Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии
Шрифт:
Много раз задавали вопрос, а не был ли Фрэнсис Бэкон в своей «Новой Атлантиде» провидцем великой цивилизации, которая должна была вскоре возникнуть на земле Нового Света? Не может быть никаких сомнений в том, что тайные общества в Европе планировали скрытое утверждение на американском континенте «новой нации, воспитанной в свободе и преданной идее, что все люди созданы равными». Два случая в ранней истории США свидетельствуют о том влиянии, которое эти молчаливые структуры долгое время оказывали на судьбы людей и религий.
Для них нация является лишь средством распространения идей, и если нация верна этим идеям, она выживает, а если она от них отклоняется, то исчезает с лица земли, подобно древней Атлантиде.
В своей восхитительной маленькой работе «Наш флаг» Роберт Кэмпбелл раскрывает детали темного, но чрезвычайно важного эпизода американской истории — учреждения
«Мало что известно об этом старом джентльмене, за исключением того, что к нему иногда обращались “Профессор”. Он часто упоминал о событиях, свидетелем которых был и которые произойти сто с лишним лет назад. И, тем не менее, он был бодр, активен и в здравом уме. Он был высок, тонко сложен, легок, имел благородные манеры, будучи вежлив, грациозен и настойчив. Для времени и нравов колонистов его образ жизни был весьма странен: он не ел рыбы, домашней птицы и мяса, никогда не использовал в пищу никакой зелени или чего-либо незрелого, не пил спиртного, но употреблял только зерновые, зрелые фрукты, орехи, слабый чай, мед и сахар.
Он был образован, культурен и осведомлен обо всем. Он проводил много времени, роясь в старых книгах и древних манускриптах, которые пытался дешифровать, перевести или переписать. Эти книги и манускрипты, как и свои собственные сочинения, он никому не показывал и никогда не упоминал о них даже в разговорах с семьей, разве что случайно.
Он всегда запирал их тщательно в большой старомодный сундук, когда оставлял свою комнату, даже когда уходил на обед. Он предпринимал долгие прогулки в одиночку, часто сидел на холмах среди травы. Он свободно обращался с деньгами, но не был при этом расточительным, и деньги у него всегда водились. Он был спокойным, очень умным и интересным человеком, семьянином, в разговорах производил впечатление эрудита. Короче, он был таким человеком, которого нельзя не заметить, но с которым весьма трудно свести знакомство и у которого не придет в голову расспрашивать про его прошлое, откуда он пришел, чего он ждет и куда он отправится».
Видимо, больше чем случайностью оказалось то, что члены Комитета колониального конгресса по учреждению флага были приглашены в Кембридже в гости к той семье, где как раз остановился профессор. Здесь же к ним присоединился генерал Вашингтон для решения вопроса об эмблеме. Судя по их поведению, Вашингтон и Франклин знали профессора и пригласили его для работы в Комитете. В ходе совещания все предложения профессора принимались с почтением. Он предложил проект, символика которого наиболее соответствовала идее нового флага, и его предложение без колебаний приняли шесть членов Комитета. После эпизода с флагом профессор исчез, и больше никто о нем не слышал.
Не распознали ли Вашингтон и Франклин в профессоре эмиссара школы мистерии, которая уже долго контролировала политические судьбы нашей планеты? Бенджамин Франклин был философом и масоном, возможно, и посвященным розенкрейцером. Он и маркиз Лафайет, еще одна таинственная фигура, составляли два наиболее важных звена цепи обстоятельств, кульминация которых заключалась в установлении свободного и независимого государства — тринадцати бывших американских колоний. Философские достижения доктора Франклина хорошо видны из «Альманаха бедного Ричарда», издаваемого им много лет под именем Ричарда Сондерса. Его же интерес к масонам и масонству виден из переиздания им работы Андерсона «Составляющие масонства», редкой и вызвавшей в свое время споры работы.
