Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен
Шрифт:
На следующее утро она решила возобновить свои ежедневные тренировки. Одетая в красный купальник, демонстрирующий ее мускулистые ягодицы и узкие бедра, она пробежала несколько километров вдоль пляжа, счастливая, молодая, красивая, спортивная и свободная.
На обратном пути она остановилась около загона для лошадей и использовала его в качестве балетного станка. Ощущение от упражнений на открытом воздухе без колготок и обычной обуви было необычным и очень приятным. Жад выгнула спину, вытянула ногу и с большим изяществом подняла ее к плечу, держа равновесие, как она умела это делать.
Когда она наклонилась вперед
В это время к ней приблизились два всадника. Жад продолжила свои упражнения, понимая, что этот спектакль устраивает для них. Но в последний момент она одумалась и резко поправила купальник.
Когда лошади были в нескольких шагах, Жад узнала всадников — это были Бьянка и Ролан. Они были очень похожи друг на друга: янтарная кожа, надменный вид, джинсы, майки и мексиканские сапоги. У Жад от ревности сжалось сердце. На Бьянке была черная шляпа, прикрывающая тугой пучок на затылке, она закреплялась на подбородке ремешком. Прямая и неприступная на своем арабском жеребце, она была похожа на Кончиту Цинтрон, знаменитого тореадора послевоенных лет, старую фотографию которой Жад пришпилила к стене своей девичьей комнаты.
— Ты умеешь ездить? — спросил Ролан у Жад.
Она кивнула, и Ролан спешился.
— Возьми мою кобылу, — сказал он.
Жад поправила свое крошечное трико, поставила одну ногу в стремя и оседлала рыжую лошадь, которая заметно занервничала. Она была удивлена формой седла, сильно отличавшегося от тех, к которым она привыкла. Передняя часть его поднималась вверх и терла ей промежность. Ощущение кожи через тонкую лайкру купальника, запах животного и соприкосновение его теплых боков с ее ногами возбуждало.
Свистнул кнут Бьянки и обрушился на шею ее лошади, которая тут же пустилась в галоп. Жад сжала колени, наклонилась вперед, стараясь уловить своим телом ритм лошади.
Бьянка скакала рядом с прямой спиной, эдакая женщина-кентавр из Испании, мифическое создание, заставлявшее дрожать индейцев. Жад вдруг страшно захотела ее. Ее кобыла стала Бьянкой. Жад напрягла все мышцы, чтобы приручить ее. Она сжала туловище лошади икрами и подтянула короткие поводья, чтобы та понимала, кто тут хозяин. Лошадь тут же перешла на рысь, и Жад направила ее к вилле.
Подошел Алехандро, он нес видеокамеру.
— Но Жад одета, — недовольно объявил Ролан.
Жад тут же соскочила на землю и сняла трико. Ей не привыкать показывать свое обнаженное тело. Кроме того, она гордилась им и хотела его показать.
— А Бьянка? — смело спросила она. — Разве она не должна раздеться?
— Нет, — решительно вмешалась Бьянка. — Я останусь одетой.
«Я не ошиблась. Она меня ненавидит», — подумала Жад.
— Давайте вместе с Бьянкой, — приказал Ролан. — Я сниму вас обеих.
Жад прыгнула за спину Бьянки, обхватила ее талию руками и прижалась голой грудью к ее мокрой от пота футболке. Тот факт, что она была голой, а Бьянка с ног до головы одета, вызвал у Жад сладострастное смущение. Ей нравилось находиться обнаженной рядом с этой гордой амазонкой, которую она страстно желала. Парадоксально, но эта разница их объединяла. Теперь они с Бьянкой уже не были соперницами.
Бьянка стегнула своего жеребца и
Потом она увидела, что Алехандро их снимает. Бьянка спешилась и легла на песок. Она расстегнула штаны и начала ласкать себя под зорким объективом «Бетакама».
— Хорошо, очень хорошо, — повторяла она по-испански, а Жад в это время устроилась в седле.
Второй оргазм был более зрелищным. Он сопровождался криками, судорогами и вращением головы. Бьянка произвела столько шума и движений, что напугала лошадей. Лошадь Жад бросилась вскачь, и той пришлось уцепиться ей за шею, чтобы не упасть. «Бьянка притворяется для камеры», — сурово подумала Жад.
— А теперь ты, — сказал Ролан, обращаясь к ней.
Она вопросительно посмотрела на него. Ей было немного стыдно делать вид, что она не понимает, что он просит, но она захотела услышать все из его уст.
— Помастурбируй перед камерой, — сказал он, схватив лошадь под уздцы.
Жад наклонилась вперед и обняла шею лошади, упершись грудью в ее гриву. Затем она откинулась в седле назад, помня об объективе, который следил за малейшим движением ее плоти. Понимание того, что ее снимают, приумножало все ощущения: трение вульвы о седло, груди — о конский волос, и даже случайный контакт ее ануса с неровностями седла. Она чуть опустила таз, чтобы ягодицы терлись еще сильнее, и почувствовала приближение оргазма. Она тоже закричала и напугала лошадь, которая вновь пустилась вскачь, на этот раз сбросив ее на землю.
Жад заметила, что Алехандро явно не в себе. Он явно разрывался между своими принципами и внутренними порывами. А объектив камеры будто бы олицетворял возбужденный член оператора.
— Ты хочешь ее? — спросил Ролан.
Алехандро заколебался.
— Это ни к чему тебя не обязывает, — пояснил Ролан. — Если ты сделаешь это с Жад, это не значит, что ты будешь обязан поделиться с нами своей женой. Если хочешь ее, бери немедленно.
Алехандро быстро снял штаны и улегся на Жад, стараясь войти в нее.
— Сначала пососи, — приказал Жад Ролан.
Жад почувствовала себя очень неловко. Она боялась сделать что-нибудь не так, неправильно. Тем не менее она страстно желала коренастый коричневый член водителя. Она хотела почувствовать его строение, попробовать вкус семени и сравнить его с тем ощущением, которое она испытала, лаская член Ролана. Она схватила эрегированный пенис и без труда отодвинула крайнюю плоть. А вот у Ролана все было так напряжено, что это оказалось практически невозможно. Яички Алехандро, напротив, были гораздо крупнее. Она поцеловала их. Потом прошлась губами вдоль члена и лизнула его головку. Но не успела она захватить ее ртом — Алехандро кончил. Жад попробовала на вкус его сперму, она была более жидкой и более кислой, чем у Ролана. У нее возникло впечатление, что она успешно сдала экзамен. Она с торжествующим видом встала и бросилась в объятия Ролана, а тот нежно погладил ее.