Эндор II
Шрифт:
Таким образом, я решил нанять учителя. Тот три дня вдалбливал нам в головы правила этикета.
То и дело он нам говорил: «Так нельзя стоять, так нельзя садиться, и прочее».
— Ваши движения должны быть плавными, будто вы летите, порхаете, — учил он нас движениям вальса.
— Чё ты несешь? — взревел на него Балгай, отчего мужичок отпрыгнул на пару шагов, — Я тебе куропатка что ли? Порхать он удумал…
— Ну, — жалобно пропищал учитель, — Балгай Батькович, таков танец. Таковы правила приличия. Это не я придумал.
Ученик
— Ладно. Продолжим. Вот так говоришь? — и Балгай закружился в танце. Я даже в шоке, захлопал ему. Что-что, а Балгай толковый. Быстро учится. Да что там. Он лучше меня танцует…
В общем, вечером, мы вызвали кучера и направились на бал. Бал был через дорогу. Но мы дали круг почета. Балгай так и не понял, зачем мы это сделали. Я лишь усмехнулся. Хороший понт, дороже денег.
Балгай сильно преобразился. В цилиндрической шляпе и с тростью, он олицетворял новый облик. Когда карета остановилась, он важно ожидал, чтобы ему открыли дверь, и лишь затем величаво соизволил покинуть её.
О, сколько женщин устремляли на нас взгляды… Особенно на Балгая. Я даже немного завидовал. Белой завистью. Самую малость. А Балгай действительно привлекал к себе всеобщие взгляды. Прямая, гордая осанка, величественный взгляд, и телосложение, которому позавидует любой атлет.
Так мы и вошли, безо всякого препятствия, как если бы само пространство отворилось перед нами.
— Ваше величество! — кланялся по пояс дворецкий, завидев Балгая, признав в нем, как минимум, королевскую кровь.
— Граф! — сухо поздоровался со мной дворецкий, удостоив меня лишь кивком.
— Ха! — усмехнулся на это Балгай.
— И не говори. Я словно твой оруженосец.
Мы оказались на балу, где разноцветные огни от кристальных люстр отражались в позолоченных зеркалах, а пол был устлан роскошными коврами. Повсюду слышались звуки оркестра, чей живой и мелодичный вальс привлекал пары на танцевальный паркет. Пышные дамы в вечерних платьях с шепотом перешептывались, поправляя свои изящные веера, а господа в строгих фраках величаво кланялись, приглашая на танец.
— Да уж! — хмыкнул Балгай.
— Ага! — согласился я.
Воздух был наполнен ароматом дорогих духов и свежих цветов, которые украшали каждый уголок этого великолепного зала. В центре бурлила жизнь, искривленная в бесконечном танце. Присутствие стольких людей, каждый из которых казался жемчужиной на этом удивительном празднике, создававшим ощущение волшебства и торжества.
Вдоль стен галереи, в тени колонн, расположились столы с изысканным угощением: золотистые бокалы с игристым вином, чудесные конфеты, и фрукты, источающие сладкий аромат. Повара презентовали свои лучшие блюда, удовлетворяющие самые изощренные вкусы гостей.
Повсюду слышался лёгкий смех, тихие разговоры и звуки бокалов, наполненных светским шампанским. Обшитые бархатом диваны в углах зала предоставляли уединённые уголки для тёплых бесед и интригующих встреч.
Я растворился в этом великолепии, заинтригованный роскошью и изяществом. Шелковые платья величественно плыли по паркету, и каждый шаг танцоров создавал впечатление удивительно гармоничной хореографии. Улыбки, вспышки смеха и оживленные беседы смешивались с нежной музыкой, заставляя забыть о времени.
И будто за стенами и нет никакой войны, ужаса и боли.
— Интересно! — поразился Балгай, — Я и не знал, что есть такие уголки в мире. А неплохо они устроились, а Леха?
— И не говори Балгай.
— Туалетные бумаги и гигиенический душ в уборных… — к такой жизни быстро привыкаешь.
— Не то что, пользоваться лопухами, и купаться в горных реках? — усмехнулся я.
— Это еще романтика. Попробуй найти в пустыне реку или лопухи…
Я не стал углубляться в расспросы, как с нуждой справляются в пустыне…
А между тем, проходя мимо небольших групп гостей, нас встречали завораживающие взгляды незнакомок. А также вздохи девиц и томные взгляды. И большинство этих взглядов были направлены именно на Балгая.
— Какой импозантный мужчина!
— Такой брутальный!
— Сладкий! Так бы и съела!
Балгай улыбнулся им своей обворожительной улыбкой и кивнул, снимая шляпу. А девушки захихикали, и присели в реверансе.
— Леха! А давай тут останемся!
Я тоже улыбнулся девушкам, которые приветствовали меня, к моему удивлению, а не Балгая.
— А как же война? Готар?
— Тогда быстро свернем ему шею, и вернемся в этот рай!
Мы одновременно горько рассмеялись. Ведь мы понимали, что это будет не так быстро, если и вообще возможно.
— Алексей! Балгай! — раздались звонкие голоса. Это была Катильда, зовущая нас. Рядом с нею сидела Верона, чьи глаза, наполненные изумлением, впились в видоизменённого Балгая. Казалось, весь мир был воплощён в шоке, отражаясь в голубизне её глаз. Даже Катильда пребывала в полном потрясении.
— Мадемуазель! — произнес Бэлгай с таким грациозным поклоном, что Верона застыла, неспособная вымолвить и слова. Её манящие ресницы хлопали в неверии, безмолвно свидетельствуя об её изумлении. А могучий кавалер, облаченный в смокинг, ослепительно улыбаясь, продолжал: — Разрешите пригласить вас на танец? Я был бы весьма польщён…
Он не успел завершить фразу, как Верона, с лицом, полным неожиданного восторга, молча вложила свою руку в его, и они плавно удалились.
— Ну, надо же! — воскликнули мы с Катильдой в унисон, впитывая завораживающее зрелище: два необъятных существа кружатся в вальсе с поразительной грацией, лёгкостью и великолепием, что не только нас, но и весь окружающий мир заставило притихнуть и с неподдельным восхищением наблюдать за ними. — Алексей! Одним словом, КАК?!