Енот-потаскун
Шрифт:
Я отключился и положил телефон на стол. Даша прижалась теснее, провела рукой по шее, запустила пальцы в волосы на затылке…
Не слишком вежливо спихнув ее с колен, я сказал:
– Извини, секс отменяется. Надо все-таки другану помочь.
– Другану? – Даша возмущенно вскинула брови. – А мне показалось, это подруга была. Замужняя.
– Непринципиально, - я затолкал телефон в карман и пошел в прихожую. – Не обижайся. Может, в другой раз.
– Другого раза не будет, - отрезала она.
– Ну, значит, не судьба.
Я вышел из парадной, сел
– Ну как там у тебя? Нашла буксир?
– Нет, - горестно вздохнула Наташа. – Попросила одного, у него троса нет. И у меня нет.
– Короче… где ты?
– «Окей» на Выборгском шоссе. Который на углу Просвета.
Я прикинул расстояние и плотность движения.
– Где-то через полчаса подъеду. Сходи пока купи себе мороженку и успокойся. Никакой драмы не случилось.
Ну и на хрена, думал я по дороге. Какого черта я туда поперся? Прекрасно и без меня обошлась бы. Это что, острый приступ мазохизма? Или решил примерить на себя роль бескорыстного друга семьи?
Поставив Мица во дворе соседнего дома, я подошел к «Окею» и подлез под шлагбаум парковки. И сразу увидел в первом ряду красный Матиз. Наташа выбралась из-за руля, уступив мне место, и сказала смущенно:
– Спасибо, Антон.
– Пока не за что, - буркнул я.
Чтобы поставить диагноз, потребовалось минут пять. Полетела коробка передач. Дорого и неприятно.
– Привет, у нас есть стойла свободные? – я набрал номер отца.
– Только крайнее. Ты сломался?
– Нет. Знакомая. Коробка. Сейчас попробую раскачать, если нет - перезвоню.
– Давай, эвакуатор свободен.
– Сколько, ты говорила, у тебя аварий было? – спросил я Наташу, делая то, что, по всеобщему мнению, делать категорически нельзя: одновременно выжимая газ и тормоз для диагностики оборотов двигателя. – Четыре? Было такое, что коробку клинило?
– Да, - она посмотрела на меня взглядом набедокурившего Тошки. – Поворачивала во двор, а там машина ехала. В правый бок стукнуло, и рычаг в коробке застрял. Гаишник когда приехал, подергал что-то…
– Подергал! Самому бы ему чего-нибудь подергать так, чтобы оторвалось нахрен. В общем, точно увижу при вскрытии, но думаю, у тебя тогда треснули несколько зубцов в планетарном механизме. Там такие шестеренки, без зубцов проскальзывают. Какое-то время ездила, потом они сломались - и ага. Сейчас попробуем их заставить.
После долгих плясок с бубном и призывания такой-то матери, Матиз, хоть и прыжками, но тронулся. Я выгнал его с парковки и потихоньку направился в сторону сервиса. Ехать было прилично, а на любом светофоре или в пробке мы могли встать намертво. Приходилось сложно ускоряться или замедляться, чтобы попасть в зеленую волну, а если не получалось, ерзать взад-вперед, пугая водителей соседних машин, - лишь бы не останавливаться.
Наташа молчала, иногда поглядывая искоса. С периферическим зрением у меня все было в порядке, так что эти косяки я прекрасно замечал.
Вот не надо этого только, ладно? Мне двух раз хватило за глаза и за уши. На Александра Петровича своего косись.
До сервиса осталось всего ничего, когда нас тормознул гаец.
– Твою налево… - прошипел я. – Давай техпаспорт. Мало того, что можем опять заглохнуть, уже окончательно, так еще и по пятихатке на рыло выпишет.
– За что? – удивилась Наташа.
– Учи матчасть! Ты пустила за руль чувака, который не вписан в твою страховку. Штраф с обоих.
Гаец оказался адекватным, в положение вошел, но мою визитку с подчеркнутым «секретным» номером взял охотно.
– Кажется, у меня стало одним дисконт-клиентом больше, - сказал я, когда Матиз с десятой попытки все-таки прыгнул вперед и поехал.
– Антон… - это прозвучало так несчастно, что я невольно на секунду повернулся к ней. Наташа сидела, ссутулившись, напряженно глядя перед собой, и была похожа на какого-то мультяшного зверька, вроде лемура. – Я тогда сказала… В общем, я с мужем развожусь, через неделю суд будет.
Вот хрен его знает, обрадовался я или разозлился еще больше.
– То есть, выходит, ты такая высокоморальная женщина, что ни-ни, пока не получишь свидетельство о разводе? Убиться веником.
– Нет, просто…
– Просто ты решила, что сказать «извини, я не могу», - это как-то неубедительно? Ну ладно, понял. Не понял только, зачем ты сейчас это говоришь. Хотя… неважно.
До самого сервиса мы молчали. Закатив Матиз в крайний бокс, самый неудобный, я пошел переодеваться.
– Сейчас только посмотрю, - объяснил ей, вернувшись. – На полчаса где-то максимум. Делать в понедельник начну. Посиди на скамейке, кофе попей.
Шевельнулось что-то неприятное. Недавнее воспоминание.
Спокойно, Енот, проехали. Пингвины нас не любят – и слава богу. Правда, нас вообще никто не любит, ну так это, надо думать, мы сами и виноваты.
И все равно я то и дело на нее посматривал. Наташа сидела на скамейке, сжимая в руках кофейный стакан, и смотрела себе под ноги. А у меня в башке был полный раздрай.
Вместе с Генкой мы слили масло, сняли коробку, разобрали. Все оказалось фигово, но не катастрофически. Как я и думал, сломались три зубца, и шестеренки проскальзывали.
– Ну вот что, - закончив, я сел на скамейку рядом с ней. – Родная новая коробка стоит тысяч тридцать пять, с разбора – двадцать. Я тебе переберу за десятку. Если будешь хорошо обращаться, лет на пять хватит. Плюс масло залить. В среду заберешь. А сейчас такси подойдет, мне Мица забрать надо. Все равно по пути, подброшу до дома.
– Давай я за такси заплачу, - предложила Наташа. – А то расходы тебе из-за меня.
– Заплатишь в кассу по прейскуранту, - отмахнулся я.
– За ремонт.
– Нет, правда. Все-таки я тебя напрягла так.
– И ты хочешь непременно отомстить?
У меня мелькнула одна безумная мысль. Нет, не согласится. А если вдруг?..
– Ну, если я могу что-то для тебя сделать… - Наташа явно смутилась.
– Эскортом мне побудешь завтра?
– В смысле? – она еще больше стала похожа на испуганного – и очень милого! – лемура.