Энергон
Шрифт:
Криз и Пётр старались подобраться как можно ближе к месту событий. По улице это сделать было сложно, поэтому они решили пробраться внутри дома. Вскоре они оказались на шестом этаже здания, находящегося напротив переулка, где засели их друзья.
Странно, что военные не заняли позиции в этом здании, оттуда простреливать переулок было бы гораздо удобнее. Но они наверняка надеялись, что с минуты на минуту раздавят сопротивляющихся, и строить сложные схемы ни к чему.
Они, как часто бывает в таких случаях, понадеялись на количество, на своё численное превосходство. Оно, конечно, давало сильное преимущество, но не всегда решало исход битвы. К тому же те, кого больше, часто начинали становиться излишне самоуверенными.
— Эх, нам бы чего-нибудь эдакого, — вздохнул Пётр, — чтобы сразу качнуть весы в другую сторону.
— У нас ничего нет, — сказал Криз, — просто будем работать потихоньку. В этом деле одно хорошо… в войне в смысле.
— И что именно ты имеешь ввиду? — заинтересовался Пётр.
— Как бы много противников не было, их количество всегда конечно. Даже если в какие-то отдельные моменты кажется что это совсем не так, — сказал Криз, — поэтому основанная тактика во всех войнах, уменьшить количество врагов до такого размера, чтобы они потеряли волю к сопротивлению.
— В данный момент сопротивляемся мы, а не они, — сказал Пётр, — но в целом мысль я понял и с ней согласен. Нужно нанести им неприемлемый ущерб.
— Да, никогда не нужно убивать всех. Главное, чтобы они почувствовали что проигрывают, даже если это и не правда. Это открывает большое окно возможностей, — сказал Криз, — но пока что это теория, которую я не знаю как применить в этой ситуации.
— Ну, то что мы можем ударить неожиданно из места, откуда они удара совсем не ждут, уже может оказать на них сильное влияние. Сделать бы ещё этот удар максимально чувствительным, — сказал Пётр, — да вот только как?
— Ну, раз мы не можем их напугать демонстрацией силы, всегда есть ещё один путь, — сказал Криз.
— И какой же? — спросил Пётр, — не тяни, у нас совсем нет времени.
— Людей можно напугать демонстрацией жестокости, — сказал Криз, — если они увидят запредельную жестокость, которая выходит за рамки их понимания, то это может на них подействовать очень сильно. В один момент в бегство они вряд ли обратятся, но сломить их волю вполне можно.
— Пока не очень понимаю, что нам нужно сделать, — сказал Пётр, хотя по спине уже бежали мурашки, и он обо всём догадался, просто не хотел себе в этом признаваться.
— Нам нужно стать отмороженными на всю голову маньяками, — сказал Криз, — но для этого нам нужно несколько трупов, хотя бы два.
— Пойдём, добудем их, — тут же сказал Пётр, — у меня там жена и дочь, я готов быть не просто маньяком, я готов стать самим дьяволом, лишь бы их спасти!
Долго искать тела не пришлось. Солдаты, полагая что все враги находятся в переулке, не стали создавать периметр безопасности. Но даже если бы и создали, Пётр и Криз всё равно находились сейчас внутри него. А тут военные ходили спокойно, не прячась, и зачастую по одному, если не находились в прямой видимости переулка, где засели непонятные для них враги.
Штурм пока что не начинался, потому что военные чего-то ждали. Как станет понятно позднее, ждали они бронетехнику. От одной из наземных групп удалось пригнать два броневика. То, что они не начинали штурм без них, и дало фору по времени Петру и Кризу.
Пробежавшись по первому этажу здания, они встретили восьмерых солдат по одному или под два человека. Все кто им попался эту встречу не пережили. Обнаружив у одного из них что-то вроде мачете, Пётр и Криз тут же скорректировали план. Они отрубили всем восьмерым головы и руки и забрали их с собой. А то что осталось, развесили в коридорах первого этажа вверх ногами.
Да, их найдут не сразу, но когда найдут, это должно будет вызвать хороший резонанс между военными. Вряд ли они останутся равнодушны к происходящему.
Затащив на шестой этаж узлы, связанные из одежды солдат, с руками и головами, Пётр с Кризом облегчённо вздохнули. Это и физически был тяжёлый труд, но самое главное морально было очень нелегко. Им обоим не нравилось то, что пришлось делать. Но других вариантов они просто не смогли придумать. Посеять панику в стане врага было пока единственной реализуемой идеей.
Они все перемазались в крови почти полностью, с головы до ног. Одежда намокла и липла к телу. Но сейчас было не до этого. Они просто не обращали на свой вид внимания, слишком были заняты делом.
Не прошло и минуты с тех пор как они оказались наверху со своими «трофеями», как по всем приметам противник двинулся в атаку. Из-за угла медленно выехало два броневика, укрываясь за которыми шла большая группа солдат.
Когда броневики почти поравнялись с переулком где прятались осаждённые, с первого этажа здания в котором находились Криз и Пётр раздались крики и там началась беготня и суета, которую было слышно на всю улицу. Похоже, подвешенные трупы нашли и очень «удивились». Криз с Петром удовлетворённо переглянулись. Они взяли по отрубленной руке и, высунувшись в окно, метнули их в военных, идущих под прикрытием броневиков. Не делая паузы, они вслед за руками отправили и пару голов.
На улице возникло замешательство, которое сменилось возмущёнными криками.
— А мы не спровоцируем их на ответную жестокость? — озвучил Пётр запоздалую мысль.
— Поздно, — сказал Криз, — мы уже начали. Да и не думаю, что они собирались проявить по отношению к нам гуманизм. Они убили большую часть моих людей, а те никого не расчленяли. Так что мы теряем?
— Похоже, что ничего, — сказал Пётр и запустил в полёт ещё одну отрубленную руку, после чего начал истерично хохотать, высунувшись из окна. Но маячил он там не долго, чтобы по нему не успели выстрелить.
Криз подхватил его инициативу и тоже стал изображать яростный злобный хохот.
При этом они не забывали время от времени швырять на улицу отрубленные части тела.
Броневики продолжали движение, а вот солдаты отстали, они как будто забыли что шли на штурм. Оживлённые крики и ругань это подтверждали. Часть повернула обратно, за что получили несколько выстрелов в спину от своих командиров, которые не могли смириться с разваливающейся на глазах дисциплиной.
Те, в кого не попали, бросились наутёк.