Эндора
Шрифт:
— Итак, — произнес Знаменский, когда секретарша вышла. — Я искренне счастлив, Катя, наконец-то познакомиться с вами лично. До этого я всего лишь наблюдал за результатами вашей работы и, смею заверить, глубоко поражен. Не буду вдаваться в детали, скажу просто: вы сделали очень многое для страны. Родина вас не забудет.
«Ты им важных свидетелей с того света приводишь», — прозвучали слова Рудина в голове; Катя хотела было произнести что-то вроде «Служу России», но в итоге решила промолчать.
— Там было страшно? — спросил
— Где именно? — не поняла Катя.
— В Параллели, — улыбнулся хозяин кабинета. — Сергей Петрович рассказал, что вы там сражались с демонами, защищая могущественного мага.
— А, вот вы о чем, — откликнулась Катя, отпив чая — ароматного, заваренного на травах. Сейчас, когда она сидела в кабинете солидного чиновника в центре столицы, все, что произошло в Параллели, казалось ей странным сном. Вот стол красного дерева, вот разноцветные тонкие папки на столе, вот ноутбук с обкусанным фруктом на крышке, вот тонкая фарфоровая чашка в руках — это реально, это настоящее. А стая даймоний, двуглавый дракон в утреннем небе, замки и всадники — разве это было на самом деле?
Катя вдруг заметила, что взгляд Знаменского изменился — теперь в нем была искренняя взволнованность. Артем тоже смотрел на нее с испугом.
— Катенька, что с вами? — встревоженно спросил Знаменский. Катя не ответила. Она не могла отвести взгляда от чашки чая в руках и понимала, что ощущает себя мушкой в янтаре: нельзя пошевелиться, звуки и запахи мира долетают до тебя, словно через преграду, и непонятно, живешь ли ты, или все кончено.
— Сергей Петрович! — беспокойно позвал Знаменский. — Скорее!
В дальнем конце кабинета открылась дверь, на которую до этого Катя не обращала внимания, и к столу быстрым шагом подошел Рудин, имевший сейчас самый обычный человеческий вид. Катя смотрела на него, думала о том, что не может пошевелиться, и видела призрачного крылатого гиганта с бледным лицом, испещренным странными шрамами. Рудин посмотрел ей в глаза, и вязкое ощущение мухи в плену янтаря усилилось.
— Что с ней? — испуганно спросил Знаменский. Теперь стало ясно, кто именно настоящий хозяин положения. Рудин осторожно извлек из Катиных пальцев чашку, понюхал ее содержимое и осведомился:
— Много она выпила?
— Буквально глоток, — подал голос Артем. Если он и волновался, то по нему это было почти не заметно. Рудин кивнул.
— Всеволод Ильич, кончайте поить ваших гостей отваром искренности, — холодно посоветовал он. — Особенно тех, кто только что вернулся из других миров. Как правило, экстракт барбадосской вишни их затормаживает.
Знаменский смущенно кивнул, словно его поймали на чем-то предосудительном. Катя почувствовала прохладное прикосновение к вискам и услышала далекий голос Рудина в своей голове:
«Сиди спокойно и молчи. Все нормально».
Она при всем желании не смогла бы произнести ни слова. На лице Артема, заботливо державшего ее за руку, было написано, что
— А, экстракт барбадосской вишни, конечно, — откликнулся Знаменский: он, судя по всему, уже успел успокоиться, убедившись, что драгоценной сотруднице ничто не угрожает и ее жизнь вместе с ответами на его вопросы вне опасности. — Разумеется, как же я сразу не подумал.
Рудин посмотрел на него очень выразительно. Не надо было быть магом, чтобы понять, насколько велика разница между этими двумя, и какую войну не на жизнь, а на смерть они ведут во имя власти и всех возможностей, которые она открывает.
— Тем не менее, Сергей Петрович, вы правы, — продолжал Знаменский. — Сейчас перед нами обычная человеческая девушка. Ни следа магии, ни крошечки.
Катя невольно этому обрадовалась. Наконец-то она стала собой, а не чудовищем, поднимающим мертвецов из могил.
Ее губы дрогнули, и, услышав сиплый свист, Катя не сразу поняла, что это ее голос:
— Эльдар жив? — спросила она. Рудин вопросительно поднял бровь, и Катя, титаническим усилием развернувшись к нему, повторила, глядя в потемневшие прищуренные глаза:
— Эльдар… жив?
Рудин безразлично пожал плечами, и это равнодушие хлестнуло Катю, словно многохвостая плеть. Ей все стало ясно — яснее некуда.
— Откуда мне знать? — вопросом на вопрос ответил он. — Я ушел оттуда вместе с тобой и понятия не имею, что там происходит. Однако, если он вздумает вернуться, ему не поздоровится.
Знаменский согласно кивнул.
— В конце концов, это действительно переходит всякие границы, — сказал он. — Катенька, вижу, вам уже лучше. Еще один вопрос, и голем отведет вас обратно, вам нужно отдохнуть. Нешуточное дело, такие прыжки по мирам.
Катя снова ощутила легкое прикосновение к вискам и услышала:
«Чего на самом деле хочет добиться Рудин?»
«Власти над двумя мирами», — подумала Катя и пролепетала:
— Какой… вопрос?
Уголки губ Знаменского едва заметно дрогнули: то ли он торжествовал, то ли печалился — этого Катя не могла сказать точно.
— Совершенно верно, — кивнул он. — Обычная человеческая девочка, не имеющая магии и не воспринимающая ее. Спасибо вам, Катя. Молодой человек, отведите ее обратно в блок.
Потом Артем осторожно вывел ее в коридор и провел мимо вооруженных людей к лифту. Катя послушно шла, едва переставляя ноги, на нее смотрели с какой-то профессиональной ненавистью, и, когда створки лифта сомкнулись, она прислонилась к стенке кабины и спросила:
— Чья это охрана, Рудина или Знаменского?
— Знаменского, — промолвил Артем. — Он, честно сказать, побаивается, когда господин гхоул тут.