Энциклопедия русских суеверий
Шрифт:
В реальном бытовании (в рассказах крестьян, записанных в XIX–XX вв.) трудно отделить духа, обитающего во дворе (дворовой), от духа, обитающего в доме (домовой). В разделе «Дворовой» приведены свидетельства из северных губерний России, смешивающие домового и дворового. Их можно дополнить: нижегородцы полагали, что домовой обитает в доме, в подпечье, но при этом его основное занятие — хранить скот и сторожить двор; по убеждениям тульских крестьян, домовые живут в домах (обитают за печкой, у порога, в углу), но в основном помогают ухаживать за скотом (их видят и сидящими в сенном сарае); в Саратовской губернии домового представляют обитающим и под печкой, и на чердаке, и в конюшне под колодой; в Орловской, как и в Вятской губернии, главное местопребывание домового — возле скота, и живет он в хлеве; смоленский домовой является в темных углах, у потолка, но опять-таки чаще всего в хлеве; крестьяне же Воронежской губернии считают, что домовой один во дворе и в доме.
Одни вологодские крестьяне утверждают, что домовой живет в каждом жилом доме; по мнению других, он обитает лишь в тех домах, где держат скотину (во дворе, под яслями). «Домовые могут находиться и в местах неосвященных, в кабаках, на мельницах, в пустых нежилых домах устраивают сборища и увеселения» (Волог.).
К. А. Соловьев отмечает, что названия домовой и дворовой воспринимаются крестьянами как синонимы: «Дворового можно иногда увидеть, как барахтается он в кошелке с сеном, а иногда станет во весь рост, точь-в-точь хозяин, и бросит в тебя чем ни попало» (Моск.) <Соловьев, 1930>.
Домовой, живущий во дворе или в подполье (под голбцом), в избу «заглядывает редко и такие визиты считаются не очень приятными. По мнению одних, он не любит икон, а другие считают, что ему быть в избе „не указано“. И в настоящее время большинство баб и детей чувствуют безотчетный страх к темному двору и ни за что не решатся пойти туда ночью одни, без света» (Влад.) <Смирнов, 1927>.
Согласно поверьям некоторых губерний России, домовой обитает не просто на дворе, но возле особой, подвешиваемой для него ветви, «ведьминой метлы», т. е. сосновой или еловой ветви с очень густой хвоей (она именуется «матка», «курина лапа», «вихорь»).
В ряде районов России местообитание домового связывалось с вереей (воротным столбом) (Моск., Влад.), а также с бревнами сруба, переметом, перекладами. «…Довелось выйти в сени, вдруг на перекладине вижу — лежит фигура, похожая на человека, черная как уголь, длинная сажени в три, почти в длину всего переклада; только увидала меня, как тот час скрылась неизвестно куда» (Сарат.).
Как местопребывание домового крестьяне великорусских и севернорусских губерний называют прежде всего хлев (реже — поветь), затем дом. При этом домовой-дворовой, показывающийся в определенных местах двора, дома, достаточно свободно перемещается по двору и по всей избе. В поверьях XIX-XX вв. прослеживаются как бы два лика, две ипостаси духа двора и дома — он являет преимущественное отношение то к дому, людям, то к скоту: «Про домового… Да вот еще мама рассказывала. Ейный отец пошел сено класть коровам. Пошел класть во двор, приходит назад, говорит: „Кладет там сено какой-то мужик“. Отец обратно домой — испугался. А это домовой был… Маменька отцу говорит: „Крестись ты, крестись, это домовой кладет“. Это хорошо, хорошо. У каждого животного — свой домовой» (Новг.).
«Это было мне лет семнадцать-восемнадцать. И вот все не спала я… Ну, наверно, я уснула. И вдруг мне снится (или на самом деле, я не знаю) — кто-то вылезает с подпола. <…> Берет меня в охапки, с кровати тащит долой. А я, вроде — домовой, чувствую. Я крещусь: „Во имя Отца, Сына и Святого Духа!“ — как заору на всю голову! И, Господи помилуй, показалось, как кто-то от меня пошел. Ну, и тот год я вышла замуж. Меня вытащили с этого дома» (Новг.).
