Епістолярій Тараса Шевченка. Книга 1. 1839–1857
Шрифт:
Забыла в предыдущем письме сказать Вам, что я очень обрадовалась Вашему доброму расположению к моей «Девочке». Если будете весною к нам, я, может быть, дам ее продолжение. Не пугайтесь частым моим письмам; вперед я, может быть, очень долго не буду к Вам писать. Завтра надобно к Вам послать деньги, и этот случай – причина моему письму, которое будет, я надеюсь, принято Вами, как оно написано, т. е. с чувством братского радушия. Прощайте, да будет благодать святая над Вами.
Вам искренно преданная
Варвара Репнина.
3-го июля
1844-го года,
Яготин.
45. О. М. Бодянського до Т. Г. Шевченка
9 липня 1844. Москва
Не сердився та, здається, і не сердитимусь на такого щирого козака, як пан Шевченко. І за що ж, і про що ж? А що я й досі мовчав на Ваше письмо, котре достав ще аж в половині мая, то, бачите,
Теперечки об Ваших кунштах. Ні, Ви мені нічого об їх не розказували ніколи. Лучче придумати і, як бачу з першого куншту, що його Ви послали мені, кращого не можна й придумати, як оце теє, що Ви робите. Помагай Вам, Боже, на щастя і на славу нашому козацтву! Та й хто ж найздольніший зробить сеє нам, як не Ви, що й пером і палітрою однако[во] вертите? Щасти ж Вам, Господи, на все добрее! Робітників, здається, матимете досить; я теж не цураюсь зусім, тільки і не зусім віддаюсь. Бо Ви самі здорові знаєте, кільки праці у мене, неборака, на в’язях. Воно б то і не багацько, три листочки на рік, але їх треба вичитати, може, з тридцяти книжок або літописей, для чого тільки подавай часу. А його-то у мене найменше всього! Дак, як бачите, не відхиляюсь, і не піддаюся зусім; але буде так, як Біг святий дасть, а час укаже. Найлучче буде воно, як почну печатати Українські літописи по налозі нашого Товариства Історії, або свій запас наських пісень. Тоді, коли що вичитаю гарного, прикметного з батьківщини, зараз напишу і після того перешлю Вам. Щоб же нарочне риться де, далебі, як кажуть, часу не маю! А тоді воно само йтиме у голову і з голови. Отак то, пане козаче, буде теє робиться, коли Біг дасть!..
Дякую Вам за «Судню Раду». Нестеметна вона, от як буває на святій Україні! Дивлюсь разів по п’яти, по десяти в одну годину і не надивлюся: таке ласе і солодке, бо наше, не чужеє. Що за лиця у підсудимих! Тай от Вам кривда, що совість тягне крючком у землю глядіти, але вмісті з тим і святая покора приговору старого з ціпком: а от і правда, з прямою, одкритою, ясною головою, що не жде, а сама лізе на слова судді. Гарно, козаче-земляче, дуже гарно! Одного тільки не второпаю, де оце все робиться: чи в хаті якій, чи в хліву, чи під стріхою, чи в шинку. Біг його святий знає, а я, далебі, ж не второпаю, да й тільки! Бачся що… але ятка не така, хоч там двоє і частуються собі горілочкою тихенько, але он там пара окон… далебі ж не второпаю…
Затим, бувайте живенькі-здоровенькі та не поминайте лихом щирого до Вас серцем земляка Вашого
Іська Бодянського.
9 іюля
1844 року,
Москва.
46. О. К. БОДИСКО до Т. Г. Шевченка
21 липня 1844. Ніжин
Милостивый государь,
Тарас Григорьевич!
Тетенька Марья Васильевна, уезжая в деревню, поручила мне передать ее благодарность за прекрасную вашу «Тризну» и следуемые за 20 экземпляров деньги 10 рублей серебром присоединить к этому письму, пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Вас и за свой экземпляр и вместе изъявить Вам свое сожаление, что Вы, Тарас Григорьевич, пример всем, более, чем пример всем, восхитивши меня своим прекрасным талантом малороссийской поэзии, если же разочаровала меня, то очень черта, которую я всегда считаю принадлежностью благородного малороссийского характера, это исполнение и цену, которую он придает данному раз слову; отступление от этого в Вас было без сомнения неожиданнее и удивительнее, чем от кого другого, и вынудило меня сказать вам нелюбезность, в которой, однако, Вы должны видеть новый фимиам Вашим дивным творениям, ибо они есть следствие непременного желания иметь их по обещанию от Вас и его автора; прошу же этого последнего помнить, что я все еще в ожидании, имея его слово, и поторопиться исполнить его поскорее.
