Эпилог
Шрифт:
– Ты сожалеешь?
– дразнил я.
– Да! Пожалуйста!
К тому моменту, как я перестал ее щекотать, Ливви тяжело дышала. Она мне улыбнулась.
– Могу я тебя поцеловать?
– спросил я.
– Ты еще не чистил зубы.
Она сморщила свой носик.
– Знаю. Поэтому и спрашиваю, - сказал я и уже наклонялся к ее губам.
Поцелуй был кратким. Быстро скатившись с нее, я направился в ванную комнату, пока она не успела отплатить мне той же монетой.
Послышался стук в дверь.
– Когда закончишь, спускайся вниз. Я приготовила завтрак.
– Хорошо, - сказал
Закончив дела с туалетом, я помыл руки и почистил зубы. Обтерев лицо лиловым полотенцем для рук (Ливви заполонила своими девчачьими рюшками всю нашу ванную комнату), я посмотрел на себя в зеркало. Это был мой первый день рождения. Мне исполнялось двадцать восемь. Ощущение было невероятным. Я задумался, выглядел ли я на свой возраст.
Это моя жизнь. Я был шлюхой в детстве, убийцей в юности и монстром во взрослой жизни. Кто я теперь? Что я теперь?Я пожал плечами.
С Ливви мы жили вместе около четырех месяцев, правда, в начале нам потребовалось некоторое время, чтобы притереться друг к другу. Я не привык к тому, чтобы каждый день находиться в компании другого человека. В некотором роде, процесс приспосабливания упростило то, как много времени я провел с Ливви в период ее заточения, а также как много усилий я приложил для более частых встреч до нашего совместного проживания. Если мне требовалось на некоторое время уединиться, обычно я поднимался наверх, чтобы еще немного поработать в библиотеке/кабинете Ливви. Иной раз, я находился внизу, в тайной комнате, где собирал особую мебель, тем самым избавляясь от своей извращенности (некоторые идеи которой онаи подкинула). По просьбе Ливви, я установил замок на двери, чтобы никто на нее случайно не наткнулся.
По всей видимости, ее саму совершенно не мучила проблема адаптации. Ливви объясняла это тем, что привыкла находиться в доме, полном шумного народа. И иногда ей даже не нравился масштаб дома. Со слов Ливви, он был таким большим, что зачастую казался пустым. Однако, длилось это недолго, потому как Клаудия и Рубио стали практически жить с нами. В те дни, когда Ливви хотелось побыть одной, она, как правило, поднималась наверх и печатала на своем ноутбуке.
Находясь в непрерывном процессе изменения, я понял, что от некоторых вещей всегда буду чувствовать себя не в своей тарелке - от возобновленных телефонных отношений Ливви с ее матерью, встреч с новыми людьми, посещений кинофестивалей (я люблю Ливви, но некоторые из этих людей невозможно тупые!), и объяснений причин отсутствия постоянной работы - меня радовало быть Джеймсом. Признаться, случались моменты, когда я скучал по своей прошлой жизни, но в большинстве своем, мне становилось комфортнее в новой, и с тем, что ее наполняло: Ливви, друзьями, и... днями рождения.
Она нетерпеливо ждала, пока я спущусь с лестницы, выложив приготовленные оладьи с клубникой и беконом на моей тарелке в форме улыбки.
– Я ожидал чашу с хлопьями, - уколол я.
– Не волнуйся, я приберегла ее на завтра, - ответила Ливви.
Обойдя столешницу, она взяла мое лицо в ладони.
– С днем рождения, Секси, - и прижала свои губы к моим.
На вкус она была как апельсиновый сок и сироп. Я преследовал сладость ее языка, притягивая
Однажды, она сказала мне, что при поцелуе, я краду ее дыхание. По словам Ливви я словно отфильтровывал весь воздух, который она вдыхала в свои легкие. Я думал, что это являлось всего лишь красочным описанием, но как только эта мысль поселилась в моей голове, я начал обращать на это пристальное внимание. Да, я тоже что-то чувствовал.
Я любил момент, когда Ливви отдавала себя мне. Она становилась ведомой инстинктом. Она покачивалась. Хныкала. Терлась об меня.
Я позволил своим рукам спуститься по спине Ливви, и накрыть ее округлый зад. Задрав юбку, я был в секунде от того, чтобы пробраться пальцами в ее трусики и спустить их вниз, но моим намерениям не суждено было сбыться.
– Нет, Секси, не сейчас.
Она завела свои руки назад, пытаясь остановить мою атаку.
– Да, - сказал я, - прямо сейчас.
Схватив Ливви за запястья, я поместил их в свою левую руку, а свободной начал спускать трусики, оставляя на ее плече посасывающие поцелуи.
– Джеймс, - простонала она, - Окна.
Я вздохнул.
– Твою мать! Я занавешу их. Сегодня же!
– с раздражением произнес я.
Что мне придется сделать, чтобы потрахаться в собственный же день рождения?
Отстранившись, Ливви поправила свою одежду.
– Не расстраивайся.
Она оставила мне легкий поцелуй, после чего поспешила на кухню за своим завтраком.
– Позже у тебя будет предостаточно времени, чтобы поиграть с 'Котенком, которая была непослушной девочкой'. Обещаю.
– Лучше бы сейчас, - проворчал я.
Взяв кусочек бекона, я отправил его в рот.
Рафика нельзя было назвать правоверным мусульманином, но я был совершенно уверен, что если бы он увидел, как я поглощаю бекон, он бы перевернулся в своей могиле. Откровенно говоря, лично мне такое послабление пришлось по вкусу.
– Ну, так что ты сегодня для меня приготовила? Пожалуйста, скажи, что нам не нужно будет выходить из дома.
Ливви посмотрела на меня с сожалением.
– Не будь таким старикашкой, Секси, Давай, выберемся отсюда и немного развлечемся.
– Ненавижуразвлекаться.
Ливви расхохоталась.
– Тебе понравится. Хорошо, что тебе никогда не придется давать объявление о знакомстве.
Она изобразила дурацкую пародию на мой голос.
– Привет. Я Джеймс. Мне двадцать восемь. Мне нравится получать по морде, заниматься сексом на кухонном столе, преследовать свою девушку, и выговаривать детям, чтобы они свалили с моей лужайки. Еще я ненавижу развлекаться. Если у тебя та же фигня, позвони мне.
Ливви практически согнулась пополам, смеясь над собственной шуткой.
– Я тебя непреследую... больше. Плюс ко всему, я никогда никому не кричал, чтобы они свалили с моей лужайки.
– Как насчет Клаудии?
– Передний двор не место для загара.
Не сдержавшись, я расхохотался, вспомнив о том, как направил на эльфа все газонные разбрызгиватели. Она была злая, как собака. Я позволил ей выпустить свое возмущение на крыльце, после чего Ливви впустила ее в дом.