Энджелл, Перл и Маленький Божок

Грэм Уинстон

— Ну-ну, как дела? — спросил он. — Я вижу, не так уж плохо?

— Как-нибудь выживу, чтобы получить по счету, — сказал Годфри распухшими губами.

— Очень сомневаюсь, что я разрешу тебе вновь встретиться с этим подлецом Кио. Надеюсь, в Гамбурге он получит по заслугам.

— Он вел честный бой, — отозвался Годфри. — Чего не скажешь о некоторых грязных ирландцах.

Дэвис наклонился и открыл принесенный с собой пакет. Для начала он решил пропустить мимо ушей намеки Годфри.

— Еще бутылка шампанского. Я подумал, ты не откажешься от второй. Знаешь, встречу

Кио с Хейстом отложили на три недели.

— Ну и что?

— Все из-за тебя. Ты раскроил ему бровь. Жаль, что я из-за болезни пропустил бой. Все газеты прямо обалдели от тебя.

— Я тоже обалдел, — сказал Годфри.

— Еще бы. Ничего удивительного. — Дэвис спокойно поставил бутылку на столик. — Кио и его менеджер меня подвели. Я страшно разозлился, когда Пэт после матча мне рассказал. С Кио я не мог поговорить, но виделся с его менеджером, и мы крепко побеседовали, он уверяет, что это все проделки Кио, он нарушил уговор. Вообразил, будто мы нарочно сняли зал поменьше, чтобы его оскорбить, так что дело тут шло о престиже. Все условия пошли побоку, и он решил на тебе отыграться. Будь я там, я бы, пожалуй, мог вмешаться. А так пришлось тебе самому выпутываться. И ты здорово себя показал. Ну, просто здорово. Это тебе ох как пригодится, можешь мне поверить.

— Что верно, то верно, мне это ох как здорово пригодилось, — сказал Годфри.

— Твоя марка сразу поднялась. Для твоей репутации это большой скачок. Теперь у тебя имя. Вот подживут твои царапины, и мы серьезно поговорим о следующей встрече. Тебе сильно подвезло, Годфри. Теперь ты величина. Между прочим, вот твой чек. Шесть сотен, за вычетом комиссионных.

— И на том спасибо, — сказал Годфри, беря чек и с усмешкой разглядывая его.

Джуд Дэвис оперся о зонтик, прикусив ручку зубами. Самый решающий момент. Он сделал все возможное, чтобы замазать трещины. Неважно, верит ему Годфри или нет. Важно, чтобы Годфри прикидывался, будто верит. Если он откажется подыгрывать, тогда конец. А жаль, потому что, выдержав такую трепку, он стал ценным товаром. Если бы Годфри выдержал трепку и вел себя как положено, тогда никто бы не остался внакладе.

— Это не так уж мало, Годфри. Можешь проверить в банке. У меня еще кое-что для тебя приготовлено. Сотня фунтов десятками. Выйдешь из больницы, поезжай куда-нибудь и хорошенько отдохни, а потом мы с тобой обсудим следующую встречу. Идет? Вот тебе добавка на всякие расходы и еще за то, что я отсутствовал и не проследил, чтобы все шло как следует. Пожалуйста, возьми и повеселись на славу. Повеселись за мой счет и возвращайся обратно в форме.

Немного поколебавшись, Годфри протянул руку за конвертом.

— Спасибо.

Дэвис на секунду задержал конверт.

— И не будем поминать старое. Это самое главное. Не будем поминать старое. Хорошо? Менеджеру с боксером не ужиться, если они будут поминать старое.

Наступила пауза. Годфри изобразил на лице улыбку.

— Не будем поминать старое, — соврал он. Ах ты сволочь, дерьмо, гадюка, падаль.

Он взял конверт и сунул его под подушку.

— Спасибо, Джуд, — сказал он. — Я это запомню.

Третий

посетитель разминулся с Джудом Дэвисом всего на десять минут. Дэвис был весь в черном, а она вся в белом, и он узнал ее высокую фигуру, как только она показалась в дверях. Она замешкалась, улыбнулась, затем подошла и протянула руку.

— Как ты себя чувствуешь, Годфри? Я решила тебя навестить. Все это так ужасно.

Даже голос ее и тот изменился после замужества, — подумал он. Как себя чувствуешь? Как ужасно. Он оглядел ее с ног до головы красными заплывшими глазами, но не пожал руку.

— Прошу прощения, что не могу снять шапку. Так что ли полагается приветствовать господ? — Он говорил нарочито визгливым тоном.

Она присела на стул у кровати. Шевровые туфельки, юбка из дорогой шерсти и белое прямое пальто.

— Я пришла не за тем, чтобы ссориться… или продолжать нашу ссору. Я пришла справиться о твоем здоровье.

— Разве ты не видишь, на что я похож? Вот меня и разукрасили. А я еще говорил, что этому не бывать, помнишь? Маленький Божок, которому попортили мордашку. Вот оно как. Твой боров этого добивался. Не так ли? Вот он и устроил мне веселую жизнь.

Перл была ошеломлена, слова, которые она хотела сказать, застряли в горле. Она облизнула губы.

— Уилфред предложил мне пойти на матч, и я… Я не знала, что ты… я очень сожалею, что матч состоялся.

— Твой жирный боров-муженек тоже пожалеет, когда я до него доберусь. Так и передай ему от меня.

Она начала что-то говорить, но снова остановилась.

— Хочешь шампанского? — с издевкой спросил он. — Мне только что принесли. С поздравлениями от хозяина.

— Годфри, — сказала она. — Все-таки, как ты себя чувствуешь? Я так сильно расстроилась во вторник, прямо не знаю, как мы добрались до дома. Мне было так плохо, так жаль тебя. И этот отвратительный японец. Ужасно! Я ни за что в жизни не пойду больше на бокс… А лицо у тебя заживет, правда? Ты замечательно дрался. Ты прославился.

Он перевернулся на другой бок и застонал: ребра невыносимо ныли.

— Я еще сумею тебе доказать, что по-прежнему мужчина, на этот счет не волнуйся.

Она покраснела.

— Неужели ты меня так ненавидишь?

Он снова застонал и вздохнул.

— А какая разница? — он злился, что она пришла и видит его в таком состоянии. Его мужское самолюбие было задето. И она, эта женщина, эта женщина замужем за… — Чего ты хочешь? Я не слабак. Могу за себя постоять.

Все больше замыкаясь в себе, но еще не теряя надежды, она спросила:

— Ты все это из-за Уилфреда или есть другая причина?

— Из-за Уилфреда, — передразнил он. — Разве недостаточно?

— Может, ты и прав, но я должна знать.

Неуклюжими пальцами он коснулся щеки и ощутил острые концы шва. — Тебе-то разве не все равно?

— Мне не все равно. Я никак не могу понять.

— Куда уж тебе!

— Хорошо, значит, ты хочешь, чтобы я ушла? Оставила тебя в покое?

— Как угодно.

Она в нерешительности продолжала сидеть, прислушиваясь к гулу голосов.