Эндана
Шрифт:
Сразу за воротами гнома поджидала ослепительно красивая дракониха цвета изумруда. Она наклонила голову, рассматривая гнома, и сообщила:
– У нас есть общий друг. Ей нужна помощь.
Гном сразу догадался, о ком идет речь. Ну кто еще, кроме непоседливой энданской принцессы, мог обзавестись такой знакомой?!
– Скоро, очень скоро Леа потребуется оружие. Особое оружие! – Дракониха изогнула шею и заглянула Р’Омусу
Гном сначала насупился – что значит «научит»? Кто вообще может учить гнома, кроме другого гнома?! – но, сдержавшись, кивнул:
– Это великая честь для меня, дочь звезд.
– Хорошо. Сколько тебе потребуется времени, прежде чем начать?
Гном в задумчивости потеребил бороду:
– Два месяца на поиск нужного материала, еще три для подготовки горна и кузницы. Обычная не годится.
Дракониха кивнула:
– Через пять месяцев я вернусь.
Старый мастер, поклонившись, отошел в сторону, освобождая место для взмаха огромных крыльев.
И вот «плод» этого небывалого союза лежал на столе.
– Подаришь его принцессе на ее четырнадцатый день рождения.
– Ты знаешь, что ее ждет? – Над этим вопросом гном ломал голову с того памятного дня в Орамбиме.
– Нет, сын земли. Но я догадываюсь, с кем она встретится, – щелкнула огромными зубами дракониха и, предвидя вопросы гнома, сказала: – Тяжело говорить, не спрашивай лишнего.
И впрямь, чем дольше тянулась беседа, тем непонятнее становилась речь гостьи, прерываемая ревом и шипением.
– Храни меч до срока.
Дракониха величественно двинулась к выходу под восхищенное перешептывание обитателей общины. Гномы, конечно, боялись драконов, но и восторгались ими безмерно. За время жизни в подземном городе дракониха получила столько почестей и знаков внимания, что просто удивительно, как она не соблазнилась остаться там навсегда.
Р’Омус любовно провел ладонью по мечу – хорош, ох как хорош! Можно сказать, жизнь прожита не зря, раз на таком мече красуется личное клеймо Р’Омуса! И ножны к нему он тоже сделает сам.
Гном достал из сундука кусок шелковистого бархата и заботливо завернул клинок – ни к чему чужим глазам видеть до срока это сокровище!
Леа болталась в речной воде, усиленно работая ногами. Несмотря на осеннюю погоду, холода принцесса не чувствовала. Безжалостная наставница вот уже месяц гоняла девочек на отдаленный пляж, где они учились плавать. И не просто плавать, а удерживаться на плаву в плотных суконных куртках с деревянными шестами в руках! Мочить шест категорически запрещалось.
– Это ваш лук, он должен оставаться сухим, поэтому сильнее работайте ногами! – Наставница прохаживалась по берегу, зорко следя за ученицами.
Вот очередная девичья голова ушла под воду и снова вынырнула, отфыркиваясь.
Привычные к океану азанаги неплохо справлялись с заданием, а вот энданская принцесса уже трижды окуналась с головой. Только собственное упрямство не позволяло девчонке сдаться и выйти на берег раньше других. Шест с каждым мгновением все больше наливался тяжестью, мокрая одежда, сковывая движения, тянула на дно.
Девочка взмахнула руками в попытке удержаться на поверхности, палка гулко шлепнула о воду, и Леа снова хлебнула речной воды. Из последних сил принцесса рванулась вверх, выпрямилась, подняла высоко над головой руки и упрямо сжала губы, не желая сдаваться.
Наставница снова посмотрела на реку. Эта история повторялась каждый урок. Принцесса Энданы едва-едва не шла ко дну, но ни разу не оказалась на суше, прежде чем из воды выйдет ровно половина воспитанниц. А царевна Гуалата и вовсе останется торчать пробковым поплавком до полной победы.
Порыв холодного ветра ожег щеки, заставив мокрых детей зябко поежиться. Сегодня было холоднее обычного.
Наставница, с тревогой покосившись на учениц – не заболели бы, громко объявила:
– Всем на берег, построиться и бегом в школу!
Девочки одна за другой с облегчением выбрались из реки и торопливо выстроились в маленькую колонну, на ходу отжимая волосы и подолы туник. А затем рванули наперегонки в спальни.
Гуалата стянула с себя тяжелую одежду, понюхала ее и с отвращением сказала:
– Фу! Воняет речным илом! И мы, наверное, также… благоухаем. – Она, поднеся к носу собственную руку, с шумом втянула воздух: – Придется мыться!
Леа, с любопытством взглянув на подругу, поинтересовалась:
– А что, морской ил пахнет лучше?
Царевна, снисходительно глянув на энданку темными глазами, похожими на драгоценный обсидиан, наставительно заявила:
– Море не пахнет илом, оно пахнет морем. А это самый лучший запах в мире!
И зашвырнула грязную одежду ближе к дверям, где уже лежала бесформенная кучка серого ученического одеяния: Леа давно переоделась и сидела на кровати, подобрав под себя ноги. В руках принцесса держала длинный свиток, исписанный мелким, убористым почерком. Кое-где на свитке красовались чернильные пятна.
– Из дома? – полюбопытствовала Гуалата.
– Угу, – не отрывая глаз от свитка, нехотя подтвердила ее высочество.
Царевна, не желая мешать, надолго замолчала, с интересом следя, как меняется выражение глаз и лица подруги.
– Ну, что у вас нового? – с трудом дотерпела до конца царевна.
Леа, отложив письмо в сторону, озадаченно пожала плечами:
– Ничего особенного, если не считать, что у нас в семье скоро появится еще один брат или сестра.
– Здорово! – восхитилась Гуалата.