Эмпириомонизм
Шрифт:
Итак, благодаря процессу психического подбора перед нами уже не два отдельных, «случайно» соединившихся на время комплекса элементов, но некоторая определенная система равновесия. Она остается «вне сознания», пока это равновесие ничем не нарушается; если оно определенным образом нарушается для одной части этой системы — положим, для части А, — то «комплекс А» вступает в поле сознания; но тогда, как во всякой энергетической системе, нарушается равновесие и для части В, и мы можем ожидать, что В также «появится» в сознании. Если бы за все промежуточное время система этих двух комплексов оставалась совершенно неизменною, то каждый из них неизбежно вызывал бы другой вслед за собою; но о такой безусловной устойчивости не может быть и речи, когда дело идет о живой и живущей психике; медленно и непрерывно изменяясь в своих мельчайших частях, система может преобразоваться весьма значительно и даже совсем разложиться; вот почему и ассоциативная связь имеет лишь ограниченное значение, вот почему она представляет массу различных степеней, от неуловимого minimum прочности до граничащего с неразрывностью maximum.
С этой точки зрения для нас вполне объясняются все существенные особенности ассоциативной связи. Например, она бывает особенно
83
В старые времена, устанавливая границы поместий, на меже секли мальчиков, чтобы они, доживши до старости, не могли забыть, где граница. Тем же методом пользуется современный классический педагог, когда он оставляет ученика без обеда, принуждая в это время учить вокабулы, или патриархальные родители, когда они бьют детей и «приговаривают»: «не делай этого, не делай этого…», и т. д.
С другой стороны, чем интенсивнее психическая жизнь за все то промежуточное время, пока ассоциированные комплексы остаются «за порогом» сознания, тем больше ослабляется и ассоциативная связь этих комплексов, тем меньше шансов, что вступление одного из них в поле сознания «повлечет» за собою вступление другого. Интенсивная психическая жизнь означает большое количество изменений психической системы, следовательно — большое количество изменяющих влияний, а влияния эти действуют и за пределами главной координации, преобразуя прежде сложившиеся частные системы энергического равновесия — ассоциативные группировки. И здесь, как в предыдущем случае, продолжительность изменяющих влияний имеет однородное значение с их интенсивностью: ассоциации становятся менее прочными, если долго не возобновляются в сознании.
Все это относится к простейшему и основному типу ассоциативной связи — к ассоциациям «по смежности»; точно так же, разумеется, и к ассоциациям «по временной последовательности», потому что эта последняя заключает в себе момент смежности: если комплекс А вполне исчезнет из сознания к моменту появления комплекса В, то ассоциация по последовательности не образуется; она получается лишь в том случае, когда комплекс А хотя бы только отчасти и в ослабленном виде сохраняется еще некоторое время наряду с В. Таким образом, оба первоначальных типа ассоциации мы имеем все основания рассматривать как результат психического подбора. Несколько сложнее представляется вопрос об ассоциациях «по сходству» и «по контрасту» — об ассоциациях «высшего» типа. Чтобы перейти к ним, для нас требуется еще одно промежуточное звено — явления психического «привыкания».
Если какая-нибудь психическая реакция сенсорного характера (восприятие, представление) или двигательного (волевой акт, стремление) повторно выступает в сознании, то она чем дальше, тем в большей мере становится привычною. При этом она изменяется, и именно в трех отношениях. С одной стороны, она все легче воспроизводится в психике — шансы ее нового повторения при прочих равных условиях возрастают. С другой стороны, как комплекс элементов опыта, она приобретает все больше определенности и консерватизма — взаимные отношения ее элементов становятся все прочнее и устойчивее. С третьей стороны, меняется аффекциональная окраска реакции — вообще говоря, в сторону безразличия: высокий аффекционал, положительный или отрицательный, понижается, становясь все более незначительной величиной; но при отрицательном аффекционале дело этим не ограничивается — он переходит затем в положительный, причем обыкновенно также не переходит известной невысокой величины [84] . Вопрос заключается в том, что может дать идея психического подбора для уяснения этих фактов, играющих такую громадную роль в душевной жизни и развитии.
84
Эту сторону процесса привыкания «народная мудрость» выражает словами «стерпится — слюбится». Профессиональные привычки дают людям возможность находить некоторое удовольствие даже в том, что для всех непривычных прямо невыносимо. Например, многим химикам, работающим, хотя бы по анализу, с сероводородом, запах этого газа положительно начинает нравиться.
Здесь прежде всего очевидно, что дело идет о многократном и в общем продолжительном действии психического подбора: повторяясь снова и снова, реакция каждый раз подвергается этому действию. Если подбор положительный (реакция в сознании выступает как нечто «приятное»), то сразу же становится понятным, почему возрастают шансы дальнейшего повторения реакции — это общая и основная черта положительного психического подбора. Но каким же образом получается аналогичный эффект «привыкания» и тогда, когда подбор бывает отрицательный, когда реакция непосредственно «неприятна»? A priori следовало бы ожидать, по-видимому, прямо противоположного результата — все более и более трудного воспроизведения реакции. Правда, иногда так и случается — чем чаще данный комплекс повторяется в сознании, тем сильнее то внутреннее сопротивление, которое он при этом встречает, тем сильнее
85
Например, когда человека заставляют выполнять неприятную для него работу, то нередко бывает так, что с каждым разом это делается для него все труднее, работа становится все менее энергичной, координация волевых актов, психически ее определяющая, становится все более дисгармоничной и протекает все более вяло — типичная картина отрицательного психического подбора.