Второй из таинственных эпизодов произошел 4 июля 1776 года. В старом Государственном доме в Филадельфии собралась группа людей для решения грандиозной задачи разрыва последних связей между старой и новой странами. Это был серьезнейший момент, и многие из них боялись, что поплатятся жизнью за эту дерзость. В разгар споров раздался резкий голос. Разговоры смолкли, и все обратили взоры на незнакомца. Кто был этот мужчина, внезапно оказавшийся среди них и пригвоздивший их своим обращением? Они никогда не видели его прежде, никто не знал, когда он появился, но его высокий рост и бледное лицо внушали им благоговение. Его голос звенел священным рвением и проникал в самую глубину их душ. Его заключительные слова прогремели по всему дому: «Бог сделал Америку свободной страной!» И тут незнакомец рухнул в кресло в изнеможении, а вокруг воцарился полный энтузиазм. Подпись за подписью ложились на пергамент — «Декларация Независимости» была подписана. Но где тот человек, который сподвигнул их на решение этой бессмертной задачи? Кто снял пелену с их глаз и открыл им, по крайней мере частично, великую цель, которая была уготована нации? Он исчез, и его больше никто никогда не видел и даже не знал, кем был незнакомец. Этот эпизод очень сходен с аналогичными эпизодами, о которых свидетельствуют древние историки и которые происходили всякий раз при основании новой нации. Являются ли они просто совпадениями или же демонстрируют божественную мудрость древних мистерий, все еще существующих в нашем мире и служащих людям так же, как они делали это в прошлом?
Филипп, царь Македонский, решивший во что бы то ни стало получить учителя, способного передать высшее знание его четырнадцатилетнему сыну Александру, к тому же самого знаменитого и ученого из философов, связался по этому поводу с Аристотелем. Он отправил греческому мудрецу следующее письмо: «Филипп Аристотелю с пожеланиями здоровья! Ты знаешь, у меня есть сын. Я благодарю богов не столько за то, что он родился, сколько за то, что он родился в твое время,потому что я надеюсь, что ты возьмешься за его воспитание и образование, чтобы он стал достойным нас обоих и смог унаследовать царство». Приняв приглашение Филиппа, Аристотель поехал в Македонию в четвертый год 108 Олимпиады и восемь лет оставался наставником Александра. Любовь и уважение Александра к своему учителю были столь же велики, как и к отцу. Он говорил, что отец дал ему бытие,а Аристотель дал ему благополучие.
Аристотель передал Александру основные принципы античной мудрости, и через них юный македонец понял трансцендентный характер греческого учения. Поднятый своим просвещенным учителем до порога философских сфер, он чтил мир мудрецов. Этот мир, по велению своей души и судьбы, он решил не завоевывать.
Аристотель в свое свободное время редактировал и аннотировал «Илиаду» Гомера и представил завершенный труд Александру. Юный завоеватель столь ценил эту книгу, что брал ее с собой во время всех кампаний. Во время триумфа над Дарием, обнаружив среди трофеев украшенную драгоценными камнями шкатулку для мазей, он вывалил содержимое на землю, заявив, что наконец-то нашел достойную шкатулку для «Илиады»!
ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ ВЫСОЧАЙШИЙ СИМВОЛ
Здесь изображен верховный жрец, хозяин двойной священной империи высшей и низшей вселенных. Древняя эмблема равновесия состоит из андрогинного тела, увенчанного двумя головами, одной мужской, другой женской, с одной короной на обе головы. Это единственное совершенное существо, в котором все противоположности примиряются, и совершенство это выражено двумя головами равного достоинства и величия. Вот почему эмблема двуглавого орла олицетворяет идею завершенности и означает философский камень, окончательное состояние души, абсолютное и трансцендентное совершенство, возникающее только в результате полнейшего развития скрытых возможностей индивида. Философски тридцать третья степень древнего шотландского ритуала представляет сокровеннейшее святилище масонского мистицизма. Если бы двуглавый орел, символ величественной степени, обрел способность к речи, он сказал бы: «Только тот может носить мое изображение, в ком нет вероломства, в ком все страсти превратились в сочувствие, все естественное невежество — в божественную мудрость, себялюбие — в небрежение собой, потому что я — древняя и священная эмблема всего великого, совершенного и истинного. Я представляю духовное состояние, умственное устремление и физическое совершенство лишь избранников на земле. Я — символ всех просветленных и преображенных душ, которые будут рождены вновь и предстанут перед троном Божества. Я — символ стража ворот, потому что один мой лик отражает вид моего Творца, а другой лик — вселенную, им сотворенную. Моими крыльями интуиции и разума человек восходит до положения между небом и землей. Он, в ком я простер свои крылья, больше, чем человек, и меньше, чем бог: следовательно, он богочеловек. В когтях своих я держу пылающий меч херувима, пылающий дух огня, чьим таинством освящено мое существование. Я — символ Инициатора, который через века несет Ганимеда на своей спине и представляет его богам».