Эндана
Шрифт:
– Да, провела, – эхом отозвался молодой человек.
Деруен сочувственно похлопал по могучему плечу невезучего властителя и собрался было что-то сказать, как дверь снова заскрипела – на пороге бледной тенью замерла сестра короля, принцесса Алба.
Тиар при виде ее высочества встал и хотел выйти, но она решительно преградила ему дорогу:
– Мне надо поговорить с тобой!
Губы девушки дрожали, в глазах стояли слезы, и она умоляюще ловила взгляд брата. После того как обман раскрылся, Тиар не сказал ей ни слова, обходя стороной, как пустое место. За это время принцесса истаяла, словно свечка. Ее отлаженная, благополучная
Когда правитель вернулся из поездки в Эндану, королевскому двору стало известно и кто скрывался под видом скромного телохранителя, и причина его исчезновения. И теперь ее высочество пожинала плоды: от нее отвернулся не только брат, но и большинство его воинов. Даже придворные дамы, зависящие от милости принцессы, стали смотреть на нее косо. Но самое плохое было не это. Самым страшным оказалось то, что она сделала несчастным Тиара, которого любила больше всех в жизни. Алба совсем извелась: ей, выросшей в любви и уважении, было ужасно лишиться привычного душевного комфорта.
Правда, Деруен не оставил Албу одну, продолжая относиться к ней как к совершившей ошибку любимой дочери. Вот и на этот раз она нашла в нем поддержку.
– Останься, Тиар! Тебе действительно надо поговорить с сестрой!
– С кем?! У меня нет сестры, – холодно бросил молодой человек, взял Албу за плечи, словно вещь, и переставил в сторонку, чтобы не загораживала выход.
В ответ на такое обращение девушка горько расплакалась и сползла по стенке на пол, сжавшись в маленький комочек.
– Тиар, – удержал подопечного наставник, – ты не прав. Ты ждешь милости от энданской принцессы, а сам не способен выслушать извинения сестры! Разве Трехликий дарует тебе прощение, если ты сам еще не научился этого делать?
Резкие слова старшего друга заставили Тиара остановиться. Он впервые за долгое время посмотрел на сестру. От уверенной в себе красавицы не осталось и следа, теперь она напоминала затравленного собаками лесного зверька, забившегося в угол. Худая, взъерошенная, с опухшими от слез глазами и носом, девушка вызывала не злость, а лишь острую жалость. В конце концов, разве Тиар имел право осуждать ее, если сам…
Правитель Кенлира, вздохнув, наклонился, подхватил на руки сестру и мягко сказал:
– Тебе надо умыться и поесть, Алба. Иначе я точно тебе жениха не найду.
В ответ принцесса обвила руками шею брата и расплакалась еще громче, но теперь это были слезы облегчения. Пожилой воин смотрел на подопечных, качая головой, как смотрят на бестолковых, но любимых детей родители.
Через день королевская дружина покинула стены столицы государства. Дружину возглавил лично Тиар, справа от него на мощном соловом коне ехал Деруен, слева – энданский посол. Правление на время отсутствия короля возложили на Албу. Она проводила брата до городских ворот. Те, кто видел девушку, обратили внимание, как она повзрослела. И дело было не в том, что принцесса похудела, расставшись с пухлыми детскими щечками. Нет, просто взгляд сестры короля стал намного серьезнее и мудрее. Она долго смотрела вслед уходящей дружине, прежде чем повернула коня назад, во дворец. В тот момент, когда за воротами скрылся последний воин, принцессе открылась невеселая истина: хоть брат и сказал, что прощает, прежних отношений уже не будет, его доверие потеряно навсегда. От этого было горько, очень горько.
Эндана встретила соседей летним зноем. Кенлирцы, не привыкшие к такому обилию солнца, быстро поснимали тяжелую броню, хотя это решение далось им нелегко – воины никак не могли взять в толк, что дороги, проходящие сквозь густые леса, безопасны. Зато, достигнув полноводной Рии, северяне повели себя как ватага оголтелых мальчишек, устроив шумное купание. Даже их серьезный правитель, которому не терпелось добраться до места, не устоял, дав команду устроить однодневный привал. И пока его подданные плескались и брызгались в теплой воде, наслаждался отдыхом, растянувшись на горячем песке.
Из ближайшего селения прибежали ребятишки поглазеть на здоровенных чужеземцев. Поначалу они устроились шумной стайкой в стороне, шепотом обсуждая стати непривычно больших и мощных коней, а потом, осмелев, сами залезли в воду.
Очень детей развеселило, что такие большие дядьки, оказывается, не умеют плавать! Мальчишки тут же наперегонки принялись похваляться мастерством перед иноземными воителями. Ведь энданские дети, особенно деревенские, плавать умели не хуже речных выдр. Северяне завистливо поглядывали на то, как смело ныряет детвора, но сами заплывать на глубину не решались. Реки Кенлира даже в летнюю пору оставались холодны, так что хороших пловцов среди северян раз-два и обчелся.
Ближе к вечеру в лагерь явилась ребятня постарше, и хотя энданским языком худо-бедно владел один король, местные парни от приглашения присесть к костру не отказались. Они принесли с собой то, чем богаты все южные селения, – сочные фрукты да свежий домашний хлеб. Гости за подарки поблагодарили, но если горячие лепешки сразу разобрали, то незнакомые плоды недоверчиво обнюхивали до тех пор, пока правитель сам не подал пример, впившись зубами в бархатистый бок сочного персика. Через десять минут и от этого подношения не осталось следов, если не считать разбросанных по земле косточек.
Ближе к восточным границам Энданы то и дело стали попадаться обозы – купцы везли продовольствие для королевского войска. Они старались устроиться на ночлег рядом с воинами, оправдываясь тем, что в последнее время на тракте стали пошаливать разбойники. Король Тиар в защите не отказывал, хотя в байки про разбойников не верил, предполагая, что торговцами движет неуемное любопытство да еще желание разузнать о возможных выгодах в Кенлире.
Что ж, купцов можно было понять – война войной, а жизнь важнее, совершенно ни к чему упускать подвернувшийся случай.
На двадцать третий день пути войско северян встретил старший сын короля Аттиса, наследный принц Герэт. После обмена взаимными приветствиями правитель Кенлира осторожно поинтересовался, нет ли вестей об ушедших в Ураст воинах. Наследник неохотно ответил: «Нет», после чего Тиар, помрачнев, замолк и вопросов больше не задавал. Герэт тоже молчал, искоса рассматривая северянина с болезненным вниманием, словно решал про себя какой-то сложный вопрос.
К будущему месту сражения кенлирцы подъехали уже затемно. Это было холмистое поле, зажатое между непроходимым вековым лесом и широкой полноводной рекой. На берегу реки притулилась небольшая крепость Тургор с надежными каменными стенами. Городок когда-то достался Оснирии с наследством энданской принцессы, и вот теперь, через пару столетий, ему предстояло выдержать первый удар врага.