Эпилог
Шрифт:
— Вдруг твоя душа замарается по моей вине? Гошик, пожалуйста, не желай плохого, ладно?
— Конечно. Так и сделаю. Спи.
Сегодняшний разговор с дедом еще больше убедил Эву в необходимости поездки на побережье. А Мэл еще больше утвердился в правильности выбранного им пути. Забеременев, Эвка не решится ехать на край света, где нет нормальных медицинских условий, и отложит рискованное путешествие до лучших времен. А уж Мэл постарается. Всё брехня, что кровь потомства крылатых тяжело смешивается с человеческой. Значит, плохо старались, господа хорошие. И желание не зудело, доканывая неисполненностью.
Дрова потрескивали, и оранжевые языки лизали каминную решетку.
Хозяин не замерз и не надумал скормить огню ненужные бумаги. Самые лучшие идеи приходили ему в голову именно за любованием пляшущим пламенем. Рыжие косы извивались над поленьями подобно человеческим телам, взывающим к милости богов в языческом жертвенном танце.
Мужчина отпил из бокала. Пожалуй, он испытывал удовлетворение от проделанной работы. И гордость. Потому что устоял, закрывшись броней стальной выдержки. Синдром следовал по пятам, окутывал невесомым облаком и нашептывал, соблазнял, подталкивал. Тех, кто слабее, стегал, гнул, ломал с нечеловеческою силой. Вытаскивал за уши бесов, спрятанных глубоко и надежно. В пределах двух шагов, на расстоянии вытянутой руки…
Уникальный дар. Невероятный. Штучный. Достойный мировых каталогов раритетных редкостей.
Егор не подвел. Тридцати еще нет, а он заполучил свой первый и бесценный артефакт, пополнив сокровищницу клана. Наследственность не подкачала, инстинкт охотника у внука в крови. То ли еще будет.
А теперь от приятных мыслей к тревожным новостям.
На прошлой неделе Семут сообщил в узком кругу о судьбе пророческого ока, попавшего в руки ученых. Точнее о том, что премьер-министр, после длительного изучения артефакта в закрытой лаборатории, рискнул испытать его на себе. И око показало нечто, о чем Рубля предпочел умолчать.
Умолчал, но замыслил.
На этой неделе премьер высказался о принудительном использовании пророческого ока высокопоставленными должностными лицами. По списку и без исключений. Видения будущего будет записывать особая уполномоченная комиссия, созданная велением Рубли. На случай, если возникнет сомнение в утаивании информации, разрешение на снятие дефенсора позволит изъять из памяти видения, предсказанные артефактом, а заодно и прочие подозрительные мысли.
Ультимативное предложение премьера означало одно. Заговор. Переворот. Смена власти в будущем. И премьер не знает, кто станет инициатором.
Недовольные зароптали. Конечно, не посмели возмущаться произволом в полный голос, но в кулуарах обсуждали — завуалировано, иносказательно, боясь доносчиков. Нельзя критиковать открыто, иначе сочтут неблагонадежным и поставят клеймо предателя.
Чертов параноик. Даже первому советнику перестал доверять. Удвоил личную охрану, потребовал от министра обороны сменить пароли к правительственному бункеру. Ограничил доступ к пророческому оку. Если Рубля не откажется от идеи с тотальной проверкой будущего, придется принимать кардинальные меры. Влашек уже высказал осторожное согласие. И Семут. Артём заручился поддержкой финансистов, вояк, транспортников и МИДа. Прощупывает департамент средств массовой информации. За силовиками подтянутся остальные — промышленность, наука, медицина.
Что делать? — задумался мужчина и сделал глоток, смотря на огонь. Причудливые узоры находились в постоянном движении. Пламя достигло своего пика, охватив поленья.
Может, избавиться от ока? Кража или непредумышленный взрыв в лаборатории исключаются. Террористический акт — тем более. В свете возросшей подозрительности Рубли покушение на артефакт будет шито белыми нитками.
