Эпидемия FV
Шрифт:
— В «Дзержинский», куда же еще? Куда ехал, туда и поеду. Не в город же возвращаться?
Сергей открыл рот чтобы что-то сказать, но вновь закрыл его, не находя слов.
— И не смотри ты на меня так, — продолжил Женя. — Я наперед знаю, что ты хочешь мне сказать. Что в Медянске остались все наши родные, друзья, что мы должны быть с ними и все такое. А теперь подумай сам, чем мы можем им помочь? То, что произошло здесь, с нами, почти наверняка происходит повсеместно. Сейчас разговаривал с мамой — она говорит, что у нее под окнами, во дворе, где столкнуться-то попросту негде, и то авария. «Голое безумие» теперь действует как-то иначе, и никаким ветром его никуда не сдуло. Оно здесь… Представь себе, что мы приезжаем в Медянск только ради того, чтобы, сойдя с ума, перебить своих родных? Или, как вариант, всадить себе в грудь фомку у них на глазах.
Сергей поморщился, видимо вообразив себе эту картину.
— Я своим тоже сказал, чтобы из города выбирались, — задумчиво сказал он.
— Вот и правильно. Что ты еще можешь сделать? Им нужно бежать оттуда прямо сейчас, а не ждать тебя. Ты, допустим, будешь в Медянске еще через час… и…
«Как раз через час его семья соберет вещи, запрягнет к нему в джип и исчезнет из города, — услужливо подсказал Бабай. — Не самый лучший аргумент ты выбрал!»
и своих родных забрать сможешь. А мы? Получается, нас ты отвезешь в Медянск и там оставишь? Машина-то у тебя не резиновая! Я, допустим, пойму. А Леха? А Даша? А Аня? Как ты объяснишь им? «Ребята, извините, но я привез вас погибать обратно в город, чтобы забрать своих папу и маму?» А родителей Марины ты в багажник засунешь?
Сергей молчал, прикусив губу, и оглядываясь то на Женю, то на машину, то на все еще говоривших по телефону друзей.
«Молодец, — одобрил Бабай. — Прирожденный оратор и политик!»
— За последние два дня мы не слышали ни об одном случае «Голого безумия» за пределами Медянска. Может быть сейчас нас «накрыло» только потому, что мы еще недостаточно далеко отъехали? Мы же только-только выбрались из города… Поэтому я думаю, что в «Дзержинском» мы будем в безопасности.
— Но если это вирус, то мы попросту…
— Это не вирус! — отрезал Женя. — Я не знаю, что это, но это не вирус! И мы не занесем его в санаторий просто потому, что нам нечего заносить.
— Но я не могу просто так бросить своих родных!
— А ты их и не бросил. Ты предупредил их, велел выбираться из города как можно скорее. Если это все же вирус, то либо через несколько дней его локализуют, и те, кто вовремя покинул Медянск будут в безопасности, как мы в «Дзержинском», либо эпидемия расползется и дальше, по другим городам, и в безопасности уже не будет никто. А если не вирус, как берусь утверждать я, то опять же либо через несколько дней будет определено, что это такое, и причина будет ликвидирована, либо…
Договаривать он не стал.
К ним, смахивая слезы, подошла Марина, выдавив из себя некое подобие улыбки.
— Вы приняли решение? — спросила она.
Сергей удивленно вскинул на нее глаза, видимо ожидая от нее совета, что делать дальше, и недоумевая, почему она готова подчиниться принятому мужчинами решению. Женю же это ничуть не удивило. В критические моменты решение должен принимать мужчина. Он же впоследствии должен отвечать за них… Леху можно было не брать в расчет — решительных действий от него ждать не приходилось. Вопрос лидерства решался между ним и Сергеем, и Марина понимала это как никто другой.
— Женька предлагает ехать дальше, в санаторий. Считает, что там безопаснее.
Марина взглянула ему в глаза, и тут же отвела взгляд.
— Согласна, — сказала она. — Сама я об этом почему-то не подумала.
— Ты с родными говорила? — спросил ее Женя.
— Да… В мамином доме четверо выбросились из окон. Во дворе, прямо у нее под окном, девушка набросилась на ротвейлера, попыталась вцепиться зубами ему в горло. Собака ее загрызла… — Она вновь сняла очки, чтобы вытереть слезы. — Что происходит, а?
— Ничего хорошего, — хмуро ответил Женя. — Твоя семья, я надеюсь, уже пакует чемоданы?
— Не знаю…
— Так позвони им, и скажи, чтобы убирались из Медянска! Чтобы уже через час духу их там не было! На поезде ехать, наверное, бесполезно… Сейчас все, у кого голова на месте, бросятся на вокзал. Пусть уезжают на перекладных, уходят пешком по трассе, ловя машину. Садятся в электрички… Что угодно! Поняла?
— Поняла, — всхлипнула Марина, доставая сотовый.
— Постой, Мариш! — Сергей схватил ее за руку. — Я так не могу! Ведь сейчас действительно билетов на поезд просто не будет. Не одни же мы такие умные, что додумались до того, что из Медянска надо уезжать? Я не могу бросить родителей!
— А чем ты им поможешь? Впрочем, езжай! Скажи только об этом Лехе с Дашей. У них-то машины нет. Объясни, что иногда приходится делать выбор, кто тебе больше дорог, и кого ту будешь спасать любой ценой, а чью жизнь доверишь судьбе? Сам-то ты этот выбор сделал?
— Он прав, Сережа… — выдавила из себя Марина. — Я пойду звонить…
Сергей поник головой, и согласно кивнул.
— Черт, ведь верно. Я отцу сказал, чтобы он выбирался на Омскую трассу, что там я их с мамой подберу. А как я их подберу, когда у меня в машине и так пятеро? Черт! Сейчас, перезвоню им…
Он отошел на пару шагов в сторону, и достал телефон… Тем временем к машине подошли остальные. Леха обнимал жену за плечи, что-то втолковывая ей на ухо, Аня же держалась поодаль, и смотрела только себе под ноги. Не нужно было уметь заглядывать в души людей, чтобы понять, что-то случилось.
Он шагнул к ней навстречу, и раньше, чем она успела отстраниться — крепко обнял.
— Звонила маме?
— Звонила… Отец не берет трубку, — нехотя ответила она. — Я сказала маме, что мы скоро приедем, но она велела мне не возвращаться. Велела ехать как можно дальше от города. Там творится какая-то чертовщина! У нас во дворе — мертвые тела. Мама говорит, что прямо перед ее окном пролетел человек… У нее под оконном несколько трупов самоубийц, понимаешь? Они все покончили с собой! А наша соседка разбила себе голову об угол дома! Разбежалась, и ударилась об угол, понимаешь? Это какое-то сумасшествие!
— Это происходит везде, по всему Медянску, — ответил он, понимая, что вряд ли ее утешит. — «Голое безумие» стало действовать по-другому. Теперь это вирус самоубийства…
— Мама сказала, чтобы мы ехали дальше, в санаторий, чтобы быть как можно дальше от города. Чтобы я не вздумала пытаться вернуться за ней. Она обещает сама выбраться из города. Но она никуда не поедет без папы, понимаешь? А его нет! На звонки он не отвечает! Я боюсь, что…
«Что он уже сиганул с балкона или с крыши какого-нибудь дома, а если не нашел себе удобной возвышенности, то проломил себе голову ударом об асфальт! Или его подстрелили менты, на которых он кинулся, оскалив зубы! Или на него упал самоубийца, решивший сигануть с 14-го этажа. Упал, и размазал по асфальту!»