Энциклопедический словарь истории советской повседневной жизни
Шрифт:
БУРКА – тонкий войлочный широкий и длинный плащ-накидка у кавказских народов, гладкий, с угловатыми широкими плечами или лохматый, с неярко выраженными плечами. Как удобная верхняя одежда, укрывающая от холода, ветра и дождя, вошла в употребление еще до революции, составляла элемент форменной одежды терских и кубанских казаков. После революции также широко употреблялась в Белой и Красной армиях, и не только казаками, была элементом формы в восстановленных в 1920-х гг. кавалерийских частях горских народов и казачьих корпусах и продержалась всю Великую Отечественную войну. После войны в условиях дефицита женщины, так или иначе связанные с Северным Кавказом (командировки и пр.), иногда использовали белые бурки для шитья элегантных пальто.
БУРКИ – вид мужской (в особенности) и женской обуви, бывший в обиходе
БУТЫЛКА – своеобразный бытовой эвфемизм, за которым скрывалась поллитровая бутылка водки (именно водки, а не молока, пива или вина); емкость в 0,25 л называлась четвертинка, четушка или чекушка, а в 0,75 л, в которой продавались некоторые суррогаты вина (напр., «Плодово-ягодное»), именовалась огнетушитель.
БУФЕТ – 1. Небольшое торговое заведение при железнодорожном вокзале, на пристани, в школе, вузе, столовой и т.д., либо самостоятельное, в отдельном здании на улице. Торговля велась преимущ. спиртными напитками в розлив и закусками. Имели несколько столиков. Фактически были обычными забегаловками с немного завышенными ценами. Разумеется, речь не идет о школьных или вузовских буфетах. 2. Вид мебели: высокий двухуровневый шкаф с полками для посуды, столового белья, некоторых продуктов длительного хранения (конфет и т.п.). Верхняя половина имела застекленные дверцы, нередко с фигурным стеклом, нижняя была с глухими дверцами. Иногда нижняя часть немного выступала вперед. Постепенно выходит из употребления в 60-х гг., сохраняясь в семьях пожилых пар.
БУФЕТЧИЦА – продавец, торговавший в буфете. В связи с особенностями торговли (прежде всего спиртными напитками в розлив) и контингентом покупателей, буфетчицы нередко были довольно грубыми женщинами, всегда готовыми дать отпор, нечистыми на руку, но нередко и способными понять клиента и проявить сочувствие к нему.
БУХАНКА – булка формового хлеба в форме кирпича. Как сама форма, так и ее бытовое название появились на фронте во время Первой мировой войны: вместо традиционных сухарей армию начали снабжать хлебом, выпеченным в подвижных военно-полевых пекарнях; форма кирпича была наиболее выгодна, поскольку позволяла заполнить все пространство печи, а также фуры для перевозки хлеба на передовую. Пока хлеб доставляли, он успевал зачерстветь, становился плотным и «бухал» о стол в блиндаже. До того хлеб выпекался на поду в форме круглых караваев и прямоугольных ковриг. В советское время форма кирпича стала для хлеба обычной, и слово «буханка» распространилось и на круглый подовый хлеб.
БУХАТЬ – на бытовом жаргоне – пьянствовать. Слово появилось в 1970-х гг. Бухарик – завзятый пьяница, алкоголик, тот, кто бухает.
БУХАРИНЕЦ – лицо, обвиненное в 1930-х гг. в принадлежности к т.наз. правой оппозиции, якобы возглавляемой видным партийным деятелем Н. Бухариным. Обвинение, хотя бы и надуманное, служило основанием для ареста и осуждения к расстрелу или длительным срокам заключения.
БУШЛАТ – введенная еще в 1872 г. верхняя одежда матросов в виде суконного черного короткого двубортного полупальто на теплой фланелевой подкладке, с прорезными боковыми карманами и отложным воротником. В послевоенный период в военном обиходе бушлатами стали называть стеганые на вате длинные зимние куртки солдат и офицеров, защитного (у морских десантников – черного) цвета, с воротником из искусственной цигейки.