По рассказам крестьян XIX–XX вв., домовой– дворовой чаще имеет человеческое обличье, но он предстает и змеей, ужом, жабой, лягушкой, а также мышью, крысой, петухом, коровой, свиньей, ягненком, кошкой, собакой, лаской, белкой и даже медведем (наиболее распространенные облики — змея, уж, петух, кошка, ласка). Упоминается и домовой– заяц.
«Два брата разделились. Один переселился на новое жилище. Вдруг вскоре после этого соседи заметили, как из прежнего дома выскочил заяц, ударился бежать по улице и пропал на новом жилище. Вскоре дом, из которого выскочил заяц, сгорел, и его владелец переселился к брату» <Ушаков, 1896>.
В повествовании из Новгородской губернии домовой появляется в обличье собаки: «Пошел я на двор посмотреть, задано ли скотине корму и все ли в порядке на дворе. Только, значит, иду я назад, вдруг моя собака мимо меня прошла. Думаю себе, как попала собака на двор, когда я запер ее на ночь в подвале летней избы; разве, думаю себе, ушла, да только то хитро, как попала она на двор, когда и двор был заперт. Пошел я поглядеть в подвал… Собака спит на своем месте. Тогда я догадался, что это никто иной как домовой».
Согласно повествованию из Тульской губернии, пока хозяин отстраивается после пожара, тоскующий домовой ходит на пепелище черной телушкой и козлом.
Кот, кошка — традиционные обличья домового или его спутники: кот — «родственник домового» (Арх.); домовой является в виде рыжей кошки (Костр.). В Ярославской губернии старались держать кошек определенной масти, «чтобы угодить домовому»; кошка — «любимица домового» (Том.).
Облики животных, пресмыкающихся, птиц обычно принимает домовой, обитающий во дворе. По поверьям Орловщины, он может быть не только кошкой, голубенком, собакой, но и любой скотиной. Нередко домового-дворового представляют змеей (ужом, гадюкой) (см. ЗМЕЯ ДВОРОВАЯ), ср. домовой — крыса, лягуха, гад (Олон.). Представляют его и лаской (например, в Приуралье — <Зеленин, 1936>). В некоторых районах России прослеживается связь «ласки — хозяйки двора» со «скотьим богом Велесом» — ее именуют «Влас, ласка, дворовый хозяин» (Лен.) <Черепанова, 1983>.
Согласно верованиям крестьян Новгородской области, домовой может быть петухом (петуха считали охранителем двора и дома во многих районах России; ср.: если петух поет очень рано, т. е. до полуночи, — знак, что он видит Дьявола и хочет его прогнать своим пением (Яросл.).
На Псковщине «дворовый хозяин» объединяет черты змеи и петуха: днем он показывается то как змея, то в виде змеи с петушиной головой, ночью же похож на хозяина дома.
Прослеживается и связь домового (точнее, дворового) с сорокой: чтобы домовой (суседко, хозяин) любил, в конюшне вешают убитую сороку или козлиную голову (Енис.).
Домовой может быть и медведем, а точнее, полумедведем-получеловеком: его описывают как медведя, только с человеческими ступнями и головой (Тамб.); домовые «на взгляд неуклюжи, как медведи», — руки и ноги их толстые, они покрыты шерстью (Тульск.); в одном из южнорусских рассказов описывается превращение домового в медведя.
Всех животных и пресмыкающихся, которые могли быть воплощением домового– дворового, запрещалось убивать в пределах двора, дома и возле них. Новгородцы, к примеру, боялись, что убийство возле дома лягушки, гадюки повлечет падеж лошадей, коров и даже смерть людей. «У одного крестьянина все коровы пали оттого, что он убил крысу, в виде которой пришел к нему дворенник» (Олон.).