Остается тянуть время. Отвлечь и переключить внимание.
На востоке страны стоит необычайно сухая осень. Достаточно оплошности, и вспыхнут гектары тайги. А это заказники и заповедники. Маральники. Древесина, пушнина. И подземные хранилища со стратегическими запасами горючего. Или проливные дожди на юго-западе страны переполнят Чеомельское водохранилище, и хлынувшая в долину вода смоет десятка два населенных пунктов. Или неуравновешенный псих расстреляет половину магазина в час пик. Или повторится бойня, похожая на ту, что произошла нынешней зимой в столичном клубе. Или обострится конфликт с иностранной державой. Далеко ходить не надо. Балаевские острова — давний камень преткновения в территориальном вопросе. Или в тоннелях городской подземки заведется нежить, и мало кто догадается провести параллель с экспериментами по материальному переносу, замороженными давным-давно.
Жертвы. Потери. Катастрофы — природные и техногенные. Человеческий фактор. По прихоти одного идиота, поверившего ржавому артефакту, страну сотрясут катаклизмы.
Кто станет следующим? Влашек. Это имя называлось чаще других.
Жаль, не Артём. Но его кандидатура провальна. Цербер, вызывающий страх у девяти десятых населения страны, не станет популярным у обывателей. Кому-то нужно быть палачом, а кому-то — во время парада махать рукой с балкона Дома правительства.
Но вот Егор… Вполне. Он сможет. Молод, но перспективы есть, и немалые. Мобилен, коммуникабелен. Деловая хватка как у акулы. Умеет рисковать. Успел завязать полезные знакомства. Благодаря роману с дочерью Влашека находится на пике популярности. Прочно удерживает верхнюю строчку светского рейтинга. Пусть несерьезное достижение, но большое начинается с малого.
Отличная идея требует воплощения. Тщательно продуманного, рассчитанного с предельной точностью.
Необходимо оградить Егора от хаоса, который вскоре воцарится. Оптимальный вариант — отправить на побережье, где внук переждет мутное время. Заодно понюхает пороху. Правда, Егор категорически против поездки и просил совета, как удержать дочь Влашека на Большой земле. С месяц назад спрашивал и с тех пор к разговору не возвращался. Значит, что-то задумал.
Он знал своего внука как облупленного, но в последнее время тот умудрялся удивлять семью. Теперь понятно, с чьей подачи. Артём, узнав о синдроме дочки Влашека, спросил: "Как употребить с выгодой?" А выгода для клана будет, без сомнений. Девочка мила и непосредственна, но ей предстоит повзрослеть. Иначе она не преодолеет дорогу к статусу первой леди государства.
Мелёшиным на руку неприязнь дочери к отцу. Влашек не знает об её причастности к фамилии Тэгурни и о предназначении. Он будет удобен в качестве премьер-министра. Идеальная кандидатура. В нужное время отойдет в сторону, уступив место Егору. А уж семья создаст все условия, чтобы укрепить премьерский трон.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
27
Потоп. Потоки воды низвергаются с небес и барабанят по крыше. Дождевые струи стекают по окну. Вдобавок запотело стекло, и сколько ни протирай, а снаружи ничего не видно. Окрестности по обе стороны дороги слились в пятно.
Летняя гроза налетела внезапно и так же стремительно унеслась, погромыхивая. Из-за туч выглядывает солнце, и капли сверкают бриллиантами на умытом стекле. Из окна виден край радуги.
— Укачивает? Тошнит? — спрашивает Егор заботливо. В последнее время он беспокоится обо мне по любому поводу и без. Сейчас расхлюпаюсь от переизбытка чувств.
— Уже привыкла.
И правда, я свыклась с тряской, и меня почти не мутит. Скоро прибудем на место. Мы приедем!
Документы — удостоверения личности, визы, разрешения на въезд и на ввоз, деньги — у Егора, во внутреннем кармане ветровки. Две вместительные сумки громоздятся на соседнем сиденье.