Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
подлежит радикальной переработке в соответствии с
материалистическим пониманием мира. Из этого не следует, однако, что
высказываемые Гегелем в этой части «Логики» взгляды сами по себе не
заслуживают самого серьезного внимания.
X.
Что касается учения о бытии и сущности, то нам представляется,
что эти два отдела не нуждаются в радикальной переработке в смысле
устранения тех или иных отдельных частей. Речь может итти только
о материалистической
(необходимо включить время и пространство в учение о бытии), о
некоторой перегруппировке категорий и об их большей конкретизации.
В качестве реального принципа в основу логики должна быть
положена материя, которая является объективным началом, исходным
пунктом познания и конечным его результатов в смысле совокупности
опосредствований всех связей и отношений. Мы вместе с Гегелем
должны, начинать логику с категорий бытия, как с непосредственно
существующих определений реального принципа, т. е. с
материальной субстанции. На этой первой ступени материя, разумеется,
фигурирует только в качестве неопределенного субстрата, который, по
мере движения« вперед, обогащается все более и более конкретными
определениями.
Часто приходится встречаться с мнением, что Гегель поступил–де
неправильно, взяв качество как первую ступень бытия. Он должен
был бы начать с количества или даже с меры. Нам представляются
эти рассуждения ошибочными. Прежде всего не подлежит сомнению,
что структура гегелевской логики, поскольку она касается
взаимного отношения бытия и сущности, в общем должна быть признана
вполне соответствующей действительному ходу процесса познания. Учение
о бытии имеет дело с непосредственными определениями
действительного. К. Маркс постоянно подчеркивает, что внешняя видимость
явлений противоположна внутренним законам движения. Он
различает «ходячие формы мышления» от научного исследования. И само
собою разумеется, что «ходячие формы мышления», схватывающие
непосредственные и внешние формы движения, первичны по отношению
к внутренним формам движения. Разумеется, эту «первичность»
следует понимать в смысле познавательном, а не в объективном смысле.
Маркс различает также, в согласии с Гегелем, «формы проявления»
от скрытой за ними их основы. Все это говорит за то, что Маркс считал
правильным начинать с внешних форм движения, от которых следует
переходить к раскрытию внутренних законов, существенных
отношений и пр. Стало быть, начинать научное исследование приходится
не с «сущности», а с «бытия».
Но почему в отделе
Почему, говорят, не начинать с количества, как с более отвлеченной
в сравнении с качеством категории? Мы считаем, что Гегель поступил
и в этом отношении совершенно правильно. Ведь качество, как
выражается Гегель, есть «тожественная с бытием определенность, так
что все существующее перестает быть тем, чем оно есть, когда теряет
свое качество». Нечто конечно и изменчиво благодаря своему качеству.
Иначе говоря, реально только то, что в себе непосредственно
определено, что «является» качеством; благодаря своему качеству предметы
различаются и отличаются друг от друга. Не будь качественного
различия, все вещи сливались бы в одно неразличимое единство. Понятие
LXX А. ДЕБОРИН
чистого бытия и выражает у Гегеля эту чистую непосредственность,
неразличимое единство. Из становления возникает наличное бытие,
которое представляет собою бытие определенное. Эта возникшая,
ставшая определенность бытия и есть качество. Благодаря своему качеству
вещь отличается от другой вещи и в то же время соотносится,
связана с ней. Без качества вещь лишена реальности, бытия.
О понятием качества, как мы видим, связан целый ряд
определений. Качество есть принцип различия и связи вещей. Оно выражает
определенность, специфичность, конечность, изменчивость вещи.
Формы и способы изменения вещи зависят от «природы» ее качества. В
истории развития человеческой мысли понятие качества предшествует
понятию количества, ибо дикари превосходно различают вещи по их
«качествам», не будучи еще способными к счету выше трех или пяти.
Помимо этого, и логически ясно, что для возможности счета вещей
необходима их «наличность». Таким образом, Гегель правильно
поступает, беря качество как первичную, а количество как вторичную
категорию. Можно сказать, что качества нет без количества и
количества нет без качества и что поэтому более правильно начинать прямо
с меры как единства качества и количества. По этому поводу надо
заметить, что как ни правильна мысль о единстве качества и количества,
мы все же в нашем анализе не можем исходить непосредственно из этого
единства. Мера — категория очень сложная, и для того, чтобы
трактовать о мере, необходимо уже оперировать категориями качества и
количества. Поэтому естественно, что синтетическая, конкретная
категория меры аналитически «разлагается» на качество и количество,