Энохиан. Крик прошлого

Эриа Мэри

вытащить тебя, но сделать это тихо.

Вытащить меня тихо вряд ли получилось, учитывая сотни трупов и горящую лечебницу.

– Так вот что было в том ящике?
– догадалась я.
– Моя история болезни?

Джеймс кивнул.

– Но почему ты не захотел показывать ее мне?
– непонимающе спросила я.

Теперь Джеймс напрягся всем телом, и я чувствовала, что он чуть было не дрожит от гнева.

Вот только злился он не на меня. Его бесило то, что он скрыл от меня, но сам

прочитал в тех

записях.

– Некоторые из экспериментов описаны особенно подробно, и я не хотел, чтобы ты

вспоминала обо всем, что делал этот урод, особенно после всего того, что ты и так…

Джеймс замолчал, не зная, как правильно подобрать слова, но я и так все поняла. Особенно

после того, как я вспомнила о смерти брата и всей своей семьи. Что это было, если не забота?

Притворство? Но ведь в данном случае оно не было необходимо.

– Почему ты рассказываешь мне все это сейчас?
– спросила я, окончательно запутавшись в

мотивах Джеймса Озборна. Чего же он хочет на самом деле?

– Я не хочу, чтобы ты приближалась к Энее, - уверенно проговорил Джеймс.
– Не хочу, чтобы

после всего того дерьма, которое с тобой приключилось, ты рисковала всем, что осталось.

– Но ведь…

– Знаю!
– резко оборвал меня Джеймс.
– У стражей и совета другие планы. Они расценят мои

действия как предательство, ну, и черт с ними. Я не позволю использовать людей в своих

целях только потому, что они не такие, как мы. Я не позволю использовать тебя.

– Ты станешь предателем, - в моих жилах разлился холод, а страх ледяной рукой сковал душу.

Предательство — это то, что у стражей почти не встречалось. И не потому, что все были

настолько верны своему жизненному предназначению, а потому, что плата за подобный

проступок слишком дорога. Это пугало каждого из стражей Энохиана гораздо сильнее, чем

смерть или пытки. Но если такое все же случалось, то сам Бог не мог помочь обреченным

стражам. Их судили, публично казнили, а затем, в ином мире, духи терзали мятежную душу

до скончания веков. У стражей был свой ад, и он был куда хуже того, что представляли себе

простые люди. К тому же, он был вполне реален. Мы проходили через него во время

посвящения, но если там это были секунды, то в случае предательства эта пытка длилась

целую вечность. Хочешь-не хочешь, а выполнять приказы будешь беспрекословно.

Именно это могло ожидать Ноа, когда он решился нарушить распоряжения духов наших

предков и спасти Энею. Он знал, на что шел. Но все же сумел остаться простым призраком в

этом мире. Интересно, как?

– Беспокоишься за меня?
– лукаво усмехнувшись, спросил Джеймс, но взгляд

его все еще

оставался серьезным.

– Да!
– не подумав ни секунды, выпалила я, а затем покраснела до кончиков ушей.

Парень явно не ожидал такого. Я и сама не ожидала. Так или иначе, лукавая улыбка

сменилась чем-то другим. Чем-то более искренним и добрым, а глаза потеплели.

– Все со мной будет нормально, - отмахнулся Джеймс, быстро придя в себя и снова нацепив

маску безрассудного парня, который слишком сильно верит в себя.

– Мой брат считал так же, - сухо заметила я.
– И получил пулю от лучшего друга.

– В таком случае мне повезло, что у меня нет друзей.

– А как же Мич?
– братья хоть и подкалывали друг друга, но казались очень близкими.

– Он мой брат. Семью не выбирают, - пожал плечами Джеймс.
– Но мы отвлеклись от главной

темы.

Главной темы? И какая же она? Либо он пойдет на предательство ради меня, либо это

элегантная ложь, дабы успокоить меня до поры до времени. В любом случае это ни к чему

хорошему не приведет. И я даже не знаю, что хуже. Его предательство или его смерть. В

первом случае мне будет больно, но во втором… я не знаю, как вообще описать то, что я

ощущаю, когда думаю о возможной кончине Джеймса Озборна.

Но что же мне тогда делать?

– Я помогу тебе сбежать, - тихо шепнул Джеймс мне на ухо.
– И возражения не принимаются.

А затем он просто развернулся и ушел с таким видом, будто ничего не было. Будто он только

что не подписал себе приговор. Ведь Ноа тоже верил, что сможет помочь Энее, что они

смогут сбежать вместе. И чем все это закончилось?

Я должна остановить его, прежде чем его смерть сломит меня.

Остаток дня я блуждала по кораблю, словно неприкаянный призрак. Мне хотелось

поговорить с Тимом, но меня не пустили к нему. Джеймс вел себя точно так же, как и прежде, а поскольку он был главным на корабле, то не подпускать меня к Тиму была его инициатива.

Он действительно считал Тима опасным. Он так хорошо играл свою роль, если играл ее

вообще, что я не могла поверить Озборну полностью. Я все еще допускала шанс, что вся его

готовность к предательству — уловка. Ведь он прекрасно знает, что с ним сделают, если

решат, что он на моей стороне. Ради чего он должен так рисковать? Кто я для него?

Но если даже поверить в искренность слов Джеймса, то возникает другой вопрос: как именно

он собирается помочь мне сбежать? Он же не может просто увести нас с Тимом из-под носа

нескольких десятков стражей, когда мы причалим в порту Нью-Йорка. Начнется серьезная