Эпидемия
Шрифт:
— Ага, у нас несколько девушек за детей отвечают, что-то вроде детского сада и школы в одном флаконе. Учат, занимаются с ними.
Дверь в жилой корпус открылась и из неё вылетела молодая девушка с длинными черными волосами. Она уверенным шагом шла в сторону Саши, сжимая кулаки. Князев приподнял брови, не понимая такой целеустремленности. Подойдя почти в упор, девушка смерила его взглядом с головы до ног и ударила коленом в пах. Не ожидавший такого поворота событий, Саша свернулся в три погибели, резко выдохнув и застонав.
— Это тебе за сломанный нос, урод. — Сказала девушка, так же резко развернулась и
— Сука… — Простонал Князев, держась за промежность обоими руками и пытаясь подавить подступивший приступ тошноты.
— М… да, это одна из воспитателей, Лера. Ты ее парню нос сломал. — Прокомментировал Дмитрий.
Глава 3. Вадим
2 июня.
21.34 по московскому времени
Геленджик, Тонкий мыс
Вадим спустился со второго этажа, придерживаясь за стену и прошел на кухню. Как он и думал, на ране разошлись три шва. Зашивать заново не стал, уже начало заживать и швы лишь повредили бы. Наложил тугую повязку, остановил кровотечение и выпил обезболивающее. Не на шутку разыгрался аппетит. Стычка со львами выбила из колеи, заставила понервничать и почувствовать свою уязвимость. Будь нога цела, с хищниками расправился бы намного быстрее, не подвергая девушку опасности.
На кухне горит свет. Тихо играет музыка из телефона, лежащего на столе. Юля сидит на стуле, высоко задрав ноги и наливает вино в бокал. Судя по почти пустой бутылке, сидит уже давно. Глаза блестят, щеки и шея покрыты хмельным румянцем.
— Как ты?
— Норм.
— Сильно не налегай, потом хреново будет.
— Хреновее чем днем, уже не будет. — Юля сделала большой глоток и закусила сыром. — Меня чуть лев не сожрал.
— Хм, что-то ты вообще расклеилась. — Опустился рядом, набрав стакан апельсинового сока. — Ты более стойко саму эпидемию пережила.
— Тук такое дело. Эпидемия, понимаешь, это штука, конечно, поганая. Но блин, ты просто заболел и умер. Люди болеют. Люди умирают. Мы готовы к этому, знаем, чего ожидать. Как бы это сейчас тупо не прозвучало, эпидемия — это нормально. В пределах допустимого. Да, конечно, масштаб сейчас просто офигеть какой. Умерли почти все. Но у нас разве был выбор? Мы просто выжили и все. И если бы я впала в депрессию, то вскоре присоединилась бы к умершим. Тут либо старайся выжить, задушив в себе боль об утрате, либо лучше сразу пустить пулю в лоб. — Девушка сделала еще несколько глотков и вытерла губы тыльной стороной руки. — Но к тому, что тебя могут сожрать львы, ты никак не можешь быть готов. Это из разряда фантастики или упоротых снов. Ты просто представь, что чувствует жертва хищника, когда ее едят. Она же не умирает моментально, ощущает, как от нее отрывают куски и жрут прямо на глазах. И я это сегодня чуть на себе не испытала. Вот мало нам впечатлений было, теперь еще думать о том, чтобы нас не сожрали. Кто говоришь там еще были? Ну, в сафари-парке?
— Они сюда вряд ли придут. — Вадим посмотрел на Юлю, стараясь понять, говорит ли в ней алкоголь, или просто развязался язык, и она решила высказаться.
— Откуда ты знаешь? Ты мог себе представить, что мы будем от львов отбиваться? Я еще от зэков не отошла, как на тебе, еще одна фобия в копилочку.
— Смотри. — Вадим достал телефон из кармана и открыл карту Геленджика, скачанную в память заранее. — Вот сафари-парк, вот место где мы их встретили. Видишь? Это самое ближайшее место, куда они могли прийти. Сюда они не попрутся, еще пара недель, и они перемрут с голоду, если там еще кто-то остался.
— Да пофиг вообще. Я поняла, что мир теперь не такой дружелюбный, как был раньше. Надо быть готовой к тому, что тебя либо сожрут, либо какие-нибудь ублюдки возьмут в рабство, пока не затрахают до смерти. — Юля осушила стакан и вылила остатки вина из бутылки. — Блин, кончилось. У нас больше нет?
— Тебе не хватит?
— Имею право.
Парой глотков, она осушила бокал, запрокинула голову назад и громко вздохнула. Вадим встал со стула, подошел к холодильнику и посмотрел, есть ли минералка. Две зеленые бутылки лежали на верхней полке.
— Ничего, завтра просплюсь и все. — Продолжила Юля. — Как думаешь, много людей вообще выжило?
— Судя по информации из интернета — один на десять тысяч. В Геленджике жило примерно сто пятьдесят, отдыхающих еще тысяч триста. Человек сорок пять должно было выжить.
— Почему мы еще никого не встретили?
— Следы людей мы видели. Помнишь пробку на кольце? А так, предполагаю, что часть выживших свела счеты с жизнью, не выдержав груза потери. Кто-то уехал. Да и в городе просто легко затеряться. А что?
— Почему выжившие не собираются вместе? Ведь так намного легче.
— Не знаю. Я не люблю всякие группы и коллективы. Как-то проще одному.
— И сейчас?
— А что сейчас? — Вадим повернулся к девушке, которая встала из-за стола и начала осматривать полки на наличие алкоголя.
— Тебе ногу прострелили. Вдруг у тебя заражение начнется или заживет неправильно? Или сейчас нагрянет кто-то пострашнее этих зэков. О, вискарик! — Юля достала с верхней полки полулитровую бутылку шотландского виски. — Точно не хочешь?
— Нет. Юль, я знаю, как залечивать раны и сепсис мне не грозит. Безопасность мы себе уже обеспечили. Даже если кто-то и явится, даже до дома не дойдет.
— Но в группе все равно легче. Там могут быть врачи. Можно распределить обязанности и работать сообща. — Девушка налила янтарный напиток прямо в бокал из-под вина, сделала глоток и поморщилась. — Крепкий, зараза.
— Сейчас намешаешь, потом помирать будешь.
— Не учи меня пить, сам же говорил, что не пил никогда.
Вадим закатил глаза и громко вздохнул. Понимал, что, Юля просто ищет способ избавиться от стресса, но представлял себе последствия такого коктейля. Ничего, завтра сама поймет свою ошибку.
— Ты просто представь, если люди с иммунитетом соберутся в анклав, поселятся вместе. Там и охрана будет, и медицина. Хоть какой-то намек на цивилизацию.
— Представляю. И прекрасно знаю одно: любой социум, даже анклав выживших, это система, которая подчиняется власти. У этого анклава, по любому, будет лидер, который будет гнуть свою политику, и куда она приведет со временем, никто не знает.
— Слишком много умных слов, для слишком пьяной меня. — Юля налила еще виски, выпила и закусила. — Я просто хочу увидеть еще людей. Знать, что мы не одни. И все. А какая-то там власть и политики меня мало беспокоят.