Энциклопедия шокирующих истин
Шрифт:
Фома Аквинский
Понятно, что любая страна стремится защитить свое существование как государства, а также жизнь своих граждан, и потому если в ни уголовном кодексе предусматривается смертная казнь за шпионаж, посягательства на безопасность государства, убийство, терроризм н т. п., то это воспринимается мировой общественностью если и ни с явным одобрением, то, во всяком случае, с пониманием.
Однако в конце XX столетия (по крайней мере, до недавнего времени) в ряде государств караются смертью и такие деяния:
— супружеская неверность со стороны женщины (Иран, КНДР, Мавритания, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская
— подделка официальных документов (Ирак);
— проституция (Иран);
— несогласие с богом (Иран);
— употребление в четвертый раз пищи, воды, курение в дневное время в период поста рамазан (Иран);
— неоднократное употребление алкогольных напитков (Иран);
— гомосексуализм (Иран, Мавритания);
— печатание или показ порнографических материалов (Китай);
— сутенерство, содержание публичных домов (Китай);
— хищение государственного имущества (Албания, бывш. СССР);
— поджог (Марокко и Западная Сахара);
— торговля на черном рынке (Мозамбик);
— загрязнение воздуха или воды при отягчающих обстоятельствах (Йемен);
— осквернение имени пророка Мухаммеда (Пакистан);
— колдовство, приведшее к смертельному исходу (Руанда);
— недостойная жизнь на земле (Иран).
Последнее «деяние» потрясает четкостью формулировки. Впрочем, все прочие недалеко от него ушли. Вот что получается, когда зашоренный народ позволяет своим попам вмешиваться в дела государства…
Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят еще узда и кнут.
Станислав Ежи Лец
Чрезвычайно глубоко старинное представление, ставящее вопрос больным и прокаженным: какое преступление совершили вы, за что так карает вас Бог?
Отто Вейнингер
И чего стоит мир, если над ним не тяготеет ни одно проклятие?
Венедикт Ерофеев
Позорно не наказание, а преступление.
Иоганн Готфрид Гердер
Слушайте вы, судьи! Другое безумие существует еще — это безумие перед делом. Ах, вы вползли недостаточно глубоко в эту душу!
Так говорит красный судья: «но ради чего убил этот преступник? Он хотел ограбить».
Но я говорю вам: душа его хотела крови, а не грабежа — он жаждал счастья ножа!
Но его бедный разум не понял этого безумия и убедил его.
— Что толку в крови! — говорил он.— Не хочешь ли ты по крайней мера совершить при этом грабеж? Отомстить?
И он послушался своего бедного разума: как свинец, легла на него его речь — и вот, убивая, он ограбил. Он не хотел стыдиться своего безумия.
Что такое этот человек? Клубок диких змей, которые редко вместе бывают спокойны, — и вот они расползаются и ищут добычи в мире.
Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра
«Кошелек или жизнь!» — произносит грабитель. И никто не знает, и он сам — менее всех, чего именно ему больше хочется получить от жертвы…
Воры и грабители — это всего-навсего старые, как мир, самоуспокоенные космические ретрограды, счастливо наслаждающиеся древней респектабельностью обезьян и волков.
Гилберт Кит Честертон
У нас в Англии истребляют волков, мы не пытаемся приучить волка лежать рядом с ягненком, и сомневаюсь, что такое реально возможно. Дикого кабана мы стараемся выследить в горах до того, как он спустится к ручью убивать детей.
Агата
Щадя преступников, вредят честным людям.
Луций Анней Сенека
Величайшее поощрение преступления — безнаказанность.
Марк Тулий Цицерон
В вестибюль Управления внутренних дел входит мужчина в кожаной куртке, под полой которой угадываются очертания автомата. Он входит в дежурную часть и заявляет:
— Я полчаса назад убил человека.
— Какого человека?
— Хозяина казино…
— А мы-то здесь при чем? — перебивает его дежурный. Иди к тому, кто тебе это заказал.
Заказчик: Есть клиент.
Киллер: Сколько?
Заказчик: Миллион. Улица Садовая, пять, квартира…
Киллер: За такие деньги можно было бы назвать только улицу.
Преступник — антипод человека, сознающего свои» вину. Последний принимает на себя свою вину, преступник сваливает ее на другого; он мстит и наказывает другого вместо себя. Так объясняется убийство.
Отто Вейнингер
Испорченному уму кажется ничтожным то, что позволено, и душа такого человека, охваченная заблуждением, считает достойными лишь противозаконные действия. Иные ее не удовлетворяют.
Гаи Петроний Арбитр
В преступлении есть что-то жестокое, торжественное, похожее на карательную власть, на религиозное чувство, и это, конечно, пугает меня и в то же время внушает мне — иг знаю, как бы это выразить, — чувство удивления. Нет, но удивления, потому что удивление это — нравственное чувство, но умственное восхищение, и то, что я чувствую, имеет влияние только на мое тело, которое оно возбуждает., это точно какой-то толчок, ощущаемый во всем моем физическом существе, в одно и то же время болезненный к восхитительный, болезненное изнасилование моего пола, доводящее до обморока…
И без сомнения, это странно, это удивительно, это, может быть, ужасно — и я не могу объяснить настоящую причину этих странных и сильных ощущений — но у меня всякое преступление — в особенности убийство — имеет какое-то тайное отношение к любви… Ну, да… прекрасное преступление захватывает меня, как красивый самец…
Октав Мирбо. Дневник горничной
Злодейство — великолепное средство разжигания похоти; и чем невиннее жертва, тем большее наслаждение и даже блаженство оно доставляет.
Донасьен-Альфонс Франсуа де Сад
С другой стороны, разыгравшаяся похоть (особенно в женском варианте) зачастую становится основной движущей силой преступления.
В 80-х годах прошлого столетия одна вполне добропорядочная парижанка, счастливая мать двоих детей, то ли от скуки, то ли от избытка добропорядочности вступила во внебрачную связь, что всегда являлось делом естественным и банальным, особенно в Париже. Но у этой дамы, как говорится, «поехала крыша» на почве запретной страсти, и она, вступив в сговор со своим любовником, начала во время семейных обедов подсыпать в мужнину тарелку небольшую, порцию яда, чтобы, как она рассчитывала, через месяц-другой стать счастливой вдовой.