БЫВШИЕ – в дореволюционной России маргиналы, спившиеся и опустившиеся дворяне, офицеры, чиновники и пр., жившие по трущобам и ночлежкам и занимавшиеся попрошайничеством. С 1917 г. почти официальное название, употреблявшееся в документах и печати применительно к бывшим помещикам, дворянам, особенно титулованным, офицерам, предпринимателям, верхушке старой интеллигенции и др. представителям «эксплуататорских классов». Находились под неослабным контролем карательных органов, часто подвергаясь репрессиям, лишались гражданских прав. Осенью 1917 г. по стране прокатилась волна самочинных убийств, арестов, конфискаций, грабежей и уничтожения помещиков и их имений, крупных чиновников и офицеров. Однако значительная часть помещиков средней руки сохраняла добрососедские отношения с окрестными крестьянами и оставались жить в усадьбах, после конфискации земли получая от местных органов наделы в 20–22 десятин и соответствующее количество рабочего и продуктивного скота и орудий труда. Более того, многочисленными были случаи возвращения бывших помещиков в усадьбы из городов, где набирали силу как трудности с продовольствием, так и репрессии ЧК. Обычно не имели успеха и попытки приезжих большевистских агитаторов восстановить крестьян против бывших помещиков, начавших самостоятельно вести земледельческое хозяйство. 20 марта 1925 г. вышел декрет ЦИК и СНК о лишении бывших помещиков права землепользования и проживания в имениях. Ослушавшиеся распоряжения и продолжавшие вести хозяйство на своих наделах, были выселены с началом коллективизации в 1929 г. Значительно тяжелее было положение тех, кто оставался жить в городах, хотя имели место, по-видимому многочисленные, случаи помощи приезжих крестьян своим бывшим помещикам, красноармейцев – командирам или их семьям и т.д. Изначально «бывшие», без разбора пола и возраста, были подчинены принудительному труду, в 1918 г. был введен классовый паек: «нетрудовое население» получало продовольствие и топливо не только в урезанном размере, но и по остаточному принципу, и смерть от голода и холода стала распространенным явлением; их выселяли из квартир без предоставления жилья или «уплотняли», увольняли со службы или неоднократно арестовывали только «за фамилию», причем наибольшей опасности, включая расстрел, подвергались носители «громких» фамилий, хотя бы в прошлом они не имели поместий, предприятий или счетов в банке, а были обычными служащими. С 5 окт. 1918 г. по декрету СНК «нетрудящиеся» получали особые трудовые книжки – в ту пору единственное удостоверение личности. В 1921 г. правила приема в вузы установили принцип командирования на учебу с предприятий, а 11 ноября 1922 г. была введена дифференцированная плата за учебу; новые правила приема 1923 г. содержали список лиц, имевших преимущ. право поступления на учебу на бесплатные места, так что дети «бывших» фактически не имели возможности поступления в вузы, а «проникшие» туда разными способами – изгонялись. При проведении паспортизации «нетрудовому населению» паспорта не выдавались, что автоматически ставило их в положение лишенцев. Но все же в период НЭПа положение «бывших» немного улучшилось: появилась возможность заниматься мелким предпринимательством и различных заработков в частных издательствах, у нэпманов и пр. После волны репрессий кон. 20-х – нач. 30-х гг., охвативших преимущ. старую научную и техническую интеллигенцию и бывших офицеров, служивших в Красной Армии, примерно с 1932 г. гонения на «бывших» почти прекратились, утихли дискуссии в прессе о них, был облегчен доступ в вузы, стихла дискриминация на службе, так что их положение облегчилось даже в сравнении с НЭПом. Новая волна репрессий начинается с 1935 г., после убийства Кирова (см. Кировский поток). К кон. 1930-х гг. большая часть «бывших» либо была уже уничтожена, либо находилась в ссылке и лагерях, так что в дальнейшем существование их остатков было неактуальным для режима.
«Бывшие» старших поколений, выбитые из привычной колеи, в массе были обречены на медленное угасание, хотя часть их энергично боролась за сушествование свое и своих детей и, не принимая новых порядков, пыталась как-то приспособиться к жизни в новых условиях. В основном, благодаря высокому уровню образования и в зависимости от возраста, они обращались к интеллектуальной работе в музеях, театрах, музыкальной сфере, в т.ч. таперами в кино и т.п.; большую роль играли преподавание, особенно иностранных языков, и воспитание детей в семьях высокопоставленных партийных и советских функционеров и нэпманов (хотя бы за тарелку супа), работа в школах и детских домах, счетоводами и чертежниками в учреждениях и на предприятиях, техниками в различных экспедициях; последнее занятие позволяло также избежать арестов. При этом культивировались и передавались детям прежние культурные навыки и традиции. Поколение 1910-х гг. в большей степени адаптировалось к новой жизни, иногда полностью вписывалось в советское общество и лишь отчасти сохраняло культурные навыки да приучалось молчать о своих родителях; здесь нередкими стали браки с выходцами из пролетариата и партийной среды, а иногда и вступление в партию. Поколения 20–30-х гг. мало интересовались прошлым и почти не знали его, становясь обычными советскими людьми.
БЫТ – бездуховная рутина, противоречащая советскому образу жизни и противопоставлявшаяся пропагандой одухотворенному героическому труду на благо людей. Если духовные устремления оказываются в плену быта, «семейная лодка» может «разбиться о быт». Все, что не минимально достаточно для физического существования, считалось мелкобуржуазным, убивающим коллективизм и порабощающим человека. В советской литературе и кино стремление к бытовому комфорту характеризовало отрицательных персонажей, склонных к стяжательству. Разумеется, благоустроенный быт номенклатуры развращающими свойствами не обладал, лишь обеспечивая полную самоотдачу на службе народу.
БЫТОВИК – на лагерном жаргоне заключенный, получивший срок по т.наз. «бытовой» статье – за прогул, самовольный уход с работы (по указу 1940 г.), аварии с тяжелыми последствиями, растрату казенных денег и т.д., не уголовник, не «политический» и не «изменник Родины». Бытовые статьи Уголовного кодекса были гораздо выгоднее пятьдесят восьмой политической или подобных ей статей, сроки наказания и условия заключения были приемлемыми и случалось, что люди, которым угрожал арест «органами» НКВД—МГБ, совершали незначительное бытовое преступление, чтобы отсидеться в лагере. В лагерях бытовики выступали в качестве «мужиков», т.е. обычных рабочих, а нередко их назначали на какие-либо начальственные должности (учетчиков, бухгалтеров и пр.), так как они не считались «социально опасными».
БЫТОВКИ – небольшие временные помещения в виде вагончиков, обычно на стройках, для хранения инструмента, материалов, размещения людей при перекурах, во время обеда или даже для постоянного проживания временных рабочих. Обычно имеют лавки вдоль стен, небольшой стол, иногда печки-буржуйки. На заводах это капитальные пристройки к цехам, включающие кабинеты руководства, душевые и т.д.
БЫЧОК – сорок, окурок самокрутки; также окурок сигареты, папиросы. См. Чинарик.