Во всяком случае несомненно, что такое «привыкание» при отрицательной окраске реакции происходит гораздо медленнее и с большей затратой энергии, чем при положительной окраске: «втянуться» в непосредственно-приятное занятие гораздо легче, чем в непосредственно-неприятное. Таким образом, и здесь, по-видимому, типичная тенденцияотрицательного подбора имеется налицо — она только парализуется и перевешивается какими-то другими влияниями. Какие же это влияния? Вопрос решается очень легко, если припомнить, что полем психического подбора является все поле сознаниякак одно целое.
Трудно представить себе большие страдания, чем те, которые испытывает десятилетний школьник, «приучаясь» курить. Необычные осязательные, обонятельные и вкусовые ощущения от табачного дыма вызывают целый ряд дисгармонических судорожных реакций — со стороны диафрагмы и других мускулов дыхательного аппарата (кашель), со стороны сосудистой системы (сердцебиение, учащенный пульс), мускулов лица (гримаса), различных желез (слезы, слюнотечение) и т. д. В совокупности это означает большую растрату энергии, следовательно, большое страдание. Если бы все дело к этому и сводилось, то вряд ли кто-нибудь «привык» бы курить. Но обстоятельства гораздо сложнее, и в поле сознания имеется кроме указанных комплексов еще немало иных. Представление об акте курения соединяется в психике ребенка с представлением о некотором относительном «равенстве» со взрослыми, стало быть о некотором принципиальном расширении жизни, о повышении ее уровня. Это сочетание сводится в конце концов к ассоциации «по смежности» — к тому факту, что ребенок видел курящими только взрослых и в то же время наблюдал их взаимные отношения — с его точки зрения, весьма «свободные». Если акт курения причиняет «неприятные» ощущения, то сознание возрастающей свободы «приятно»: одна часть ассоциации, взятая в отдельности, имеет отрицательный аффекционал, другая — положительный; какова же окраска ассоциации как целого? Чувство страдания, которым омрачается первая часть ассоциации, очень интенсивно, однако скоропреходяще и имеет лишь индивидуально-физиологическую основу; напротив, чувство удовольствия, характеризующее вторую часть ассоциации, может быть не особенно интенсивно, но имеет социально-психологическую основу, постоянно поддерживается окружающей ребенка общественной средой и потому отличается длительным действием. Ребенок один-два раза накурится до тошноты и страдает несколько часов; но каждый день помногу раз, глядя на окружающих, он возвращается к мысли: «ах как хорошо быть взрослым, который делает, что хочет, и который курит с очевидным удовольствием». Если в этой постоянно возобновляющейся ассоциации перевес получит длительное, хотя менее интенсивное действие положительного аффекционала, то наш герой будет вновь и вновь возобновлять попытки курить; если победит интенсивное, хотя менее продолжительное влияние отрицательного аффекционала, то попытки будут становиться реже или прекратятся. В первом случае шансы повторения реакции возрастают, как и бывает при «привыкании», во втором — уменьшаются.
Этот частный пример дает нам указание на тот общий путь, на котором создается «привычка» к повторению «неприятной» реакции. При каждом фактическом повторении реакции, повторении, обусловленном совокупностью обстоятельств, хотя бы только «внешних», реакция эта выступает как составная часть определенного поля сознания, и психический подбор ассоциирует ее «по смежности» с остальными содержанием этого поля. Чем больше происходит таких фактических повторений, тем больше различных «полей сознания» вмещают данную реакцию, тем больше у нее образуется «ассоциативных связей» по смежности; а каждая ассоциативная связь, как мы знаем, увеличивает шансы повторения реакции. При этом собственнаяаффекциональная окраска реакции становится менее важной, потому что действие психического подбора относится, как мы видели, не к отдельной части поля сознания, а к его целому; и специальный аффекционал реакции входит лишь как слагаемоев общую сумму условий психического подбора. Если это слагаемое имеет знак минус, а другие — плюс, то в зависимости от величины жизненной суммы шансы повторения реакции будут либо возрастать, либо уменьшаться. В первом случае мы и получим процесс «привыкания к неприятному»; и понятно, что процесс этот окажется, вообще говоря, гораздо более медленным и тяжелым, чем «привыкание к приятному».
Другая сторона процесса выражается в возрастании определенности и консерватизма той психической реакции, которая «входит в привычку». Это объясняется просто общей продолжительностью действия психического подбора, которое выступает на сцену при каждом повторении реакции. Как всякий энергетический процесс, психический подбор направляется в сторону устойчивого равновесия и, действуя на данный комплекс элементов, стремится создать из него уравновешенную, консервативную систему, что и характеризует «привычные» комплексы. Но получается всегда, конечно, не абсолютная, а только относительная определенность, потому что психический подбор стремится в то же время образовать системы равновесия более обширного объема — именно из данного комплекса вместес другими, с которыми он встречается в одном поле сознания (системы ассоциативные).