Эмпаты
Шрифт:
Единственное, что она успела, – это громко закричать, хотя и заранее зная, что никто не придёт на помощь.
***
– Повторю свой вопрос: как твоё имя?
Эльфийка облизнула растрескавшиеся, в кровь искусанные губы.
– Тария.
Матей улыбнулся. Не знай она наверняка – ей бы показалось, что радостно. Но она знала: в этой душе не осталось вообще ничего живого. А все ухмылки, пожимания плечами, нахмуривание бровей – не более, чем жалкая попытка выдать себя за человека, коим эта оболочка не является уже давно.
– Повтори
Прикушенный язык болел едва ли не больше порезов. Она сплюнула кровь, прочистила горло. Хотела посмотреть своему тюремщику прямо в глаза, но в последний миг всё же смалодушничала. Хватит с неё и того, что голос не дрогнул.
– Тария. Из Дома Благодати.
– Хорошо. Очень хорошо! Видишь, это же совсем не сложно. И на самом деле, у меня к тебе ещё всего один вопрос: как найти это место?
Не было смысла делать вид, что она не понимает, о чём речь. И не было ни единого шанса, что ей позволят не ответить. Тария вытерла слезы и начала объяснять.
***
– Для поклона приземлишься на пол, король не любит эти ваши воздушные ужимки. Не заговаривай, пока он не велит тебе, даже если покажется, что он закончил говорить. Будешь вести себя так же хорошо, как со мной, – и его величество может оказать тебе какую-нибудь милость. В противном случае… в противном случае даже я не знаю, что тебя ждет. Его светлость очень изобретателен и почти никогда не повторяется… И самое главное: если ты хоть на долю секунды попробуешь применить свои чары, я прихлопну тебя, как комара. Поняла?
Тария отрешенно кивнула. Поклоны на полу, молчание, смирение. Что тут не понять…
На секунду она вспомнила Ланнуэля: с небрежно перехваченными лентой волосами, с рассеянным взглядом, вечно чем-то занятый, он ни капли не походил на людских монархов. Как-то раз она осмелилась заявить ему об этом.
Ланнуэль не оскорбился и не рассердился. Немного подумал – как всегда перед ответом, а потом сказал: «Мне нет нужны подчеркивать моё положение драгоценностями или надменным видом. У меня есть почти целая вечность, чтобы доказать всем, что свой трон я занимаю по праву. Доказать делами, а не пуская пыль в глаза и попусту сотрясая воздух».
Этот разговор состоялся очень давно. И, признаться, тогда Тария была не вполне согласна со своим правителем. Ей нравились золото и драгоценности, и в глубине души очень хотелось, чтобы враги падали ниц от страха, едва завидев короля эльфов.
Но каждая встреча с человеческими монархами доказывала правоту Ланнуэля.
Жирные, напыщенные правители предавались лености и разврату, изредка отвлекаясь на дела, при этом не имея никакого понятия, как на самом деле живет их народ. Утверждали свой авторитет казнями и жестокостью, наживали себе врагов и один за другим умирали насильственной смертью от рук собственных подданных. И ни один не сумел научиться на ошибках предшественника…
Человеческий век до смешного короток, но короли жили и того меньше. При этом совершенно не сознавая, сколь они жалки в своей мимолетной власти и мнимом могуществе…
Сильный рывок цепочки выдернул Тарию из философских раздумий. Пусть люди и жалки, но огромны и плодятся как кролики… И на колени сейчас встанет именно она.
Сесил Восьмой не отреагировал на появление пленницы. Он не торопясь заканчивал трапезу, с наслаждением обгрызая хрящики с костей какой-то птицы. Когда король облизнул толстые, короткие, сально блестящие пальцы, Тарию замутило: как и многие эльфы, она не ела мяса, и от созерцания монаршего обеда её чуть не вывернуло.
Из угла донеслось недовольное ворчание. Придворные предусмотрительно отошли подальше, открыв взорам горного льва, сидящего на массивной цепи. Большая кошка не сводила желтых глаз с королевских объедков.
Закончив с едой, его величество ловко кинул скелет обглоданной тушки зверю. Даже Тария не успела заметить молниеносного движения лапой, а лев, недовольно сморщившись, хрустнул костями и в два счета проглотил подачку.
– Арчи недоволен. Уже несколько дней никто не попадал к нему на обед. Впрочем, если мне не понравится наша с тобой беседа, бедного котика это вряд ли спасёт. Больно уж ты мелкая, даже для эльфа.
Король выжидающе смотрел на Тарию, но она промолчала. Приземлилась, изобразила поклон. Ничего сложного…
– Хм. Смотрю, соседство с людьми всё же идёт вам на пользу. Хоть вы и живёте до сих пор в лесу, как дикари, но становитесь цивилизованнее. Это хорошо, что ты не безнадежна. Как только достаточно эльфов признают, что вам необходимо учиться у нас, война кончится. Ты же хочешь, чтобы она кончилась?
«Учиться чему? – подумала Тария. – Убивать всё, к чему прикасаешься? Отравлять ручьи нечистотами, жить в каменных клетках, лгать, унижать собственных собратьев? Оглянись, король болванов. Сколько стоящих здесь голодны прямо сейчас? Каково им было смотреть на то, как ты набиваешь брюхо, и каково ждать, пока ты наговоришься? Ждать, когда им тоже кинут кость уже после того, как поел плененный лев? И о какой войне ты мне говоришь? Когда у вас перемирие с эльфами, вы начинаете убивать друг друга…»
– Отвечай! Ты хочешь, чтобы кончилась война?
– Да, господин.
Сесил довольно кивнул.
– Можешь называть меня «ваша милость» или «ваше величество». Я ещё не твой господин. Хотя… всё может очень быстро измениться. Матей сказал мне, что ты выдала ему путь к Колыбели.
Тария кивнула.
– Всё, что смогла вспомнить. Методы господина Матея… очень убедительны.
Король хлопнул в ладоши и улыбнулся, будто услышал отличную шутку.
– Убедительны… Да, пожалуй, ты и впрямь не такая уж дикарка. Ты мне нравишься. Вот что… Матей, как там зовут этого, второго?
– Солин, ваша милость.
– Помести их в одну комнату. Я слышал, эльфы не переносят одиночества. И выбери камеру посуше…
Тария поклонилась на прощание. Но, прежде чем они с Матеем успели покинуть тронный зал, их нагнали слова короля:
– Если мы и вправду найдём Колыбель, ты станешь моей гостьей. И я подумаю, могу ли взять тебя на службу. Но если нет…
Без слов поняв своего хозяина, лев взревел.
Тария на секунду зажмурила глаза, почти физически ощутив зловоние огромной пасти.