Эмпаты
Шрифт:
У тех, кто не обзавёлся супругом в совсем юном, почти детском по эльфьим меркам возрасте, шансов на продолжение рода не было. Как и у тех, кто разошёлся со своим первым партнёром. С чисто технической точки зрения, по закону в брак можно было вступить в любом возрасте, как и развестись. Но по факту таких случаев почти не было. Потому что обязанность передачи магических генов обществом ценилась куда больше, чем отдельно взятое счастье конкретных эльфов.
От осознания безысходности ситуации внутри нарастало такое горькое отчаяние, что Авантюрин окончательно пришёл
И понял, что матримониальный вопрос сейчас далеко не главная его проблема. Потому что вряд ли у него получится жениться, если он не поймёт, где находится.
Обстановка была похожа на сущность его охотника – холодно, темно, повсюду безобразные окаменевшие чувства. Но как он сюда попал? Авантюрин точно помнил, что не совершал действий, которые могли привести к его телепортации.
Молодой эльф поёжился, вспомнив свою первую телепортацию в сознание человека без привязки к светлым чувствам. Учиться без наставника всё-таки тяжело, и Авантюрин тогда не предугадал, как долго можно блуждать в потёмках чужой души без единого проблеска света. В тот, самый первый раз поиски искры надежды внутри охотника заняли у него несколько часов.
Несколько мучительных, страшных и неприятных часов. Он плутал в закоулках памяти, постоянно натыкаясь на старые обиды, запинаясь об осколки разбитых мечтаний, продираясь сквозь цепкие сомнения и постоянно завязая в комплексах.
Ему тогда очень повезло, что его мать уехала погостить к подруге, а отец был занят какими-то чрезвычайно важными исследованиями и не заметил, как долго сына не было дома и как поздно он вернулся.
Авантюрин сцепил пальцы задрожавших рук и сосредоточился на дыхании. Вдох-пауза-выдох-пауза. Вдох-пауза… Через пару минут он открыл глаза и начал осматриваться по сторонам более осмысленно.
Он – сильный маг-эмпат. Не важно, как он оказался внутри этого охотника, ведь, если бы всё пошло по плану, он всё равно бы попал сюда, верно? А значит, нет смысла зацикливаться на этом досадном недоразумении. Нужно сделать то, зачем он сюда пришёл.
Как только он найдёт здесь хоть что-то хорошее, дело пойдёт быстрее.
Авантюрин решительно двинулся вперед, почти не поморщившись, когда впервые наступил на чёрную плесень.
«Это как же нужно жить, чтобы внутри стало вот… так?» – подумал он, разглядывая очередное каменное уродство, предположительно когда-то давно бывшее удовольствием. Чувство настолько затвердело и так густо покрылось какой-то липкой дрянью, что распознать источник не представлялось возможным.
Но больше всего поражали не мёртвые мечты, надежды, привязанности или радости – это-то как раз было типичной картиной для взрослых охотников. Куда больше сбивали с толку безобразные скульптуры страхов, комплексов, вины…
Этот человек не просто давно не знал счастья. Похоже было на то, что он вообще ничего не чувствовал.
Авантюрин потерял счёт времени, но понимал, что блуждает здесь уже довольно долго. Руки сводило от холода, в горле начинало саднить. В очередной раз ударившись об острый край чего-то гадкого, эльф не выдержал.
«Чего ради я это делаю? В конце концов, у меня сейчас есть заботы поважнее», – подумал он и произнёс заклинание открытия портала, собравшись вернуться домой не закончив работу.
Портал не открылся.
Немного дрогнувший Авантюрин попытался телепортироваться обратно на поляну в мире людей. В начинающейся панике начал искать любой другой маяк, к которому можно было бы притянуться.
Ничего.
Тяжёлая и мрачная атмосфера души охотника будто поглощала все чувства как внутри, так и снаружи, не пропуская внутрь ни искорки живых эмоций.
«Нужно успокоиться. Ну же, ты сможешь! Вдох-пауза-выдох-пауза… Вдох-пауза…»
И вдруг, не выдержав напряжения, Авантюрин бросился бежать. Едва различая оплывшие контуры предметов, он мчался вперёд, надеясь хотя бы случайно наткнуться на что-то, что поможет ему. Уже почти выбившись из сил, эльф вдруг заметил вдалеке свет.
«Наконец-то! Возможно, это затаённая надежда. Или, если повезёт, любовь к чему-либо… Сейчас всё будет хорошо…»
Свет становился ярче и ярче. Глаза, находившиеся в последние несколько часов в густом мраке, слезились. Авантюрин, болезненно моргнув, сильно споткнулся обо что-то и со всего маху влетел в твёрдый стеклянный экран.
Источником света оказалось вовсе не чувство. Зато теперь Авантюрин видел мир глазами охотника, находясь на своеобразной смотровой площадке.
***
Ощущения были странные.
Авантюрин узнавал лес, по которому шёл охотник, – эльф и сам гулял там не раз. Вот только в воспоминаниях эльфа лес был восхитителен.
В глазах мужчины сочная зелень листьев и яркие краски цветов казались практически серыми. Отсутствие других ощущений Авантюрин поначалу списал на особенность места, в котором находился, но потом понял: охотник почти не чувствует запахов леса. Его сознание не трогал и теплый солнечный свет, а пение птиц сливалось в довольно неприятный шум.
Авантюрин в недоумении смотрел через стекло экрана. Он никогда бы не подумал, что лес может быть таким неприглядным и почти раздражающим местом.
Тропинка, по которой шёл охотник, становилась всё утоптанней. Очередной поворот вывел в небольшую деревню, и мужчина направился к ближайшему дому.
Авантюрин машинально оглянулся по сторонам: где-то рядом должно быть чувство-реакция охотника на его жильё. Что это будет? Радость? Печаль? Облегчение?
Но в плотном, тяжелом сумраке ничего не изменилось и не пошевелилось.
«Разве бывает так, чтобы родной дом не вызывал никакой реакции?»
Мужчина, обогнув строение, осторожно заглянул в окно.
Его восприятие комнаты было таким же равнодушно-серым. Через эту призму обстановка казалась особенно убогой: давно не беленная печь, кривоватая деревянная мебель, беспорядок.
На потёртых шкурах на полу расположились два человека: мужчина и женщина. Мужчина пытался одеваться, но женщина мешала ему, играючи отнимая вещи и прижимаясь обнажённой грудью то к руке, то к спине любовника.