Эпическое крушение Джини Ло
Шрифт:
магии. Вам нужен волшебник с клеткой гремлинов. Или мастер вушу, которого учили всю
жизнь для такого.
– Разве ты не разбросала яогуаев по полу сегодня? – спросил Эрлан Шень.
– Я не… я не могу по приказу.
– Тогда нужно научиться. И быстро.
– А если я откажусь?
– Думаю, ты не понимаешь, - сказал он. – У тебя нет выбора.
– Как это? Сянзань сам выбирал, отправляться ли в путь. Божества его не заставляли.
– Тогда было иначе.
Бам.
Мой кулак ударил по столу, и содержимое чашки передо мной расплескалось. Чуть
теплый чай полился на пол, но я не замечала. Квентин заерзал. Он хорошо замечал, когда
я собиралась сорваться.
– Повторите? Я, кажется, не расслышала.
Эрлан Шень не испугался того, как медленно я цедила слова.
– Да, у тебя облик человека, - сказал он. – Да, ты смертная. Но у людей нет небесной
сущности в теле. Люди не могут быть ходячим мощным оружием. Мой дядя считает, что
ты все еще считаешься утерянным имуществом Небес, так что слушаешься его воли.
Я сжимала и разжимала пальцы.
– Насколько я слышала о реинкарнации, - осторожно произнесла я, - любая сущность,
любой дух может стать человеком. Пока они работают усердно в прошлой жизни. Я
думала, правила такие. Что у всех есть шанс покрутить Колесо жизни и перерождения в
надежде стать лучше.
– Прости, Джини, - сказала Гуаньинь. – Но с тобой правила иные. Перерождения
оружия еще не было. В истории богов и людей такого не случалось. Когда ты была Рюи
цзиньгу бан, никто не думал, что у тебя есть душа.
Ох. День нельзя начать еще хуже, чем с отрицания того, что ты – человек.
Я поняла пронзающий меня гнев, возникший, когда Квентин назвал меня Рюи
цзиньгу бан. Если во мне было мое прошлое я, с ним была и ненависть за то, что его
считали предметом. Ему не нравилось, что его не считали человеком. Оно ценило Джини.
Даже если другие не ценили.
– Какой кошмар, - сказал Квентин.
Я обернулась, он мрачно смотрел на меня.
Многие подумали бы по его лицу, что он согласен с Нефритовым императором. Он
потерял свой ценный предмет, из-за чего и появилась я.
Но он смотрел то на божеств, то на меня. Я понимала, о чем он думает.
– Вы пришли на Землю, чтобы сказать, как все будет, - сказал Квентин, глядя на
Эрлан Шеня. – А теперь я скажу, как будет. Если Джини откажется, Нефритовый
император будет плыть вверх по ручью без весла. Твой дядя совершил крупный промах,
позволив тем демонам сбежать, и он так боится потерять лицо, что молит ее о помощи,
хоть и скрывает это за приказом. А вы слишком наглые, чтобы идти против его приказов и
приложить усилия самим, гоутуизи.
Лицо Эрлан Шеня не изменилось, но я могла поклясться, что в комнате стало
холоднее, он сверлил Квентина взглядом. На кухне могла начаться дуэль, но Гуаньинь
опустила ладонь на предплечье бога дождя.
– Хватит, - приказала она.
Тучи медленно рассеялись. Эрлан Шень успокоился от ее прикосновения, но
Квентин смотрел на их руки, и это ему не нравилось. Интересно.
Гуаньинь посмотрела на меня с печалью, и я поняла, что в беде. Она не собиралась
заканчивать. Она вступала в игру.
– Джини, знаю, это кажется нечестным, - сказала она. – Но если демоны вернутся в
царство смертных, проблема станет всеобщей.
Я это знала. И она была в курсе, что я знаю. Но сдаваться я не собиралась.
– Эти беглецы с амбициями, - сказала Гуаньинь. – Они сделают все, чтобы получить
больше силы. Они будут поглощать людей с сильным духом. И это не обязательно святой
человек, как Сянзань. Есть много людей, подходящих им духом, как девушка в магазине.
Как только демоны прибудут, они начнут охоту, утаскивая невинных в тени.
Гуаньинь кивнула Квентину.
– Скажи ей, я преувеличиваю?
Квентин глубоко вдохнул.
– Она права, Джини, - сказал он. – Если это те, о ком я думаю, то люди в беде.
Некоторые демоны одержимы получением энергии людей. Это безумие. Они не
остановятся даже от угрозы смерти.
Я сжала нос ладонями. Отчасти от недовольства, отчасти в стремлении отогнать
запах демона-короля смятения от моих ноздрей. Закрыла глаза, но увидела пасть Рыжего
льва. Таких монстров нельзя было оставлять здесь.
Гуаньинь ощутила, что победа близко.
– Я знаю, что глубоко в душе ты хочешь помочь, - сказала она. – Ты из тех, кто берет
дело в свои руки. В этом ты как я.
Я вспомнила легенду Гуаньинь. В истории говорилось, что она была смертной
девушкой, что была такой чистой и просвещенной, что она легко достигла просветления в
юном возрасте. Она относительно легко получила то, что не все священники достигали за
всю жизнь.
Но, когда она хотела покинуть долины Небес и Земли ради полной нирваны, она
оглянулась и услышала крики страдающих. Ее сострадание оставило ее Бодхисаттва,
меньшим божеством, и она старалась избавить человечество от боли, направить его к
просветлению. Она была символом самопожертвования. Я не видела сходства.