При желании Вам много вдохновения только на национальном языке, а нам всем через это много часов истинного удовольствия пребудет, милостивый государь.
Готовая к услугам
Е. Бодиско.
Адрес наш все по-прежнему:
в г. Нежине.
1844, 21 июля.
47. В. М. Рєпніної до Т. Г. Шевченка
Серпень 1844. Яготин
Надобно непременно Вам прислать мне две программы Вашей «Живоп[исной] Укра[ины]», дабы возможно было произвесть подписки во время выборов в Полтаве и в Чернигове в сентябре и октябре. Алексея Васильевича еще нет, но я писала о намерении Вашем к Глафире, которая находится в Седневе у Лизогубов близ Чернигова: они одобряют Вашу мысль и надеются на выборы, но программа непременно нужна. На будущей неделе, папа и Глафира воротятся, я надеюсь; соскучилась я без Глафиры; здесь у нас все больные: маменька, невестка, Таня да еще добрая и милая Василиса Егоровна Бабанина, с которою я бы очень желала Вас познакомить; я ее назвала ландышом; та же белизна, то же благоухание, та же прелесть, та же величавость, та же неизвестность, та же тенистая и уединенная жизнь. Она читала «Слепую» Вашу и оценила ее, истинно поэтическое существо. Она здесь по случаю болезни; ее лечит м. Фишер.
О, как искренно я желаю Вам успеха для Вашего святого подвига, не унывайте, трудитесь, приложите все Ваше старание, мы здесь будем стараться Вам помогать, сколько будет возможно.
Сколько недель, как это письмо начато, и все мне никак нельзя было его окончить. Яготин превратился в совершенный лазарет, в котором я, однако, не участвую и по этой причине я не имею свободного времени, потому что ночевала то у невестки, то у маменьки, последняя теперь же не на шутку больна. Слава Богу, что доктора не находят никакой опасности. На днях мы получили плачевное известие, что зять мой Кривцов скончался. Бедная моя милая сестра одна в Тамбов[ской] губер[нии], и мне нельзя к ней поехать, потому что нездоровье маменьки меня здесь приковывает.
Я не хочу более откладывать отправление этого письма, чтобы Вы спешили с высылкою программы, которая, к несчастью, опоздает к Полт[авским] выборам, но будет нам полезна на Черниговских. Капниста скоро ожидают. Если только будет свободная минута, то буду писать к Галагану насчет «Живо[писной] Украины». От Закревских ничего не получила. Ваше несчастье, что Вы связались с этими пустыми, полуобтесанными (?) людьми. Куда бы лучше для духовного Вашего человека сблизиться с Кап[нистом] и с его женою, так богато одаренных и умом, и истинным просвещением, и душою. Нельзя ли понять изречение: «вино веселит сердце человеческое» в духовном смысле? О да, малодушие есть ужасное несчастье, но и это уже много, что Вы себя знаете: остается не лелеять признанную слабость, а вооружиться против нее. Орудия: вера, полезные занятия и общество чистое, святое, изящное. Отчего Вы всегда упоминаете о Мосевке? Скажите, не называет ли Вам совесть и других мест, где Вы малодушно увлекались недостойным и недостойными? Не сердитесь на вечные мои проповеди, я Вас слишком искренно люблю, чтобы не говорить Вам правды. Но простите, вот Вам письмо от Федора, которое у меня залежалось. Да будет в душе Вашей свет, дарованный свыше. Аминь.
В. Репнина.
48. В. М. Рєпніної до Т. Г. Шевченка
22 вересня 1844. Яготин
22 сентября 1844 года.
Несколько дней тому назад я получила от Закревских через Марию Даниловну Селецкую 3 гравюры. Честь и слава, добрый труженик, да благословит Господь Ваш подвиг.
Сегодня получила маленькое письмецо Ваше, за которое благодарю. Больно мне, что так часто покушаются люди пошатнуть в Вас веру в доброе и светлое: не дай Бог, чтобы им удалось!
На будущей неделе ожидаем Алек[сея] Вас[ильевича]. С ним буду говорить об Вас и буду писать подробно.
Прощайте, добрый поэт, не покидайте ни пера, ни кисти, идите чистой, святой тропой, и да осенит Вас благодать Господа и Спасителя нашего.
Вам искренно преданная Варвара Репнина.
На четвертій сторінці:
Милостивому государю
Тарасу Григорьевичу
Шевченке
в Академию Художеств
в Петербурге.