Энциклопедия пиратства
Шрифт:
Я должен отдать себе справедливость, что в этот момент безумной радости я не остался неблагодарным за помощь, которую послало нам Провидение; моя первая мысль была направлена Богу, которого я глубоко поблагодарил от всего сердца.
А теперь представьте мое удивление, когда мичман, управлявший английским куттером, поравнявшимся с нашей лодкой, объявил нам, что его прислали с корвета „Победа“!»
БОЙ ПЕРЕД СКАЛОЙ
«Капитан корвета приказал, чтобы нам, Гиду, Аврио и мне, подали обильную еду, которой
Береговой бриз, как будто он был в сговоре с нашим нетерпением, быстро подталкивал нас к месту нашего назначения; никогда я не был в таком приподнятом настроении. Благодаря моим точным указаниям корвет управлялся таким образом, что, когда двумя часами позже поднялось солнце, мы увидели перед собой не только остров, но даже вершину скалы, служившую убежищем нашим друзьям.
К девяти часам утра подул морской бриз, который затруднил нам лавирование вблизи острова; английский капитан воспользовался этой задержкой движения для того, чтобы замаскировать корвет под корабль угнетенных. В мгновение ока матросы накрыли черным брезентом высокие защитные заслоны; тюрбаны украсили головы английских моряков, которые для пущей маскировки закатали свои брюки до колен.
Теперь при ловком и умелом маневре в сочетании с предпринятой метаморфозой корабля можно ставить сто к одному, что пираты попадут в расставленную ловушку и наши друзья Проник, Ивон и Маглуар будут отмщены.
Капитан Кольерс, подозвав меня, поинтересовался о качестве дна перед рифами, идущими вдоль берега мыса острова. Я ответил, что проходил здесь во время бегства с острова и не заметил никакой опасности.
— Очень хорошо! Мой план остается в силе, и если он удастся, на что я надеюсь, то я преподам пиратам урок, который они еще долго будут помнить.
По распоряжению капитана Кольерса один якорь был брошен в указанном месте позади „Победы“, замедлив движение корвета; теперь он еле полз вдоль острова.
Пираты, введенные в заблуждение кораблем, который своим внешним видом и своим поведением еще раз подтверждал их впечатление, не сомневались, что это дружественный им корабль, и высыпали на узкую песчаную полосу берега, чтобы вдоволь полюбоваться на него.
В этот момент „Победа“, демаскировав внезапно все орудия, заряженные по самое горло картечью, дала залп!
Душераздирающий крик пронесся над утренним морем, и черный бордюр из тел несчастных убитых индийцев и малайцев покрыл песчаный берег, ясно продемонстрировав нам, что план командира „Победы“ удался.
Через пять минут после залпового огня три лодки с шестьюдесятью матросами и солдатами причалили к берегу острова и освободили наших бедных друзей.
Я не буду подробно останавливаться на всплесках радости и счастья, которые мы все испытали, собравшись наконец вместе и избавившись от опасности: читатель сам догадается, как все это происходило. Единственный человек, боцман Дюваль, которого не могло сломить никакое несчастье, сохранял свое стойкое хладнокровие и перед лицом счастья».
К НОВЫМ ПРИКЛЮЧЕНИЯМ
«На следующее утро, подойдя на расстояние нескольких лье к месту крушения „Малой Каролины“, корвет бросил якорь; две лодки с „Малой Каролины“ и корабельная шлюпка с „Победы“, с солдатами военно-морского флота на борту и снабженные всем необходимым для проведения десанта, были направлены в сторону удаленной бухточки, где были замечены несколько прао, наполовину спрятанные под деревьями. Командовал этой операцией лейтенант Кроуфорт.
Экипаж, поднявшись на защитные заслоны, следил за маленькой экспедицией до тех пор, пока она не скрылась за скалами, которые, как острые иглы, окружали берег. В любой момент мы ожидали услышать выстрелы, но вскоре нас обуял страх: над нами по-прежнему царила полная тишина.
Наконец наступила ночь, а мы так и не дождались возвращения лодок; нами овладело беспокойство.
Никто в эту ночь не спал, и на следующее утро, еще до восхода солнца, весь экипаж „Победы“ уже был на палубе. Пиратские прао не сдвинулись с места из своего убежища, а наша флотилия бесследно исчезла!
— Итак, лейтенант, — сказал мне боцман Дюваль, — неужели я догадался? Лишь бы только капитан Кольерс не уперся! Но они упрямы, как дьявол, эти англичане, и никогда не ошибаются! Вы увидите, чтобы вернуть первый заброшенный шар, он сделает новую глупость…
Действительно, через полчаса мы узнали, что капитан Кольерс держал совет со своими офицерами и было решено направить еще одну экспедицию.
— Я был уверен в этом, — вновь обратился ко мне Дюваль. — В конце концов, пусть англичанина толкает на повторную авантюру его искренние намерения сделать все как лучше, но я все же спрошу у него, не позволит ли он мне участвовать в новой экспедиции. Я хорошо знаю эти моря и смог бы иногда дать им хороший совет.
Боцман Дюваль, сопровождая свои слова делом, немедленно отыскал капитана и изложил ему свою просьбу.
— Мне неприятно вам отказывать, мой друг, — ответил Кольерс, — но я не имею права использовать иностранцев на службе Его британского величества.
— Тем хуже для Его британского величества! — пробормотал Дюваль, не настаивая.
На борту „Победы“ оставались еще четыре лодки: шлюп и три корабельные шлюпки; так как нельзя было подвергать опасности шлюп, то капитан отдал распоряжение вооружить две шлюпки. Капитан рекомендовал офицеру принять самые тщательные меры предосторожности и дал ему точные и подробные инструкции.
Экспедиция отправилась в путь и скоро скрылась за скалами. День прошел в страхах и предположениях и не принес никакого результата. Наступила вторая ночь: никаких известий!
Мы уже начали верить, что здесь не обошлось без таинственных сил; тревога и беспокойство царили на борту „Победы“!
На следующий день было решено отправить последнюю шлюпку на поиски предыдущих, но с приказом не приставать к берегу.
Однако, несмотря на этот запрет, намного уменьшавший опасность, воображение английского экипажа разыгралось до такой степени, что с трудом нашлись желающие сесть в эту ненадежную шлюпку.