Когда Джон вскоре отошел от нее, на освободившееся место уселась Калипсо Стрэйт.

— Еще один преданный поклонник, мисс Лоуренс? И такой, который непременно сделает вам честное предложение. Хотя, возможно, не его вы хотели бы видеть у своих ног! Я боюсь, что все поклонники, чье положение в обществе выше вашего, хотя и бесконечно восхищаются вами, не сделают вам предложение, которое могло бы вас удовлетворить. Достойные предложения могут сделать равные вам или те, чье положение еще ниже вашего, но они не удовлетворят вас по совсем иной причине, совершенно мирской.

Надеюсь, вы тщательно обдумаете мои слова и поступите разумно, как и подобает женщине, не имеющей ни денег, ни положения в обществе.

Все это было сказано с таким любезным видом, что сторонний наблюдатель принял бы обеих женщин за лучших подруг. Тем более что Эмма мило улыбнулась своей мучительнице, решив, однако, проявить не меньшую откровенность.

— Я обдумаю ваш совет, мисс Стрэйт, как обдумала бы любой другой, и приму ту его часть,

которая покажется мне разумной и полезной, проигнорировав ту часть, которая таковой не является. Вас это устроит? И не позволите ли мне предложить совет вам? Полагаю, он сможет принести вам пользу. Мне кажется, ваше положение не так сильно отличается от моего, как вы пытаетесь убедить меня.

Калипсо Стрэйт не ожидала лобовой атаки, и, что еще хуже, гувернантка оказалась умнее, чем она думала, и обнаружила глубоко запрятанный изъян ее. общественного положения: родословная мисс Стрэйт, может, и безупречна, но ее предполагаемое состояние — миф!

Мисс Стрэйт так удивилась, что чуть не выдала себя.

— Как?.. — начала она и осеклась. — О, нет. Это еще одна ваша уловка, иначе…

— Однако вы подтвердили мою догадку, — улыбнулась Эмма.

На этот раз победа осталась за Эммой, но она не успела насладиться ею. Мисс Стрэйт, заметив приближающегося к ним милорда, решила поступить согласно старинному изречению: «Тот, кто убегает с поля боя, возможно, сохраняет жизнь для будущих битв».

— Передаю вас вашему благородному поклоннику, — вызывающе объявила она, — и не стану желать вам удачи, поскольку, как мне кажется, она вам не нужна!

Эмма лишь улыбнулась в ответ, что милорд принял на свой счет и вознаградил ее улыбкой, которую редко видели в Лаудвотере до приезда новой гувернантки. Однако природная проницательность не покинула его, так как он сказал, опускаясь в кресло, освобожденное мисс Стрэйт:

33333333

— Надеюсь, она не докучала вам. Говорят, у нее острый язычок.

— О, вовсе нет, — уверила его Эмма. — Напротив, я нашла нашу беседу очень занимательной и… поучительной.

Прекрасные брови милорда поползли вверх, напомнив Эмме высокомерного и тщеславного Доминика Хастингса.

— Тогда, мисс Лоуренс, вы должны простить меня, если, будучи обычно мишенью ваших двусмысленных замечаний, к этому я в свою очередь отнесусь скептически. Вы вполне могли бы сравниться с жителями древней Аттики. ( Аттика — древнегреческая область, славившаяся остроумием своих жителей.)

Эмма сделала вид, что не поняла намека, и милорд рассмеялся.

— О нет, так не пойдет. Я слишком хорошо вас знаю. Жестокая мисс Лоуренс, пронзающая сердца иглами своего интеллекта. — Милорд наклонился к ней и нежно добавил: — Сердце мисс Стрэйт обливалось кровью?

— Нет, но это случится с сердцем леди Клары, если вы с таким упорством будете беседовать со мной у всех на виду.

— Вы сами виноваты, поскольку с таким упорством не позволяете беседовать с вами наедине, — капризно возразил милорд.

— Вспомните, милорд, о разнице в нашем общественном положении.

— Именно об этом говорила с вами мисс Стрэйт? Она выглядела преисполненной решимости победить дюжину соперниц.

— Сомневаюсь, что вы ее цель, милорд.

— Доминик, мисс Лоуренс, меня зовут Доминик.

— А мое имя — Эмма, но вы не получите моего разрешения пользоваться им, милорд.

— Вы снова пронзили мое сердце, но если исключить меня как цель, которую приписывает вам мисс Стрэйт, то остается лорд Лафтон.